Я равнодушно пожала плечами, сидя за маленьким столиком на кухне, и отхлебнула только что сделанный чай.
— Будешь чай? — непринужденно предложила я.
— Нет, спасибо, — покачала головой подруга, тут же остановив на мне любопытный взгляд. — Саш, сколько ты еще собираешься прогуливать?
Я усмехнулась, вполне ожидая этого вопроса.
— Пока не знаю. А что?
— Саша, — взволнованно произнесла подруга и отчего-то я поняла, что ничего хорошего она мне не скажет. — Мне кажется, у тебя проблемы. Прохоров…
Я вся сжалась, услышав фамилию преподавателя.
— В общем… Он немного зол, — растерянно пролепетала Настя. — Сказал, если ты завтра же не появишься в универе, то… Придется использовать крайние меры.
Я резко втянула воздух. Зараза! Мои глаза забегали и, кажется, я на мгновение забыла о Насте, которая сейчас внимательно следила за мной.
— Саш? — неуверенно позвала она и, когда мой взгляд вернулся к ней, продолжила: — Что происходит? Ты что-то скрываешь?
Конечно, скрываю. И не «что-то», а «кого-то».
— Нет. Насть, все в порядке, — поспешила успокоить подругу, при этом стараясь выглядеть как можно правдоподобней. — Просто у меня с Максимом Федоровичем возникло… хммм… небольшое недоразумение.
Но я не собиралась рассказывать о том случае Насте. Потому что это связано с ним. А он — мой секрет. Моя слабость. И… Моя запретная зона.
Глава 4
День не задался с самого утра. Погода ужасная, настроение никакое, и плюс ко всему, я опаздывала в универ. Первую пару я благополучно проспала, но вторую пропускать не собиралась. Не то, чтобы я хотела туда идти, но осознание того, что я и вправду стала слишком легкомысленной в плане учебы, как-то тяготило. И к тому же, мне нужно было поговорить с преподавателем. Поэтому я с самого утра бегала по квартире, пытаясь за пятнадцать минут сделать практически невозможное для меня: принять душ, собраться и позавтракать. Последнее я не успела и, с мыслью что-нибудь перехватить в буфете, вылетела на улицу, ежась от холода.
Дождя уже не было, хоть то хорошо, зато последствия ночной грозы были очень заметными. И я практически добралась до остановки, когда мимо на всех парах промчалась машина, окатывая меня с ног до головы лужей. Свое возмущение и злость пришлось оставить при себе, хотя я бы с удовольствием в тот момент скрутила шею водителю. Это вынудило вернуться домой, чтобы переодеться и привести себя в порядок. Когда я снова вышла на улицу, начал моросить дождь, но возвращаться за зонтом не стала, понимая, что уже прилично так опаздываю. Не хотелось получать выговор.
Спустя минут двадцать я добралась до универа. Настроение еще больше ухудшилось, и единственным моим желанием сейчас было, чтобы меня никто не трогал. Этот день только начался, а мне хотелось, чтобы он уже поскорее закончился. Но, вопреки желанию, я направилась в нужную аудиторию и, негромко постучав, открыла дверь. На меня уставились несколько десятков глаз, и я вдруг почувствовала себя неловко, ощущая на себе пристальный взгляд Максима Федоровича.
— Извините за опоздание, — пробормотала я, делая шаг вперед и аккуратно прикрывая дверь. — Можно войти?
— И тебе доброе утро, Гордеева, — недовольно ответил он, заставляя меня поморщиться. — По-моему, ты уже вошла.
Я ничего не ответила, зная, что Максим Федорович не любит, когда студенты опаздывают. Но, в самом то деле, не выгонит же?
— Садись, Гордеева, — прервал мои домыслы он, кивая на пустое место возле Насти.
Я коротко кивнула и, стараясь прикрыть распущенными волосами покрасневшие щеки, направилась на свое место.
— Саш, — шепотом позвала меня подруга, когда я расположилась возле нее. — Ты в порядке?
— Да, Насть, не волнуйся, — ответила я, надеясь избежать расспросов.
