Когда Натан наконец возвращается на кухню, я искренне хмурюсь, доказывая, что Лили ошибается.
— Прости, друг.
— Нет, это не так, — говорит он со смешком, прислонившись голым бедром к стойке.
Я действительно хочу, чтобы он носил больше одежды. Больно смотреть на что-то такое красивое и никогда не прикасаться к нему. Кожа Натана подобна горячему золотому песку с экзотического пляжа, обволакивающему волнистую форму, от которой вы чувствуете мгновенное обезвоживание. Благодаря идеальному телосложению он был назван самым сексуальным мужчиной в мире и попал на обложку журнала Pro Sports Magazine. где они подчеркивают и отмечают все различные физические формы профессиональных спортсменов и то, что они должны делать, чтобы поддерживать свое тело в отличной форме. Это стильный спред с удачно расположенными руками и бедрами, чтобы скрыть самые важные моменты. Но да, Натан был совершенно голым в этом журнале. И хотя у меня пять экземпляров, я так и не смогла заставить себя заглянуть внутрь (на обложке он изображен только выше пояса). Есть некоторые границы, которые вы просто не можете пересечь как друзья. Нагота — одна из них.
Я беру пончик и засовываю его себе в рот, чтобы не улыбнуться.
— Нет! Я действительно серьезно. Келси казалась… забавной.
— Ты показала ей язык прошлой ночью в ящике.
— Боже! Знают ли Мстители о тебе и твоем сверхчеловеческом зрении?
Он улыбается и тянется потянуть мой растрепанный хвост.
— Была ли Келси придурком с тобой, когда меня не было рядом? Будь честна.
У Натана черные глаза. Не шоколадный, не коричневый. Чертовски черный. И когда они вот так на меня нацеливаются, мне кажется, что я задыхаюсь. Как будто я не могу уйти от их интенсивности, даже если бы попыталась.
Я пожимаю плечами и отпиваю кофе.
— Она не была лучшей, но это не имеет большого значения.
— Что она сказала?
— Не имеет значения.
Он приближается.
— Бри.
— Натан. Видишь, я тоже могу.
Он тихий… задумчивый, всего в пяти дюймах между нашими грудями.
— Мне жаль, если она заставила тебя чувствовать себя плохо. Я не знал, что она так относится к тебе, иначе я давно бы порвал с ней.
Уголок моего сердца болит. Если он так заботится о том, чтобы я была в его жизни, почему я его не привлекаю? Нет. Не туда. Я отказываюсь быть той девушкой. Мы друзья, и я довольна этим. Благодарна за это. И, может быть, однажды жизнь подкинет мне мужчину, который будет любить меня так же сильно, как я люблю его. В любом случае, мне сейчас хорошо.
— Ну, я не совсем помогла делу. Наверное, мне не стоило приходить сюда так рано и впускать себя внутрь. — я откусываю большой кусок шоколадного пончика. — Я должна установить лучшие границы.
— Возможно, — говорит он очень серьезно. Но когда я смотрю ему в глаза, Натан улыбается — правая ямочка на щеках и все такое.
Я игриво толкаю его руку.
— Какая! Если это так, может быть, мне следует забрать твой ключ от моей квартиры. Реализуй там некоторые границы.
Он откусывает последний кусок пончика, все еще улыбаясь.
— Удачи. Я никогда не верну его.
Его рука касается моей, когда он проходит мимо меня, и мне интересно, не будет ли это нарушением этих границ, если я прилипну к его телу, как морская ракушка.
Я думаю, мне эта пробежка нужна больше, чем ему, и совсем по другим причинам.
Вспотевшие и измученные бегом, мы с Бри бросаемся на пол перед моим гигантским белым диваном. Слева от меня вид на океан от пола до потолка за три миллиона долларов, а справа вид, который я отдал бы своей душе, чтобы видеть каждый день до конца своей жизни. Очевидно, Бри не знает, что я так к ней отношусь.
Я стучу тыльной стороной костяшки пальцев по ее колену, рядом с неровным шрамом, изменившим ход всей ее жизни.
— Что будешь делать потом? Хочешь встретиться со мной на ланч в CalFi?
CalFi — стадион моей команды. В нем есть недавно добавленный учебный центр, где мы тренируемся и тренируемся в течение недели, а также столовая, которую обслуживают одни из лучших поваров в бизнесе. А я, если вам интересно, слишком нетерпеливый щенок, умоляющий Бри поиграть со мной — всегда играть со мной.
