— Нет, Кенда, ты непременно отправишься со мной! Судьба поставила тебя на моем пути, и ты будешь со мной.
Она подняла подбородок. Взгляд ее был озадаченным.
— Судьба?
Они оказались лицом к лицу.
— Да, таинственная леди, судьба. Иногда я думаю, что именно она преподносит мне сюрпризы. — Он поколебался. — Четыре года назад, когда я купил "Бьюти", я собирался взять годичный отпуск и планировал провести это время, плавая вместе со своей семьей среди этих островов. Я действительно взял отпуск и приплыл к этим островам — но один. Год моего отшельничества на архипелаге оставил такие сильные впечатления, что меня всегда неодолимо тянуло сюда. Я вообще-то нечасто вспоминал о местах, которые посетил и исследовал, но почему-то очень часто думал именно об этом острове. Теперь ты видишь, что, к счастью или, может быть, к твоему несчастью, судьба привела меня на этот остров и она же заберет нас отсюда вдвоем. — Он улыбнулся и встал.
Кенда смотрела на него прямо, удивляясь смелости своих мыслей. Ей было, например, интересно, есть ли еще в целом мире такой красивый человек, как Джон Тэйлор. Он был самый высокий из всех мужчин, которых она помнила, стройный и мускулистый, с грацией льва. Она внимательно изучала это притягательное лицо, отыскивая в нем малейший намек на борьбу, — такую же, какая происходила в ее душе. Но Джон не позволил ей долго этим заниматься, потому что быстро собрался уходить.
— Пошли, — сказал он и жестом попросил ее встать, — уже смеркается.
Кенда посмотрела на темнеющие джунгли, окружавшие долину, молча встала и пошла. Время от времени она оглядывалась через плечо, чтобы удостовериться, что Джон идет за ней. Опавших листьев было немного на хорошо утоптанной тропе, но в темноте казалось, что все переплелось в какой-то непроходимый зеленый лабиринт. Ей было приятно, что Джон зависит от нее, так как она знала, что, не будь ее рядом, ему пришлось бы провести ночь, плутая в этих густых зарослях. Она продолжала идти. Чувство легкого и быстрого движения рядом с Джоном было тоже приятным.
— Это дерево — баньян? — спросил он.
— Да, — со знанием дела ответила Кенда.
Заросли стали уже менее плотными. Она оттолкнула длинную густолиственную лиану и почувствовала свежесть морского ветра.
— А я думал, что это дерево растет только в Индии…
— Нет. Баньянов много на этих островах. Отец говорил мне, что для индусов они священны, но здесь баньян просто дерево.
Вместе они вышли к пляжу. Кенда посмотрела на яхту и спросила:
— Она готова?
— Нет. — И после паузы он добавил: — Я мог бы закончить, но не знал, что случилось с тобой, поэтому все бросил и пошел тебя искать.
Дьявольская улыбка появилась на губах Кенды: для нее эти слова были знаменем ее победы. Или белым флагом его капитуляции…
Вдруг Джон щелкнул пальцами.
— Есть идея! — весело воскликнул он. — Почему бы нам не приготовить ужин и, не устроить пир? У меня есть несколько рыбин. Мы приготовим их, ладно?
— Хорошо! — она засмеялась. — Действительно, это звучит очень заманчиво.
Они набрали дров и развели костер. Джон срубил две рогатины, послужившие подпорками для вертела, на котором жарилась рыба. Он что-то напевал, когда готовил.
Кенда сидела рядом, наблюдая за каждым его движением. Казалось, он расслабился и был вполне счастлив.
— Джон… — тихо позвала она.
— Что?
— Почему они не поплыли с тобой?
Он резко поднял голову.
— Кто?
— Твоя семья! Почему их не было с тобой, когда ты в первый раз приплыл на Фиджи?
Когда он ответил, его голос прозвучал резко, даже неприязненно.
— Это вряд ли тебя касается, Кенда!
Она замолчала, затем спустя некоторое время спросила:
— Кто ты?
В ожидании ответа Кенда смотрела в сторону "Бьюти" — эта яхта свяжет их. Они будут вдвоем, только он и она… ну, еще и море. Он не сможет ни сбежать от нее, ни игнорировать ее.
Для этого просто не будет места… Казалось, она вообще забыла, что задала вопрос.
Джон медленно перевернул рыбу. Поколебавшись, он ответил:
— Я архитектор, последние десять лет занимаюсь строительством.
— Что ты строишь?
— Все что угодно. Все: больницы… торговые центры… дома. Мы универсалы. — Говоря это, он разрыл угли, вынул клубни ямса, которые положил печься, и протянул ей один; затем снял готовую рыбину и тоже протянул ей. — Ну и как все это выглядит?
Кенда, сосредоточенно жуя и жадно глотая, покачала головой.
— Я не могу выразить это словами. У меня просто нет слов, которыми можно было бы это описать.
Он засмеялся.
— Несколько странный ответ из уст человека, знающего наизусть большую часть толкового словаря! Никогда бы не подумал, что ты не сможешь подобрать нужное слово.
— Я вызубрила их, Джон, — робко сказала она, — но это не значит, что я умею их употреблять.
Эта еда была самой удивительной из всего, что Кенда пробовала за последние семь лет. Может быть, даже самой удивительной во всей ее жизни. Она ела, пока не наелась так, что уже не могла двигаться.
— Не надо бы так усердствовать, — предостерег он, когда уже сам закончил есть и сидел глядя на нее.
Но предупреждение запоздало. Кенда уже переусердствовала.
Только глубокой ночью, когда ее желудок утих, она забылась беспокойным сном. Переедание имело и свои прелести для Кенды: Джон побоялся оставить ее на острове одну. Он принес спальный мешок с яхты и постелил его на полу, сказав, что отплытие будет отложено еще на денек, потому что не может же он отправиться в путь, зная, что с ней не все в порядке.
Она попыталась изобразить такое же отчаяние, какое было на лице Джона, но почему-то не смогла.
Кенда проснулась, когда на лицо ей упал луч солнца. Она пошевелилась и проследила глазами за лучом до того места, где он проникал через маленькое отверстие в крыше из сухих пальмовых листьев. По сравнению с прошлой ночью она чувствовала себя вполне здоровой. Окончательно проснувшись, Кенда подняла голову и посмотрела на пол: пустой спальный мешок все еще лежал на песке. Она опять опустила голову на подушку и забралась поглубже под "одеяло" из мха, позволив глазам вновь лениво закрыться.
— Кенда. — Джон стоял у входа, внимательно наблюдая за ней.
Она вновь открыла глаза.
— Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросил он.
Кенда зевнула.
— Мне кажется, лучше.
— Сегодня будь поосторожней! — быстро сказал Джон и, повернувшись, чтобы уйти, продолжил: — Я почти закончил ремонт. Если тебя это устроит, то я планирую отплыть завтра.
