Взять того же владельца ресторана Валентина. Он только умеет веселиться, а о работе вспоминает, когда от отца нагоняй получит.
Отгоняя ненужные мысли, прохожу в столовую и обнаруживаю младшего брата, усиленно поедающего яичницу, судя по аромату, с беконом жареную.
— Где ты взял эту гадость? — спросил, морщась и стараясь не вдыхать запах гари.
— И тебе доброй ночи, братик, — задавил лыбу Арс, — сам приготовил.
Он гордо выставил вверх вилку, но приличный кусок его "ужина" упал на пол.
— Ну вот, из-за тебя остался без еды — парень разочарованно оттопырил нижнюю губу, отчего стал походить на маленького ребёнка.
— Ничего, есть ночью, да ещё и такое точно не стоит! — я и вправду забочусь о его здоровье, жаль малой не ценит.
— У меня стресс, меня Камилла бросила — заявил, дожёвывая кусок помидора.
— Это ли повод для стресса, когда ты сам её послать собирался? — ухмыльнулся и упал в стоящее в углу кресло.
— Ну знаешь, есть большая разница бросить самому и быть брошенным! — возмутился, поднимаясь из-за стола и загружая тарелку в посудомойку — Тебе ли не знать?
Брат, что-то насвистывая, вышел из столовой. По нему непонятно, то ли он расстроен, то ли наоборот празднует расставание с назойливой девицей.
А я с головой погрузился в воспоминания, которые разбередил вопрос Арсения. И даже не заметил как уснул прямо в кресле.
Глава 4.
Сегодня мой последний день стажировки в "Samovare". И если не возникнет никаких проблем, то с завтрашнего дня я буду официально зачислена в штат ресторана. Проблем же не возникнет?
Ещё утром я так и думала, когда собиралась на пары в колледж. Но один телефонный звонок разрушил все мои планы.
— Катя — в трубке раздался низкий мужской голос, и внутренности мгновенно сковало от страха. За прошедшие две недели я запомнила и узнаю этот тембр из тысячи.
— Да, Даниил Витальевич — ответила, сдерживая дрожь.
— Через пятнадцать минут я жду тебя на рабочем месте — произнёс стальным тоном и отключился.
Внутри всё похолодело. Как на работу? Ведь я во вторую смену работаю? Перезвонить? Но это же Астров, он не повторяет дважды.
Сообщить управляющей Ольге Константиновне? Но это же Астров, он всегда прав, и любого убедит в этом.
Выход у меня один: прогулять пары и выйти на работу.
Быстро накинув джинсы, джемпер и куртку, я выскочила из общаги и понеслась в сторону остановки. На ходу собрала волосы в хвост и достала смартфон, чтобы посмотреть на часы. Нет, ну шеф издевается, я ни за что не окажусь на месте в назначенное время.
Спустя минут пять, когда я уже висела на поручне одной рукой, а второй придерживала сумку, у меня зазвонил телефон.
С трудом извернувшись, выудила дребезжащий аппарат, попутно извиняясь перед пожилым мужчиной, на которого чуть не завалилась.
Астров.
— Катя, ты где? — его холодным тоном можно продукты замораживать, владелец ресторана мог бы сэкономить на морозильной камере.
— Уже еду, в автобусе — выговорила, прерывисто дыша от бесконечной тряски.
— Опаздываешь! — отрезал, и опять отключился. Нет, ну не повар, а сплошная экономия: словами режет круче всякой бритвы.
Ни жива, ни мертва, вышла на ближайшей к ресторану остановке и помчалась как можно скорее.
— Здра-авствуйте — проговорила, задыхаясь, когда забежала на кухню.
Из коллег, понятное дело, никого кроме моей сменщицы не было. И та удивилась, когда меня увидела, кажется, даже испугалась немного. Неужели я так плохо выгляжу?
Даниил зато обрадовался и направился ко мне с грацией хищника.
— И как это называется? — произнёс, глядя сверху вниз. Даже не удосужился опустить лицо, хотя я его ниже почти на голову.
— Беспредел, Даниил Витальевич! — заявила, немного отдышавшись — Я вообще-то работать после обеда начинаю, а вы меня вынудили учёбу прогулять.
