Я ни разу здесь не была прежде, не приходилось, и вот сейчас беспомощно кручу головой в надежде понять, куда же мне идти.
— Марина? Это я вам звонил.
Молодой мужчина в белом халате уверенно подходит ко мне.
— Да, я, а как вы…
Ловлю его внимательный, чуть удивленный взгляд и согласно киваю. Конечно. Все, кто хоть раз видел меня и По, сразу понимает, что мы родственники, и очень близкие. Просто сейчас голова плохо соображает.
— Пройдемте, только бахилы сначала наденьте. Нам ее привезли без сознания после аварии, удивительно, что она… — Он споткнулся на слове и снова внимательно посмотрел на меня. Высокий худой молодой парень в очках, явно неопытный.
— Как она сейчас? — тихо спрашиваю.
— Операция прошла успешно, но, честно говоря… — Он развел руками. — Честно говоря, состояние очень тяжелое. У вас есть более взрослые родственники? Родители?
Я покачала головой. Родственников, которые, бросив все, сейчас примчатся к По, у нее нет.
— Посидите здесь, пожалуйста, у меня срочный вызов. Я пришлю за вами медсестру.
Он ушел, а я прислонилась к белой стене, дышать оказалось невыносимо больно. Никогда не чувствовала себя так одиноко. Еще совсем недавно я целовалась в машине с самым удивительным и загадочным мужчиной в жизни, которого наверняка больше никогда не увижу, а сейчас жду, когда меня проводят к сестре, которую какой-то подонок сбил на пешеходном переходе. За что ей такое?!
— Вы сестра Лученко Полины Владимировны? — раздался резкий женский голос. Передо мной стояла дородная женщина средних лет в светло-фиолетовой рубашке и таких же брюках. — Ну да, это вы. Одно лицо практически. Пойдемте. Вас, наверное, часто путают?
Глава 3
В маленькой палате на три койки очень тихо. По узнаю сразу, хотя вся ее голова в бинтах, а на лице видны лишь закрытые глаза. Сердце больно колет, тяжело дышать, даже на косяк двери чуть оперлась, чтобы немного прийти в себя. Бедная По!
— Все? Посмотрели? Теперь идемте. — Медсестра потянула меня за руку. — Она все равно вас не видит и не слышит. И вообще, посещение больных у нас с часу дня. Вещи ее посмотрите? Полиция была, да все на нас спихнула!
— Вещи? Да… конечно.
— Состояние критическое, вы завтра приходите, доктор сейчас занят. Уход за ней нужен будет. — Она бросила на меня пристальный взгляд. — Очень хороший уход, а у нас здесь…
— Что здесь? — Соображаю и правда туго. Ни о чем не могу думать — вижу перебинтованную По, так и хочется сползти на пол и уткнуться носом в колени.
— Здесь государственная больница, всего не хватает.
Она снова выжидающе посмотрела на меня, и тут я понимающе кивнула.
— С этим проблем не будет, за сегодня-завтра все сделаю, мне нужно только связаться с ее отцом.
— Вы уж поторопитесь. — Медсестра недоверчиво окинула взглядом мою одежду. — У старшей-то вещички что надо. Идемте!
Перед самым моим носом резко захлопнула дверь, так и не дав еще раз взглянуть на По.
— Пьяный водитель не успел затормозить. Сплошь и рядом: нажрутся и за руль, хозяева жизни!
Медсестра явно стала разговорчивее с того момента, как услышала про деньги.
— Его задержали?
— Ага, но небось откупится, наверняка и к вам придет, будет деньги предлагать. Возьмете? Ей на лечение много понадобится, если выкарабкается, конечно.
Я промолчала, а в голове уже прокручивала разговор с ее отцом. Всю жизнь его побаивалась, но других вариантов нет.
Перед глазами снова дверь — на этот раз что-то вроде склада. Мне говорят остаться в коридоре, и я терпеливо жду медсестру.
— Вот, ее сумка, проверяйте! — Она возвращается довольно быстро, я тут же узнаю вещи По.
Ключи, косметичка, ежедневник… Я всегда подтрунивала над ее привычкой записывать свои дела от руки, а не в телефоне, но сейчас чувствую, что опять зареву.
— Телефон еще, но он не работает, — слышу голос женщины. — Мы пытались его включить…
— Спасибо, я разберусь, — тихо шепчу. — Спасибо.
— Ну тогда до завтра? В два часа приходите.
