и отбрасывает пульт.
Не теряя зрительного контакта, я мягкой поступью подхожу к Тиму и усаживаюсь на него сверху. Руками я по-прежнему сжимаю на груди полотенце.
В следующую секунду мужская ладонь скользит по обнаженному участку спины, плотно захватывает шею сзади, побуждая наклониться к нему ближе.
Суворов шумно и медленно втягивает запах моего тела.
- Малина.
- Да, малина, - подтверждаю я и позволяю своим рукам скользнуть на его плечи.
Тимофей
Под утро я был просто «убит» сном.
Предрассветные часы отличаются сладостной, блаженной дремотой и обычно меня с легкостью вырубает.
Вот я и чувствую, что вновь провалился в это состояние глубокой спячки ровно до тех пор, пока в ноздри не заплывает аромат терпкого кофе.
Мозговые токи тут же реагируют, пробуждают мозг и дают сигнал проснуться телу.
Отрываю голову от подушки и, поставив на нее подбородок, гляжу перед собой. Перед этим я почуял, что она смотрит на меня, но не понимаю, почему молчит.
При полном марафете Сова спиной подпирает косяк дверного проема и глядит строго на меня. В руках на уровне талии держит чашку кофе.
- Привет.
- Доброе утро, - потягиваясь, сонно произношу я.
- Будешь? – Вика приподнимает чашку в руках чуть выше.
Соображаю над ответом, вот только Сова, не дожидаясь его, ставит передо мной табурет и приземляет горячий напиток на его поверхность.
- Кофе в постель? – не до конца проснувшись, иронизирую я.
- В диван.
- Чего такая «добрая»? – В глаза не смотрит. Упрямая. - А, Вик? Я грешным делом подумал, что ночью я тебя всецело удовлетворил.
Она давит улыбку и ожидаемо вскидывает глаза.
- Два часа против двух лет с Васей, - скептически прикинула она, потирая указательным пальцем подбородок.
- Согласен, что мало, – принимаю сидячую позу, беру кофе с импровизированного столика и отпиваю, - так ты сама, Вика, убежала в спальню спать с котом. Я же хотел, чтобы ты осталась. Что за детский сад, Вик? Бегать от мужика, с которым… - многозначительно приподнимаю брови.
Сова пару раз медленно хлопнула глазами. Могла бы проигнорировать мой вопрос, однако она этого делать не стала и все четко пояснила.
- Ну, во-первых, сплю я одна, а не с Васей. Привыкла я так. Ты бы меня все равно подмял: ногу бы, руку бы закинул, а я так не могу. Мне нужно, чтобы, когда я сплю, меня никто не трогал, - она делает объясняющие пассы руками. - Я даже в детстве все игрушки, которые заботливо укладывала рядом с собой перед сном в кровать, ночью безжалостно выкидывала прочь. Люблю я спать одна. Вот что поделать? Считай, что это мой бзик. Но что есть, то есть.
Говорит честно, да и нет у меня повода ей не верить. У каждого из нас есть тараканы: у кого-то они рыжие, а у кого-то с Мадагаскара.
Ее рассказ вызывает у меня невольную усмешку.
- А я уже подумал, что ты о котике своем беспокоишься.
- Я о Васе беспокоюсь, - деловито поставив руки на пояс, расставляет точки над «i» она, - но о себе я больше всего беспокоюсь.
Ее губы слабо улыбаются.
- Не бери в голову, ты все равно, должно быть, скоро уезжаешь, - обреченно, но с нотами смирения заявляет она.
Делаю глоток бодрящего кофе и отставляю на табуретку-столик.
Что-то здесь не так…
- С чего ты взяла, что я уезжаю? – адресую Вике внимательный взгляд.
- Тебе, Тим, что ли никуда не нужно?
Удивление на ее лице неподдельное. Странно. Она что, ничего не знает? Я допускал мысль, что Леха мог поведать ей весь расклад. Напрягаю извилины и припоминаю, что вчера брат с сестрой Савельевы тет-а-тет не оставались. Значит, Сова не знает. Но до того? Общие знакомые все равно в курсе, что произошло с Ульяной. А вот о том, что я решил вернуться в родной город, знают единицы. Хотя впрочем, какое Вике дело до моей личной жизни? Живет себе с котом и хлопот не знает.
- Нет.
Она ненадолго сводит брови так, что меж них пролегает тонкая линия.
Не верит?
- А в Москву когда? – все тем же недоумевающим тоном спрашивает она.
Не верит. Точно. Потому что не в курсе Вика. А я сейчас говорить об этом не могу…
- Чего так сильно меня спровадить хочешь?
Вбираю в легкие больше воздуха и повторно растягиваюсь на диване.
- Не хочу, - сомневаясь, произносит Сова и неуверенно пожимает плечами, - я, правда, думала, что ты будешь утром торопиться…
Она в задумчивости проходит мимо и останавливается рядом с диваном.
- Ага, - сползая с подушки, ненароком накидываю простынь чуть ли не до подбородка, - уже шнурки в прихожей завязываю.
- Учти, мне к десяти. Так что долго поваляться все равно не получится, - предусмотрительно, но без укора предупреждает.
Наши глаза встречаются.
Смотрим друг на друга.
Несколько секунд я играю с ней: пусть понервничает, погадает, что происходит? И чего я хочу?
Вика даже не замечает, что я поднапрягся и приготовился к «нападению».
А потом я четко выражаю свои намерения в глазах.
Она все понимает.
Да поздно.
Я уже успел схватить ее за руку и рывком, усадить к себе на колени.
- Нет-нет! – бесстыдно дает задний ход Совенок, отчаянно понимая, что из моих рук ей так скоро не вырваться.
- Вика, какие проблемы? – смеюсь я. – Сама только, что сетовала, что мало. А утренняя близость знаешь, как заряжает? Настроение потом весь день выше крыши! Ходишь, всем людям улыбаешься. Они думаю: «дурак»! А у тебя на самом деле с личной жизнью все в порядке! Регулярный. Утром. Вечером. Все как по расписанию.
Сова перестала трепыхаться и впилась в меня взглядом.
- Регулярный, говоришь? – она тщетно пытается сдуть упавшие на лицо волосы. - Утром, вечером?
Искусственно скалится и готова вот-вот разразиться истерическим смехом. А я хочу дать ей возможность высказаться.
- Тим, ты на пару дней приехал, а сейчас заявляешь, что ты теперь моя личная жизнь?
Всматриваюсь в черные красивые глаза Совы, и думаю, что у этих женщин в голове? Что за система, которая стоит нерушимым бастионом в их мозге? А самое интересное, каким образом она поголовно у всех представительниц прекрасного пола устанавливается?
Провожу рукой по ее волосам.
-
