«Включись уже, Черкасов! — злюсь на себя. — Перед тобой не какая-то дешевая девка. Фильтруй базар».
Официант приносит еще одно блюдо с фруктами и заменяет им то, что стояло. Она разглядывает принесённые лакомства. — Спасибо. Вы очень внимательны, Демид. Но не нужно было. Я уже сыта.
Отодвигает чашу чуть дальше.
— Мной по горло? — недобро усмехаясь я.
Ну, сложно мне быть каким-то другим!
— Спасибо за вечер, — игнорирует Злата вопрос. — Мне пора.
Ну, трындец, Черкасов. Как можно было завалить первое свидание? Могу я сказать в свою защиту, что полноценных свиданий у меня не было лет десять? И я уже забыл, как вести себя с женщиной, которая не априори купленная мной собственность. Бизнес сожрал во мне человека!
Смотрю в ее глаза. Вряд ли прокатит такое оправдание.
— Подожди, Злата. Я тебя отвезу. Тачки у меня две. Мощный джип и лёгкий городской кабриолет. Сегодня жаркий вечер. Прошу, чтобы подогнали к крыльцу кабриолет.
Длинное платье в пол струится на округлых аппетитных бедрах. Не худосочная моделька, не перекаченный «фитнес». Формы отличные, очень женственные.
Подаю ей руку, помогая спуститься. И не желаю её выпускать. Возможно, мой характер и чувство такта испорчены безотказностью женщин. Но я не желаю отпускать и не отпускаю, несмотря на то, что это ее напрягает. Она бросает взгляд на наши сомкнутые кисти.
— Раз уж мы выяснили, что никакого гарема нет, то предлагаю повторить эксперимент с прикосновением, — поясняю я.
— Не уверенна, что он безопасен.
— М. Не понял.
— Вилка гораздо прочнее моих пальцев. Вдруг Вас что-то… расстроит.
Вздыхаю, отпуская её руку. Меня иногда заносит на эмоциях, да. Вынужден констатировать, что эксперимент с прикосновениями провален. Открываю дверь машины.
— Куда? — уточняю, садясь за руль.
Протягивает мне визитку частной клиники с адресом.
— Не слишком далеко? Я могу дождаться своего водителя.
— Ну что Вы, Злата…
Нажимаю на кнопку, чтобы убрать над нами верх. Он медленно ползёт, открывая небо. Она как ребенок, не стесняясь, с любопытством наблюдает за этим, касаясь пальцами складывающейся поверхности.
И это тоже импонирует в ней, то, что она не пытается из себя строить ту, которой не является.
Только я собираюсь тронуть машину с места, как на перерез мне вылетает машина брата. Он криво паркуется, преграждая мне дорогу.
— Родион… — задумчиво склоняю голову на бок, разглядывая как он вытаскивает с заднего сиденья огромный букет белых цветов — большие и маленькие розы, пионы, каллы… Красиво.
— Прости, брат, — улыбается он, не сводя восхищенных глаз со Златы. — Это Вам!
Кладёт ей на колени. Она растерянно принимает букет.
— Всё! Больше не мешаю! — примиряюще раскрывает ладони, ретируясь в свою тачку. И бьёт по газам, освобождая мне путь.
Я, обтекая, смотрю на этот чёртов букет.
— Извини… — цежу я, едва скрывая злость.
— За что?
— За то… что… я… позабыл о том, что женщинам дарят цветы. Это косяк.
— Ваш брат его исправил, — вздыхает она, отворачиваясь. — Вы же в одной команде, да?
Кровь стучит в голову. Мля. Забираю букет с ее колен и вышвыриваю его на асфальт. Её глаза распахиваются от шока. Ну вот такой вот я человек. Ты же любишь честность! Втапливаю педаль в пол.
— Пристегнись…
Злата с любопытством разглядывает витрины и высотки, мимо которых мы едем. Встаём в небольшую пробку. Возвращаю тент, включаю климат контроль, чтобы не дышать выхлопными газами. Надо попробовать реанимировать наше свидание. «Рот в рот», например… Рассматриваю ее манящие губы.
— Давно ты в Москве?
— Дней десять, — двигаются губы, завораживая меня еще сильнее.
— Нравится?
Пожимает плечами. Я чувствую тонкий запах ее духов, с легким восточным оттенком. Он кружит голову и делает мне еще горячее от ее близости. Следит глазами за светящейся приборной панелью. Касаюсь незаметно сенсора, включая чувствительность к звуку. — Какую музыку включить? Светящаяся панель пульсирует тонами, улавливая все оттенки моего голоса. Брови Златы с удивлением поднимаются. Приоткрывая восторженно губки, касается пальцами светодиодных линий. Прячу улыбку. Забавная…
— Первый раз в такой машине?