На работу возвращаюсь уже на автобусе — рабочий день еще не закончился, до восьми вечера я должна быть в офисе.
Телефон маминого первого мужа, отца По у меня есть, но не факт, что номер актуальный. Когда он за границей, то пользуется местными операторами, потому что так дешевле. Мама не зря от него сбежала — богатый и успешный, уважаемый бизнесмен в семье оказался натуральным «Плюшкиным», все деньги были только у него, выдавал он их лишь на самое необходимое для По и всегда требовал отчета. А мама к такому не привыкла — ее родители всегда легко относились к деньгам, тратили сразу все, что зарабатывали. Она думала, что и в ее новой семье так же будет. Вот и радостно выскочила замуж на третьем курсе, уже будучи беременной По.
Мы никогда не росли вместе — сначала По жила у бабушки, а потом ее отец забрал дочь в свою новую семью. А мама устраивала свою личную жизнь.
— Девушка, сейчас выходите?
— Нет, проходите.
Пропустила вперед мужчину с объемным рюкзаком и снова погрузилась в воспоминания. Мы очень редко общались с Полиной, когда были детьми. О том, что у меня есть единоутробная сестра, я узнала только в пять лет. По приехала к нам в гости, я ее невзлюбила с первого взгляда. Мелкая, толстая как колобок, с большими злыми глазами. Высокомерная — мама вокруг нее и так и так бегала, а она нос от всего воротила. Папа говорил, что это нормально и чтобы я не обижалась на сестру.
— Риша, просто так сложилось, она живет со своим папой в другом городе, далеко от нас. Но вы же сестры!
Больше ничего с той первой встречи не помню, знаю лишь, что наутро По уехала обратно. Потом мы еще несколько раз встречались — ничего с годами не менялось: тихо друг друга ненавидели, но со временем научились вежливо улыбаться друг другу при маме. Я называла ее Панда По — не потому, что она была доброй и знала кунг-фу, как в мультике, а потому, что была высокой, толстой и неповоротливой. Я знала, что задеваю ее, да и она в долгу не оставалась.
А через год с нашей последней встречи все изменилось. Она приехала на мамины похороны. Высокая, худющая, с челкой, закрывающей пол-лица. Я тогда словно в зеркало посмотрела и увидела себя через несколько лет. Держала меня за руку, сама ни слезинки не уронила, но тогда я впервые почувствовала, что у меня есть сестра. Встречаться мы почти перестали, зато стали созваниваться и постоянно переписывались. У нее все было лучше всех — отличница, красавица, капитан местной сборной по волейболу, крутая школа, крутые парни, крутой университет…
— Я не буду там учиться, Марин, — позвонила она однажды, когда я уже засыпала и огорошила новостью. — Уеду подальше от отца и мачехи. Я уже все решила.
— Чего решила? Тебя не отпустят, По! Отца своего не знаешь? — Я даже села на кровати.
— Увидишь! — И положила трубку.
Утром я решила, что мне приснился этот разговор. Но я ошиблась.
По ничего не объяснила, она вообще не мастер что-то объяснять, тихушница. За всю жизнь ни разу не слышала, чтобы она голос повышала сильно, даже когда мы в детстве не ладили. Но ведь как-то прогнула отца и уехала в другой город учиться. Я только потом узнала, что не просто так, там брат двоюродный ее отца жил. Пару раз приезжала ко мне летом, мы ходили к маме на кладбище, гуляли по городу, болтали о разных пустяках, я показывала ей свои работы, рассказывала о том, как хочу поступить в художку, По лишь пожимала плечами и говорила, сколько платят ей в модельном агентстве и какие подарки ей дарят мужчины.
А прошлой зимой снова все рухнуло. Вот тогда По приехала и осталась со мной...
Я успела выскочить из автобуса в самый последний момент — двери захлопнулись за спиной, чуть остановку не проехала со всеми этими воспоминаниями. Пора снова возвращаться в реальность.
— Ну как она? Как Полина? — Аля первой задает вопрос, едва я переступила порог офиса. — Что там случилось?
Я понимала этот интерес, наверняка все модели сегодня так или иначе выяснят, что произошло. По — самая крутая модель в нашем агентстве, а значит, все самые дорогие заказы, участие в лучших мероприятиях — это все ее. Было. Теперь нет. Теперь начнется борьба между несколькими девчонками второго уровня за право стать местной королевой. Я устало вздохнула.
