— А мы ему ничего не скажем, — так же весело ответил Никита.
— Увы, — преувеличено печально вздохнула девушка. — Я не смогу. Всё выложу! У меня ничего за зубами не держится!
— Вот как? А как же чужие тайны, коммерческие секреты?
— Нет, это же совсем другое. Я только про своё! Смотрите, смотрите, началось!
Никита наблюдал за танцем, бросая взгляды на свою спутницу. Татьяна увлечённо следила за акробатическими пируэтами, что демонстрировали хрупкие девушки, не скрывая своего восхищения. Когда номер закончился и в зале погас свет, она вздрогнула и коротко выдохнула, чтобы потом прошептать «это просто вынос мозга» и с улыбкой повернуться к Прозорову.
— Здорово, правда? А вам понравилось? Или вы уже тут не первый раз?
Никита пожал плечами и ответил:
— Ну, программу эту вижу впервые, а так… Таня, этот бар собственность нашей компании, — и тут же пожалел о сказанном.
Таня выпрямила спину, мимолётным движением прижала к себе маленькую сумочку и с кривоватой ухмылкой уставилась на него. Затем чуть отодвинула от себя меню в коричневой папке и тихо спросила:
— И часто вы так ужинаете со своими сотрудницами, господин Прозоров?
Никита открыто посмотрел в серые глаза и честно ответил:
— Первый раз за последние три года, Таня. Причём я дал слово вашему дяде, что не только угощу вас ужином, но и привезу домой. Не позже полуночи.
— И это правда?
В ответ он лишь молча кивнул, замерев в ожидании ответа. Таня несколько секунд смотрела на него, а потом вдруг спросила:
— А что ещё принадлежит вам?
В этот момент к ним подошёл официант, быстро молча поставил тарелки с закуской и выбранное Никитой вино и так же молча удалился.
— Мне принадлежит только небольшой процент акций, Таня, в принципе, как и вашему дяде. Всё остальное — это собственность людей, что доверили мне управление этой махиной.
— Доверили? А они что же, не живут здесь?
Никита помотал головой и потянулся к бутылке с вином. Он плеснул немного рубинового напитка в бокал девушки и вопросительно посмотрел на неё. Таня часто заморгала и аккуратно взяла бокал, втянула носом аромат и блаженно зажмурилась, отпив маленький глоток.
— Таня, а вы давно работаете у вашего дяди?
— А вы же говорили, что мы на «ты», — игриво ответила ему девушка. Никита кивнул, принимая правила игры, и вопросительно поднял брови. — Нет, недавно. Я закончила университет, нет, не наш. Это я так, чтобы вопросов не возникало. Вернулась домой и тут как раз место у дяди освободилось. Мама подсуетилась, а дядюшка никогда своей сестрице отказать не мог. Так я и оказалась в «Маристрансе». И не жалею! Девчонки у нас классные, никто не стучит, все проблемы решаем вместе.
— Проблемы? — Никита с удовольствием ел салат с грибами и внимательно слушал свою гостью.
— Ну да! Мы же тоже можем ошибиться, не то написать, текст набрать нормально, а отправить не в ту папку. Поэтому мы посовещались и ввели двойную проверку. Я вот, к примеру, с Ингой в паре работаю. У неё, правда, ребёнок маленький, болеет иногда, но я довольна нашей работой. Только вот…
Никита вдруг напрягся, будто почувствовал опасность. Таня ничего такого странного не говорила, но Прозоров неожиданно поймал себя на мысли, что с этой минуты в его жизни что-то пойдёт не так. Что-то поменяется, причём круто, и не понятно радоваться ли этому или огорчаться. Внизу грохотала музыка, заглушаемая стеклянными панелями, сверкал разноцветный свет зеркальных шаров, люди танцевали, пили, смеялись, а Никита превратился в комок нервов.
— Понимаете, — Таня положила вилку на салфетку и немного откинулась назад. — Она как-то пришла на работу с синяком. Сказала, что в темноте на дверь напоролась. Но дверь же не хватает тебя за руку! — девушка повысила голос и схватила себя за запястье, как бы показывая Никите, как была травмирована рука у её подруги. — Потом она как-то хромала несколько дней, но опять-таки упала, ударилась, оступилась. А недавно она перестала наш фирменный шарфик носить, говорит, что горло болит, поэтому она водолазки надевает, прикрывая шею. Но я… короче, подглядела я, как она в туалете гепариновой мазью синяки на шее мазала. Понимаете? А её муж, он такой здоровый, бывший мент, между прочим. А они знают как бить! А я дяде говорю, а он отмахивается. А если вдруг несчастье произойдёт?
