Я от души ржал. И все это она так по-доброму выдала, с улыбкой. Приятели мои сразу притихли. Один правда попытался брякнуть, что до свадьбы надо тест-драйв провести, но Рада заявила, что до свадьбы она ни-ни, и добавила, что и сама рискует, выбрав в мужья «кота в мешке». И так многозначительно на брюки Костяна посмотрела, что там уже и из-за соседних столов смешки раздаваться стали.
На следующий день я снова в этот бар притащился. Только уже один, без компании. Думал, футбол посмотрю, а в итоге полвечера пялился на нее и улыбался. Народу было немного, мы разболтались. Она о себе, я о себе. Студентка педагогического, второй курс, любит животных и ужастики, мечтает путешествовать. Смеялись, помню, много. С юмором все в порядке у Снежка. Короче, я конкретно поплыл, хотя на тот момент у меня уже Анька была. Правда с ней я думал расставаться, потому что слишком много у нее ко мне претензий вылезло и слишком мало общих интересов оказалось. Этим наверное себя и оправдал.
Про «до свадьбы ни ни» Рада преувеличила. Когда я предложил поехать ко мне, сразу согласилась. Я вообще-то не ходок и измену не считаю нормой, но те пара дней будто проходили в параллельной реальности. Может, сказалось то, что я находился далеко от дома, а может, потому что Снежинка-Снежок так сильно мне понравилась.
Я потом ей сказал, что живу в пяти тысячах километрах и в ее городе бываю нечасто. Она покивала и даже шутку отпустила: «Уф, слава богу. А то я думала, что придется от твоих ухаживаний по всему Иркутску теперь прятаться». Я оставил ей свой телефон, а на следующий день вернулся в Москву.
Неделю о ней думал, даже позвонить порывался, но находил повод остановить себя. Для чего? Поболтать о погоде? Она там, я здесь.
А потом жизнь сама собой в рутину закатала: встречи, работа, созвоны. С Анькой так и не порвал. То ли совпадение, то ли пресловутая женская интуиция, но ее после моего возвращения будто подменили. Перестала по пустякам истерики закатывать и пытаться меня в вегана обратить, на курсы стилиста записалась.
Новость о своем отцовстве я узнал за неделю до рождения Полинки. Рада мне позвонила и без каких-либо эмоций сообщила, что на днях ей рожать. Сказала, что решение сохранить ребенка приняла осознанно и ничего от меня не ждет. Я тогда мягко сказать, офигел. Первым рейсом вылетел к ней и в самолете на нервяке накатил. Хотел перевести ее в Москву рожать, чтобы не в каком-то бесплатном роддоме, но Радка и тут ни в какую. Идею переезда она вообще не рассматривала. Тут у нее мать, друзья, Байкал, квартира от бабушки осталась, а столицу она не терпеть не может. А у меня в Москве были бизнес, друзья, Анька, мечтавшая выйти за меня замуж, и я не любил Иркутск.
Короче, решили мы все мирно и полюбовно. За неимением возможности жить в одном городе, я обеспечиваю Раду и дочь, и могу приезжать к ним в любое время. Рада пообещала присылать фотографии и в случае необходимости набирать меня первым. Я даже выдохнул немного. Я в двадцать восемь только — только стал понимать, чего хочу от жизни и куда нужно двигаться, а тут будто обухом по голове. Правда когда мне в роддоме Полинку грудную на руки дали и она на меня пристально и по-взрослому посмотрела, хотелось бросить все к чертям и стать сибиряком.
5
Рада
Звонок Роберта застает меня в очередной гонке по пути к офису. Все-таки мне стоит наконец разобраться с синхронизацией телефона и магнитолы, а то руление одной рукой меня до добра не доведет.
— Доброе утро, Роберт Ренатович, — с шутливой подобострастностью произношу я. — Чем обязана столь раннему звонку?
— Здравствуй, Рада Игоревна, — отвечает он мне в тон. — В пробке стою и захотел твой голос услышать.
Закатив глаза, я машинально сбавляю скорость. Вот для чего все время быть таким обаятельным?
— Ты, так понимаю, на работу едешь, — продолжает Роберт, меняя тон на более серьезный, — поэтому надолго отвлекать не буду. Как насчет в кино сходить сегодня вечером? — И до того как внутри успевает екнуть от это фразы, поясняет: — Там мультик хороший про зверушек идет. Не ходили вы еще с Полей?
