До жути неуютно чувствовала себя рядом с этим пугающе-мрачным человеком. Просто до дрожи. Каждая клеточка тела сигнализировала об опасности: мне не нравились взгляды, которые он бросал на меня исподлобья. Так тигр наблюдает за своей жертвой.
– Жди меня на парковке после смены. Уйдёшь, и с работой можешь попрощаться. Поняла? – раздался его мерный голос, проникая под кожу.
Внутри всё похолодело. Сердце опустилось в пятки…
– Мы можем поговорить у вас в кабинете, – отозвалась ровно, тщательно скрывая внутреннюю дрожь.
Валентаеву моё предложение не понравилось. Соврал, что хочет поговорить, но думаю, хочет он совершенно другого…
Я не дала чёткий ответ и комнату покинула слегка пришибленной. На секунду прикрыла глаза и медленно выдохнула. Только этого не хватало…
Если уйду, где найду чёртову работу с таким же удобным графиком и высокой зарплатой? Без опыта, студентка очного… Снова идти в клуб? Но не все клубы такие приличные. Я перебрала десятки объявлений, когда искала работу, прошла кучу собеседований, но либо мне не подходили условия, либо не подходила я. Можно попытаться снова, но… всё упиралось в деньги.
Сейчас мне едва хватало, чтобы платить за жильё, откладывать на учёбу, покупать продукты и вещи первой необходимости, нет, ещё кое-что оставалось, но все свободные средства я клала на счёт в банке, всё-таки хотелось обзавестись собственным жильём, ходя бы маленькой квартиркой-студией. Это была моя мечта – жить отдельно, знать, что жильё моё собственное, а не чьё-то, не ждать, что меня могут выгнать в любой момент. Не драить унитаз, после других, просто потому, что твоя очередь убираться подошла.
Подавила жалкий обречённый вздох и отправилась работать дальше, стараясь гнать от себя неприятные, дурные мысли. Посмотрю, что Валентаев скажет, а там попробую разобраться на месте…
2.1
На часах пять утра. Небо нехотя светлело, а меня бил озноб, спать хотелось страшно, а к десяти ехать на пары, бедные студенты по субботам учатся. И ладно бы пара теории, можно было бы проспать с чистой совестью, так нет же, частично подготовка к сессии, частично элективные курсы, посещение, которых обязательно.
Стянула края капюшона, чтобы холод не проникал за отворот пальто и поёжилась. С тихим скрипом шин по покрытому инеем асфальту рядом остановился огромный внушительный внедорожник. Литые диски, хромированные панели, агрессивная морда джипа смотрела на меня пренебрежительно.
Валентаев, сидящий за рулём зверюги, мотнул головой, чтобы забиралась в салон, наверняка тёплый и уютный, но мне всё равно не хотелось. Хотелось в свою коммуналку и кровать из Икеа, которую подарила себе за усердное старание и труды.
Обошла машину, дверца подалась, издав тихий щелчок и легко открылась. Сбросила с головы капюшон, радуясь, что переоделась в джинсы и удобные ботинки, радуясь, что не выгляжу сейчас как шлюха, что могу без труда поднять ногу на ступеньку зверюги и забраться внутрь.
Закрыла дверь, даже не хлопнув, сняла со спины рюкзак и устроила его у себя на коленях, пытаясь защититься от пронизывающего, словно февральская стужа, взгляда серых глаз.
Валентав изучал меня медленно. С чувством. Толком, что говорится, расстановкой. Словно пытался что-то понять, анализировал в своей черепной коробке, признаться, заставляя меня немного нервничать. Я же не микроб под микроскопом, хотя, для него может и микроб.
– У меня к тебе предложение… – вибрирующий, низкий голос заставил моё тело покрываться мурашками. На затылке зашевелись волоски.
«Уже страшно» – подумала про себя, но интуиция подсказывала, лучше не перебивать.
Валентаев протянул руку и взял выбившуюся из хвоста тёмную прядь волос, зажав её между своих тонких гибких пальцев, будто изучает.
«Не крашенные у меня волосы, не крашенные…»
– Мне нравится то, как ты выглядишь сейчас. Без косметики…
«Рада за тебя…» – когда я устаю, становлюсь злой и сейчас мне совершенно не доставлял этот разговор, как и не доставляло внимание Валентаева.
– Александр Дмитриевич, – произнесла отстранённо-вежливо. – Прошу, давайте перейдём к сути, у меня не так много сво...
Валентаев выпустил прядь моих волос и достал откуда-то сбоку папку.
– Авдеева Екатерина Юрьевна, двадцать один год, студентка первого курса, очного отделения факультета международного права. Поступила позже из-за болезни матери, которая умерла в том году. Других родственников, как понимаю нет?
Сжала зубы, стискивая в руках лямки рюкзака.
– Быстро, однако… – усмехнулась невесело. – Смотрю, не трудно было достать всю мою подноготную. Что ещё интересного нашли?
– Не трудно, – равнодушно кивнул Валентаев. – Основная информация была у менеджера по персоналу. Узнав, где учишься, сделал звонок знакомому.
– Так что же вам знакомый не сказал, что у меня есть отец, богатый и влиятельный? – огрызнулась, против воли, ощущая себя тем самым ужом на раскалённой сковороде.
– Но за помощью ты к нему не пошла, – криво усмехнувшись, констатировал мужчина и перелистнул страницу в папке. – Живёшь в коммуналке с четырьмя соседями, обеспечиваешь себя сама, едва сводишь концы с концами. Не задумывалась, почему в мой клуб берут без опыта? В «Валентин» идут работать официантками не от хорошей жизни, мы даём пристанище нуждающимся.
– Не понимаю, к чему вы клоните, – отозвалась безэмоционально, хотя сердце отбивало дробь.
– Всё ты понимаешь, – голос Валентаева звучал умиротворённо, без резких интонаций, без напускного спокойствия. Сразу видно, человек уверен в себе настолько, что даже оторопь берёт. – Я предлагаю тебе покровительство, комфортную жизнь в достатке, а ты… своё тело.
Повернулась к нему лицом, встретившись с хищно сверкающими глазами.
– И сколько это продлится?
Валентаев пожал плечами.
– Пока мне не надоест.
– А что будет со мной потом? Я ведь больше не смогу работать в «Валентине»…
– Не знаю. Это не мои проблемы… – скучающим тоном отозвался он, а мне отчаянно захотелось впечатать свой острый костлявый кулак ему точно в холёный аристократический нос.
– Не