Мужчина не ожидал, что я решусь дать отпор. Конечно, нравится, что молчу вечно с тряпочку и безропотно самые глупые задания выполняю. Поэтому его густые брови встретились на переносице, а надутые от недовольства губы стали ещё больше.
— Если у тебя нет времени на работу, то ты можешь быть свободна — ехидство сочится из каждого слова, а глаза смотрят с презрением.
Но и я не из самого робкого десятка: уставилась в ответ.
— Я буду работать здесь, Даниил Витальевич — последние слова специально голосом выделила и унеслась в подсобку переодеваться.
Когда вышла, шефа на кухне не было. Показалось, что даже дышать легче стало, жаль ненадолго.
Носом к носу столкнулась с Жориком, он же Георгий Дружинин. И его с утра пораньше вызвали? Или он не в курсе, что альтруизм до добра не доводит?
— А ты чего здесь забыла в такое время? — воскликнул вместо приветствия.
— И тебе доброе утро, — промямлила и рухнула на стул, — а ты чего не в форме?
— Дык — попытался пригладить руками кудряшки, словно ему это поможет — рано ещё. Я за час до открытия начинаю работать, а сейчас заскочил док один взять.
— А меня с утра пораньше вызвали зачем-то… — откусила сочное красное яблоко, которое так кстати лежало в сумке.
— Кто?
— Даниэль — протянула уныло.
И тут открылась дверь.
И два карамельных глаза на меня уставились. Хотя нет, просто карих. Не пристало вредным людям давать красивые характеристики.
— Значит, Даниэль?
Вот же ж, услышал значит.
— Что Даниил Витальевич? — сделала вид, что не расслышала. Не дождётся злой шеф раболепства с моей стороны. Одно дело выполнять его поручения касающиеся работы, и совсем другое подчиняться в таких глупостях. За глаза — пожалуйста, но лично только по имени и отчеству.
— Вот как? — прищурился — Ну тогда за работу.
Я резво спрыгнул со стула, пряча за спиной своё яблочко: прицепится ещё, ему только дай повод. И побежала сменщицу успокаивать: она, оказывается, решила что её уволить хотят, раз я утром на работу вышла.
Объяснила ей, что это против меня акция развернулась, "Достань Миронову" называется. В итоге женщина успокоилась.
Понять с какой радости меня вызвали на работу с утра пораньше, я так и не смогла, хотя прошло уже два часа смены.
Мы дружно работали в четыре руки, не говоря ни слова. Я вообще не особо люблю разговаривать с малознакомыми людьми. Но Вера Павловна, или как все её тут зовут, Верочка до невозможности болтлива. Обычно. Но не сегодня.
Потому что с самого утра вокруг нас коршуном вьётся Даниил Витальевич.
— Екатерина, — раздаётся над ухом каждые две минуты, — как ты держишь нож?
Да нормально, как на технологии учили, так и держу. Но в ответ ничего не говорю, только глазами сверкаю.
— Как ты нарезаешь томаты?
Ух, как я их нарезаю: жестоко, с наслаждением наблюдая, как из среза сок вытекает. Аж самой жутко становится и на приём к психологу записаться хочется. А может сразу к психиатру?
Хотя нет, лучше уж с подругой чай выпить и на нелёгкую долю пожаловаться. Безопаснее будет. Правда, Яне Лопуховой, с которой мы неожиданно подружились, сейчас не до посиделок. У неё любовь-морковь с одним из самых нахальных красавчиков колледжа.
— Откуда у тебя растут руки? — о, это уже из раздела анатомии. Чувствую ещё чуть-чуть и взорвусь. Или разревусь, или отвечу не самым лестным образом. Причём глядя на довольную ухмылку шефа, второе более вероятно.
— Почему ты так медленно передвигаешься по рабочему цеху?
Ну, нет!
Уже открыла рот, чтобы дать достойный отпор, но внутренний голос меня перебил: "Катя, ты хорошая девушка, а хорошие девушки с шефами не огрызаются".
К двенадцати часам дня я чувствовала себя вымотанной окончательно, причём не от работы, а из-за бесконечных претензий. Но апогеем стало, когда Даниэль подошёл ко мне вплотную и принялся рассматривать в упор. Я сначала растерялась и в ответ на него уставилась. Он помолчал ещё с минуту, а потом коснулся пальцем пряди, которая не хотела забираться под колпак и упорно падала на лицо.