— Дед любит более простые. И у нас был обычный джип.
Панелька играет цветами, реагируя на ее тембр. Мой голос определился как красный и темно-синий цвет, ее — сиреневые и золотистые тона. Красиво…
— А ты какие любишь?
— Не знаю.
— Может, куда-то хочется сходить?
— Может быть, — уклончиво.
Чего так сложно-то? Давай уже, иди на контакт, девочка! Брак же нужен не только мне, правда?
— Послушай, Злата… — подбираю я слова, пытаясь контролировать интонации. — Наверное, я не самый позитивный и общительный человек. Но в муже ты ведь ищешь не это?
— Не это.
— То, что ты ищешь, у меня есть. Скажу больше — мне интересно это тебе дать.
Подумав немного, добавляю, сочтя, что предложение не достаточно привлекательно для нее.
— Я скажу еще больше: мне интересно это тебе дать не только потому, что наследство — часть тебя.
Демонстративный тяжелый вздох. Не очень вышло? Такой вот я хреновый исполнитель небанальных комплиментов. Но мы же уже договорились вроде бы, что в муже она ищет другие достоинства?
— Что не так?
— Всё так. Я Вас слушаю. Опять мы куда-то не туда!
Вроде как я хотел сделать комплемент. Девочка супер же, Черкасов, не можешь комплемент впечатляющий сделать, что ли? Нет, не могу. Мне кажется тот, что я выдал — идеальный. И я хочу, чтобы она начала понимать и принимать мой язык. Потому что я уже прокрутил фантазии сильно вперед, и наш брак, и правда, обязан быть удачным. А это значит…
— Нам нужно научиться понимать друг друга, согласна?
— Я Вас понимаю, — прохладно.
— Сомневаюсь, — дергается неконтролируемо моё лицо в недовольной гримасе.
— Я Вас раздражаю.
— Нет! — раздраженно перебиваю ее я. Что с ней не так?!
— Вы сейчас раздражены, — искоса стреляет в меня взглядом.
— Не надо со мной спорить про то, что я чувствую, окей? — рычу я. — И вообще со мной не надо спорить. Если мы договоримся, что я всегда прав, то оба от этого только выиграем. Гарантирую!
И это — правда. О женщине проще заботиться, когда она не пытается тебе в этом препятствовать. Отворачивается к окну. Но прозвучало грубо, да. Ты — хам, Черкасов. Это всё усталость от хреново идущих дел. И напряжение от того, что наш коннект так тяжело происходит.
— Злата, извини. Это было грубо.
В давно атрофированном порыве ловлю ее пальчики и на мгновение прижимаюсь к ним губами. Растерянно замирает. Зажатые в моей руке пальцы неуверенно дергаются. Сжимаю крепче, не позволяя отобрать. И как только расслабляются, отпускаю сам.
— Зачем Вы вообще меня пригласили? Родион сказал, что Вы хотите, чтобы я выбрала его.
Скотина! Бью по тормозам. И тут же резко срываю машину с места, лавируя в плотном потоке. Конечно… Какой уж тут коннект может быть, после таких заявлений. Вообще, спасибо, что пришла и «слушает».
— Родион ошибся.
— Мои безопасники ошиблись, Ваш брат ошибся, я ошибаюсь…
— Да. Люди — идиоты. Поэтому, ты не слушаешь их, а слушаешь только меня. Первое — ты очень красивая, интересная девочка. Второе — ты меня не раздражаешь, у меня просто сложный характер. Ты быстро привыкнешь и это перестанет быть… проблемой. Третье — я ЛИЧНО заинтересован в браке. Хорошо? Про «идиоты» — это я не про тебя, — опомнившись исправляю я месседж. — Ты просто… заблуждаешься. По неопытности. Тебя ввели в заблуждение. Да. Так вежливее?
Молчит.
— Могу я попросить не усложнять мне задачу излишней молчаливостью? В нашей ситуации — это провал. Вернемся к нашему разговору. Куда бы ты хотела сходить?
— Вы вряд ли составите мне компанию.
— Куда? — сжимаю я переносицу. Издевается что ли?!
— В парк аттракционов.
— Оу.
Аттракционы. Шумно, людно, хаотично… Детей там тьма орущих… Не.