Мне очень хочется ответить, что мы конечно ходили. Из духа противоречия, и для того, чтобы продемонстрировать, какая я классная мама, успевающая все, включая посещение детских кинопремьер. Но я, увы, не такая. Полина мне все уши прожужжала про этот мультик, а я каждый день ей обещала, что вот-вот сходим, но всегда находила повод перенести. Называется, дождалась. Теперь Роберт с легкостью наберет в глазах дочери дополнительные очки, просто сделав то, на что не сподобилась я.
— Сегодня я не могу.
— Плановая встреча с Алексеем? — шутливо раздается в трубке.
— Это не совсем твое дело, но да. Плановая встреча.
— Тогда надеюсь, ты не будешь против, если мы с ней вдвоем сходим? Привезу потом куда скажешь.
Я так резко ударяю по тормозам, что владелец Пежо, ехавший позади, наверняка выматерился и обозвал меня обезьяной с гранатой.
Я против. Против. Против! Не хочу, чтобы моя Поля ходила с ним в кино без меня. Зовите это ревностью, эгоизмом, нездоровым чувством собственности… Я. Не. Хочу.
— Почему бы не сходить в другой день? — с обманчивой непринужденностью предлагаю я, стараясь не выдать свой внутренний конфликт. — У тебя здесь друзья и вам наверняка есть, чем заняться… Паб, стриптиз-клуб, баня.
— Приятно, что ты так печешься о моем досуге, Снежок, но я уже на мультик настроился. Не переживай, тебя я тоже обязательно в кино свожу.
— Какие у тебя далеко идущие планы, — бормочу я, стискивая руль. — Ты решил у нас задержаться?
— Я же сказал, что приехал на неопределенный срок. А что, уже утомил?
И я снова закатываю глаза. Каким-то образом Роберту каждый раз удается найти единственную дырочку в моей обороне и туда просочиться.
— Ты два вечера подряд избавлял меня от необходимости готовить, так что нет, — пока не утомил.
С досадой жмурюсь. В своей нелюбви к готовке можно было и не признаваться. Не знаю, что за мания у меня такая — выглядеть в его глазах лауретом премии «Золотая мать года».
— Может ну его, твоего Алексея, а, Снежок? — в голосе Роберта появляются озорные нотки. — Пойдем лучше в кино с нами. Возьмем сырный попкорн, вредную колу и мармеладных червей.
Я ловлю себя на том, что улыбаюсь. Мы и в кино ходили всего один раз в прошлом году, а он взял и запомнил. Что я люблю заедать сырный попкорн мармеладными червями.
— Нет, — твердо выговариваю я после паузы. — Можешь забрать с собой Полю, но не давай ей пить много колы. А если попросит попкорн, то не бери сладкий. Она в последний раз его переела, и потом у нее дерматит начался.
— Хорошо. А завезти потом куда? Полинка говорила, что по средам она остается у бабушки…
— Домой, — перебиваю я. — Вернешь ее ко мне.
Роберт обещает заехать за час до начала сеанса и прощается. Часы на приборной панели сигнализируют о том, что мой рабочий день начался еще пятнадцать минут назад, а я никак не могу заставить себя выйти. И то что навстречу, махая руками, уже спешит охранник с явным намерением отчитать меня за то, что снова заняла два парковочных места, тоже не аргумент. Я обычно успеваю сбежать до того, как он очухается, а сейчас молча наблюдаю, как он, нависнув над лобовым стеклом, гневно раскрывает рот, и сражаюсь с покалыванием в носу. Хочется по-детски топать ногами и визжать: «Полина моя, только моя! Никуда не отпущу». Останавливает лишь мысль о том, как она обрадуется тому, что наконец пойдет на долгожданный мультик да еще и в компании Роберта. Наверняка захочет нарядиться и снова корону на голову попросит. А еще она попкорн очень любит. Почти как сосиски с макаронами.
— Сейчас переставлю, не кричите, — рявкаю я, толкая дверь. — Только сначала документы в офис занесу. Это срочно.
Машину я конечно никуда не переставляю — становится лень. Иногда мне кажется, что только моя огромная любовь к дочери не позволяет мне превратиться в отвратительного человека.