Она поворачивает голову, и ее мягкие карие глаза встречаются с моими. У Бри вся медово-коричневая, длинные, дико вьющиеся волосы и широкий, великолепный рот с ямочками размером с мой большой палец по обеим сторонам. У нее улыбка Джулии Робертс — настолько уникальная и сногсшибательная, что, увидев ее, никакая другая улыбка даже не сравнится с ней. Наши головы откинуты на диван, наши лбы почти соприкасаются. Я хочу наклониться на лишний дюйм. Два дюйма. Я хочу чувствовать ее губы.
— Я не могу. У меня урок творческого движения для малышей сегодня в 11:00.
Я хмурюсь.
— Ты никогда не учишь по вторникам утром.
Она пожимает плечами.
— Ну да, мне пришлось добавить еще один урок по утрам два раза в неделю, чтобы покрыть арендную плату за студию. Мой арендодатель связался со мной в прошлом месяце и сказал, что налоги на недвижимость снова выросли, поэтому ему пришлось поднять мою арендную плату на пару сотен долларов.
Бри пытается встать, но я застегиваю Т-образный ремешок ее майки и тяну ее обратно рядом с собой. Это было на грани чрезмерно кокетливого, и я сразу понял, что это был плохой поступок, когда она посмотрела на меня широко открытыми глазами. Я быстро продолжаю разговор, чтобы замести следы.
— Ты и так ведешь слишком много уроков в неделю.
Бри нанимает еще одного инструктора в своей студии, который преподает чечетку и джаз, но на самом деле ей нужно добавить еще одного, чтобы помочь с нагрузкой. Ее студия работает скорее как некоммерческая организация, но ее накладные расходы не отражают этого, потому что каждое студийное помещение в Лос-Анджелесе чрезвычайно дорогое. Это несправедливо, потому что в этом городе много людей с низким доходом и ограниченными ресурсами, чьи потребности игнорируются. Желание Бри всегда заключалось в том, чтобы предоставить место для детей, которые в противном случае не смогли бы обучаться танцам, позволяя им посещать ее студию с минимальными затратами для их семьи.
Проблема в том, что плата за обучение слишком низкая для ее нынешней бизнес-модели. Она знает это, но чувствует себя в тупике, и я ненавижу то, что выбранное ею решение проблемы состоит в том, чтобы преподавать больше уроков и больше торговать собой, чтобы покрыть дефицит, вместо того, чтобы принимать мои деньги.
— Я провожу обычное количество занятий для среднего инструктора, — говорит она резким предупреждающим тоном. Однако предупреждающий тон Бри звучит так же угрожающе, как мультяшный зайчик. У нее большие и блестящие глаза, и я люблю ее еще больше.
Я смягчаю свой голос, готовясь пойти в место, которое, как я знаю, обидчиво.
— Я знаю, что ты справишься с этим, и я знаю, что ты абсолютно крепкая, как гвоздь, но как твой друг, я ненавижу смотреть, как ты терпишь такую сильную боль в колене. И да, я знаю, что твоя боль обостряется, потому что я видел, как ты отдавала предпочтение правой ноге во время нашей сегодняшней пробежки. — Я рефлекторно поднимаю руки. — Не щипай меня, пожалуйста. Я только пытаюсь убедиться, что ты позаботишься о себе, пока ты там заботишься обо всех остальных.
Ее глаза убегают.
— Я в порядке.
— Ты? Ты бы сказала мне, если бы ты была не в порядке?
Она сужает глаза.
— Ты слишком драматизируешь, Натан.
Она произносит мое имя так, что это должно причинить мне боль, но вместо этого вызывает у меня желание улыбнуться. Бри — одна из самых сильных людей, которых я знаю, но в то же время она и самая мягкая. Она никогда не сможет полностью заставить себя огрызнуться на меня или кого-либо еще в своей жизни.
— Мое колено не отвалится, если я буду использовать его слишком часто, и я могу справиться с небольшой болью. Ты знаешь, что я не контролирую свою арендную плату, поэтому, если я хочу снизить плату за обучение для детей, я должна добавить дополнительный класс, пока не найду другое решение. Конец истории. И… АХ! — Она подносит палец к моим губам, когда видит, что я собираюсь спорить. — Я не возьму с тебя денег. Мы обсуждали это тысячу раз, и мне нужно сделать это самой.