Никита смотрел на девушку и молчал. Он не знал эту Ингу, он не представлял даже, как она выглядит и кто её муж, но уже задумался, что женщину, что подвергается домашнему насилию, надо спасать. Тем более у неё ребёнок. Завтра же он наведёт справки и постарается разобраться в этом.
— А тут ещё эта ночная история! А ведь это наша машина, понимаете? Как тут не переживать?
— Постойте, Таня, какая история?
— Ну с водителем нашим, Сашей Думуш. И что тем паразитам нужно было? А если травма у него тяжёлая? А у него жена и сынишка.
Никита качнул головой и усмехнулся. Она ничего не просила для себя, но за последние двадцать минут нагрузила его проблемами двух совершенно чужих ей людей, которые просто работали с ней рядом. Таня вздохнула и покрутила вилку, потом вдруг глянула на него и тихо спросила:
— Скажите, а если я это всё Павлу Сергеевичу расскажу, он поможет?
Никита уверенно кивнул и добавил:
— Мы все поможем, Таня. И подруге вашей, и семье Саши. Не тревожьтесь. А сейчас предлагаю попробовать мясо, здесь работает замечательный повар, советую.
Таня открыто улыбнулась и мотнула головой:
— А давайте! Я мясо страх как люблю.
Они ужинали, обсуждали недавно вышедший фильм, пили вино и совершенно не замечали, что за ними внимательно наблюдал мужчина, стоя за колонной и покусывая губу.
***
Никита стоял в стороне, не вмешиваясь в действия Павла и его парней. Машину пригнали ночью, загнали в закрытый бокс и с утра начали осмотр. Прозоров отменил сегодня все встречи, оставив за себя замов и дав указания секретарю, и сейчас наблюдал, как Павел работал на крыше рефрижератора, а Григорий и ещё два молодых парня просматривали дно, шасси и колёса.
— Крыша не тронута, мужики. Смотрите низ, точно там что-то. О, Никита Юрьевич, привет. А ты чего сегодня с утра примчался, мы бы тебе в любом случае доложили.
— Привет, Павел Сергеевич. Да я что-то спать не могу, всё в голове ворочаю, а ответов нет. Решил сделать себе выходной, с вами тут пошаманить. А вот и Борис Николаевич. — Он протянул руку вошедшему директору и крепко пожал шершавую ладонь.
— Доброе утро. Благодарю, Никита Юрьевич, что Таню мою домой доставили.
— Так обещал же! Интересная девушка, умница, красавица, хохотушка каких мало, — Прозоров говорил с Никифоровым и не замечал, как остановился на крыше холодильника Павел, внимательно прислушиваясь к разговору. — Она мне за ужином много важного поведала, кстати. Вы знали, что они на пары разбились? Во-о-от, а девчонки сами себе реформу провели. Теперь вот парами работают, друг друга контролируют, чтобы ошибок меньше было. Ну что, Паша? — развернулся он к спрыгнувшему вниз начбезу. Павел пожал плечами и пошёл вперёд. Никита поднял бровь и зашагал за другом. — Слышь, Земляной, ты чего? Или нашёл что-нибудь?
Они скрылись за открытой дверью в кабину и Земляной резко повернулся к Никите:
— Ты Татьяну в ресторан водил, да? Понятно всё, куда уж нам-то, если сам генеральный внимание обратил.
Мужчины стояли в углу гаража и молча смотрели друг на друга. Никита пожал плечами и развернулся, бросив через плечо:
— Закончите здесь, к Никифорову поднимись. Дело есть.
И широкими шагами вышел из гаража. Павел отвернулся и ударил по стене кулаком, затем постоял ещё немного, упираясь ладонью в окрашенную поверхность, и молча полез на высокую ступеньку.
Через час они собрались у стола, на котором были разложены мелкие предметы, что нашли в машине.
— И что это всё нам даёт? — устало спросил Григорий Порошин. Он вёл машину почти всю ночь, и теперь едва скрывал зевоту и тёр уставшие глаза.