Я не слышала, когда она ушла на занятия, и мне даже показалось странным то, что подруга не пыталась меня разбудить, как раньше. Настя больше ничего не сказала, только мягко улыбнулась, а затем полностью погрузилась в речь Максима Федоровича. Не скажу, что она была отличницей, скорее хорошисткой, но в последнее время её тяга к знаниям знатно усилилась. Когда я только с ней познакомилась, она была другой. Без нее не обходилась ни одна тусовка, парни бегали за ней толпой, а я… Я терялась. Со стороны её поведение могло показаться легкомысленным и неправильным, но сейчас я понимаю, как это могут воспринять другие, и как всё это обстоит на самом деле. Раньше, когда она вытаскивала меня на очередную вечеринку, мне было до жути дискомфортно находиться в чужой компании, состоящей преимущественно из парней. Я была зажатой, неуверенной в себе, серой мышкой. Настя же, напротив, свободно общалась с незнакомцами, а иногда вела себя не совсем прилично. Она убеждала, что это нормально, в этом нет ничего дурного, пытаясь хоть как-то разворошить меня. И она мне во многом помогла, правда. Я ей благодарна, потому что именно она вытащила меня из того состояния. Заставила вдохнуть полной грудью и наслаждаться жизнью.
Я многое ей доверяла, мы часто говорили по душам и поддерживали друг дружку, но говорить о нем с кем бы то не было — для меня табу. И я пыталась отвлечься, переступая через себя, поддаваясь новым впечатлениям, но это всё не для меня. Да, я могу нацепить на себя откровенный наряд, макияж и безмятежную улыбку (по большей части благодаря Насти), но дальше этого я заходить не собиралась. Во всяком случае, пока что…
— Саш, — внезапно донеслось до меня, вырывая из мыслей, а я только сейчас поняла, что, не мигая, смотрю в одну точку. Интересно, долго я так просидела?
— Саш! — ощутимый толчок в бок.
Я хотела было возмутиться, поворачиваясь к Насте, но она, заметив, что я оживилась, только покачала головой, при этом усмехнувшись:
— Пара закончилась, — осведомила она меня, а затем потянулась к своим предметам, чтобы спрятать их в сумку. Я нахмурилась, быстро оглядевшись и улавливая раздавшийся шум в аудитории. Студенты, впопыхах собрав вещи, спешили покинуть помещение, а я, только выйдя из секундного оцепенения, потянулась к так и не тронутому конспекту, как до ушей донеслось:
— Гордеева, задержись.
А меня будто током шарахнуло. Во мне теплилась кое-какая надежда, что преподаватель может уже и не вспомнит о том случае, но… Что-то подсказывало, что именно из-за этого он меня задержал. С одной стороны, ничего же катастрофического не произошло, ну подумаешь, поцеловала преподавателя… Может списать всё на алкоголь? Я ведь и правда была пьяна…
— Максим Федорович, — внезапно для себя заговорила я первой, как только опустела аудитория. — Если вы о том случае, то… — договорить не смогла, нервно прикусив губу. Стыдно.
Преподаватель поднялся со своего места, и сделав несколько шагов к окну, остановился, задумчиво вглядываясь куда-то вдаль. Он молчал, а я, растерявшись, начала собирать свои вещи в сумку, но, как только поднялась с места, он повернулся ко мне.
— Честно говоря, не ожидал тебя там увидеть… В таком виде, — внезапно признался он, а мне в этот момент хотелось провалиться сквозь землю. Ну конечно… Это сейчас я неприметная скромная девчонка, а тогда… Смелость сейчас куда-то улетучилась, и я, пытаясь придумать, что ответить, сделала несколько шагов к нему.
— Послушайте, я тогда была… — договорить мужчина не дал, резко покачав головой.
— Саша, подожди, — остановил он меня, слишком пристально и серьезно вглядываясь в глаза. — Я хочу внести ясность. Ты красивая, молодая девушка и я понимаю, что у тебя есть ко мне чувства, но…
Я от шока оцепенела, пытаясь до конца осознать смысл его слов.
Есть ко мне чувства? В мыслях повторялась только одна фраза, но преподаватель, будто не замечая моего удивления, продолжал говорить:
— Ты должна понять, что все мои так называемые «знаки внимания» это просто шутки. Тебе не стоит воспринимать это всерьез, Александра, — он сжал губы в тонкую линию, продолжая смотреть на ошалевшую меня. — Я не собирался влюблять в себя студенток и тем более заводить с ними отношения.
