― Тогда садись. У тебя тридцать секунд, ― отчеканил он и направился обратно к своему автомобилю.
Лика как вкопанная осталась стоять с направленным на него пистолетом. Она ошарашено глядела на странного мужчину и не знала, как ей поступить. Если не сядет в машину, где гарантия того, что ее не догонят люди из клуба. А сядет, где гарантия, что этот мужик с обжигающе-черными глазами и шрамом на правой щеке не зарежет ее. Отчего-то Лика сразу поняла, что он может.
Только выхода у Лики не было. Оставаться на трассе было глупо и опасно. Пришлось неуверенно плестись к машине. Настороженно усевшись в салон дорогой иномарки, Лика так и продолжала держать нож и пистолет направленными на него. Водитель джипа даже не глянул в ее сторону. Просто завел мотор, и они поехали дальше. Единственное, что он произнес, было:
― Ты опоздала. Я сказал: тридцать секунд. На будущее ― я не люблю, когда опаздывают.
Лика аж оторопела. Его слова были угрозой. Она четко это уловила. Хотела было что-то сказать, но не смогла ничего из себя выдавить. Так и продолжала держать на коленях в одной руке пистолет, направленный в его сторону, в другой нож, которым угрожала мерзкому типу из загородного дома.
Глава 2
Ехали долго. Лика чувствовала, что кожаный салон машины провонял резким кислым запахом псины. Он возит собаку в “Гелендвагене”?! Загадочный мужчина, сидящий на месте водителя, включил негромко музыку. Зазвучал саксофон, исполняя неизвестную джазовую мелодию. Серьезно?! Такой, как он, слушает джаз?! Лика больше была готова услышать что-то вроде “Владимирского централа”, но только не чарующий голос саксофона.
Постепенно загородный пейзаж сменился городским. Шумные улицы засветились яркими огнями. Вечерело. Лика периодически опасливо поглядывала на темно-русого мужчину, вызвавшегося ей помочь, пытаясь определить, кем же он является. На крутого бизнесмена не тянет. Не тот формат. На государственного чиновника тоже. Слишком вальяжно и нестандартно себя вел. Однако, не зря же он очутился в проклятом загородном клубе. Вряд ли абы кого пускали в столь навороченные места. Вдобавок, от Лики не ускользнуло, как трусливо поглядывали остальные присутствующие на этого поджарого немолодого бородатого мужчину с проседью.
Не простой человек. С первого взгляда видно. Все же, и не их круга, не тех, кто присутствовал в банкетном зале. Таинственный мужчина представлял собой совершенно другой формат. Кто он? От ее наблюдательных глаз не ускользнуло, что, когда она приставила нож к Минаеву, присутствующие сначала посмотрели на него, мужчину в кожаной куртке, а после потянулись к оружию. Словно разрешения спрашивали. Увидев, что он никак не реагирует на ее дерзкий выпад, они не то чтобы успокоились. Нет, остались в готовности мгновенно вышибить ей мозги, если понадобится. Но доставать пушки не стали. Это было странно и необъяснимо.
Ей повезло. Лике действительно повезло улизнуть из этого дерьма. Естественно сыграл эффект неожиданности. И мужской, почти животный страх за свое достоинство. Вспомнив испуганное лицо жирного ублюдка, когда она стала угрожать ему ножом, Лика невольно хихикнула. Получилось весьма истерично.
Молчаливый водитель повернул голову в ее сторону в первый раз за все время поездки и вопросительно поднял бровь. Казалось, до этого момента он практически ее не замечал.
― Вспомнила лицо жирдяя, когда я… ну это… ― Лика подняла руку, в которой до сих пор держала нож, пытаясь объяснить ему свое неожиданное веселье. И захохотала в полный голос. До слез.
Мужчина отреагировал скупо. Лишь улыбнулся, слегка приподнимая уголки губ. Если это вообще можно назвать улыбкой.
Нахохотавшись вдоволь (видимо, сказалось напряжение и стрессовая ситуация), Лика немного расслабилась и откинулась на кожаное пассажирское сидение. Невероятно, но с этим незнакомцем, опасным незнакомцем, она чувствовала себя спокойно. Почти беззаботно. Даже можно сказать, надежно. Как очень долго себя не чувствовала. И чувствовала ли вообще когда-нибудь по-настоящему?
Казалось, что этот мужчина со смоляными глазами обладает какой-то невероятной аурой, которая, с одной стороны, подавляет, а с другой ― дает ощущение безопасности, будто что бы ни случилось, он защитит. Нет, не так. Он не даст ничему плохому случиться в принципе.
― Странные вы, мужчины, ― произнесла она, резко нарушая спокойную тишину в салоне. Он нахмурил брови, ожидая пояснения от нее. ― Вы не настолько сильно боитесь подохнуть, сколько, чтобы с вашим членом ничего не случилось. Где логика?
Он лишь хмыкнул. Коротко. Шумно. Больше ничего не сказав и никак не отреагировав, он продолжил следить за дорогой. Видимо, неохота ему с ней разговаривать. Возможно, он просто не любил много болтать. Лике тоже больше добавить было нечего. Она развернулась к пассажирскому окну и рассматривала пейзаж. Вскоре Лика поняла, что они выехали в пригород с противоположной стороны города, откуда она бежала. Лика напряглась. Куда он ее везет? На сегодня сюрпризов ей было более чем достаточно. Если она вдруг ошиблась в выводах, и он все же окажется маньяком, то сможет с легкостью похоронить ее где-то в глуши леса. Лика давала себе отчет в том, что ее оружие ей вряд ли поможет и не остановит его. Да, с пистолетом и ножом спокойнее, однако он сильнее. Выбьет их у нее из рук одним махом.
― Успокойся. Не обижу. Я помогу, ― словно поняв ее внутреннюю тревогу и подступающую истерику, бородатый мужчина успокаивал ее.
Лика недоверчиво глянула на него исподлобья. Ага, так она ему и поверила. С чего это он решил ей помочь? Ему какая с этого выгода? В альтруизм и безвозмездную помощь Лика не верила уже давно. Спасибо, нашлись добрые люди, помогли разувериться. Если кто-то что-то делает, так только для собственной выгоды. Что ему с нее-то брать? Какие у него мотивы?
Вскоре машина свернула на одну из дорог, ведущих в самую гущу леса. Чем дальше они заезжали, тем отчетливее в Лике полыхало желание заорать, чтобы он остановил машину, а потом сбежать. Однако женщина по какой-то странной и необъяснимой причине ничего не сделала. Через примерно пять километров, они подъехали к небольшому одноэтажному дому.
― Здесь не шумно. Не люблю, когда шумно, ― вдруг произнес мужчина. Лика уже догадалась, что это манера речи у него такая. Он говорил односложно, практически ничего не объясняя,
