не закатить глаза.
Арина с любопытством оборачивается, и её лицо удивлённо вытягивается. Она бросает на меня озадаченный взгляд и спрашивает:
— Мне кажется, или к нам бежит Лариска-крыска?
Это прозвище мы позаимствовали из известного мультфильма неспроста. Характером Лариса действительно походила на крыску — такая же пронырливая, хитрая и готовая урвать твой кусок, если ты имел неосторожность отвернуться.
— Не кажется, — отвечаю уныло. — Это теперь моя «подружка».
— Чего? — Карие глаза Арины становятся похожи на теннисные мячики.
— Сама в шоке. Она всюду за мной таскается. Видимо надеется, что это поможет ей привлечь внимание Марка Геннадьевича.
— Ой, Арина! — неприятный слащавый писк раздаётся совсем рядом, и мне не остаётся ничего другого, как повернуться.
— Привет, — выдавливаю улыбку.
Лариса сегодня пришла в красном платье с глубоким вырезом, удачно демонстрирующим большую силиконовую грудь. В прошлом году она взяла кредит, чтобы обеспечить себя этими внушительными прелестями.
— Прекрасно выглядите, девочки! — распинается она на комплименты. — Ариша, ты что, покрасилась?
— Нет. А вот ты, смотрю, осветлилась.
— Есть такое, — тянет она, поправляя пышную укладку коротких волос.
— Платье отличное, — добавляю я, продолжая напряжённо улыбаться.
— Ой, надела первое, что под руку попалось, — небрежно отмахнулась она.
— Ну мы пойдём, — Арина предпринимает попытку улизнуть. — Места занять нужно.
— Ой, так я с вами, — с готовностью кивает Лариска и устремляется за нами. — Я даже места нам уже заняла в первом ряду! Идёмте.
Бросаю на подругу удручённый взгляд и шепчу одними губами:
— Я же говорила.
Места действительно очень удачные. Мы видим полностью всю сцену, с краю которой уже стоит Марк Геннадьевич Бакуцкий и общается со своей помощницей-организатором. Он выглядит нарядно в чёрном смокинге, с аккуратно зачёсанными седыми волосами и галстуком-бабочкой. Как правило, на работе он ходит в рубашке поло и джинсах, что совсем не соответствует его статусу. В общем, простой как пять копеек. Если встретить нашего босса на улице, то ни за что не узнаешь в нём известного миллионера.
Марк Бакуцкий вдовец вот уже десять лет. От брака у него остались трое сыновей, младший из которых тоже увлекается журналистикой. Насколько я поняла из рассказов самого Марка Геннадьевича, его сын вернулся из Европы, где набирался опыта последние три года, и тоже будет работать на нашем канале. Я почему-то думала, что нам представят этого молодого человека сегодня на вечере, но Бакуцкий-старший стоит на сцене один, как всегда. И церемонию награждения он так же проводит в одиночестве.
Я и Арина получаем по заветному кубку. Подруга — за лучший сюжет о молодых мамочках, я получаю что-то менее определённое — «прорыв года». В действительности, никаким прорывом я себя не ощущаю. Мне нужно ещё много работать, чтобы куда-то по-настоящему прорваться. Лариска же сидит с грамотой и косится на нас с едва скрываемой завистью, раздувая щеки, как самая настоящая хомячиха. Когда церемония награждения заканчивается, она встаёт первая и пищит елейным голоском:
— Ну что, девочки, пора бы отметить наши успехи!
Я беру напитки с бара и поворачиваюсь к Арине. Нахмурившись, подруга с усердием что-то пишет в телефоне и игнорирует коктейль, что я протягиваю ей.
— Что-то важное? — спрашиваю, пытаясь перекричать музыку.
— А? — Арина поднимает на меня рассеянный взгляд и тут же качает головой. — Нет-нет, всё в порядке, — и добавляет менее уверенно: — Вроде бы… Рус пока не ответил…
Я вздыхаю, понимая, что зря уговорила подругу немного задержаться на вечере. Она дергается к телефону каждые десять минут как по будильнику и проверяет, всё ли хорошо дома. Возможно, я поступила эгоистично, но провести вечер в компании жужжащей под ухом Лариски, было выше моих сил.
— Слушай, ну что ты его дёргаешь? — тянет недовольно Лариса, нагло заглядывая в телефон Арины. — Сказал же муж, что всё в порядке. Расслабься и отдыхай.
Подруга стреляет на неё убийственный взгляд и шикает:
— Брысь! Вот будут свои дети, поймёшь.
— Может быть, лет через десять, — ухмыляется в ответ Лариска и рыскает глазами по залу.
Если учесть, что ей уже тридцать, рожать она планирует к сорока.
— Крис, — наклоняется ко мне, — а ты вон с тем красавчиком знакома?
Поднимаю взгляд на дальний столик, куда она кивает, и меня тут же ловят за подглядыванием. Уже не в первый раз за этот вечер я попадаю в ловушку этих непроницаемых глаз. Несколько мгновений мы ещё смотрим друг на друга, словно соревнуемся, кто из нас окажется скромнее, а потом я вижу, как уголки его губ чуть приподнимаются в полуулыбке, глаза прищуриваются и медленно опускаются вдоль моего тела. Чувствую, как вслед за его взглядом по мне проносятся горячие пульсации, и вмиг покрываюсь мурашками. Я не видела этого мужчину раньше, и это казалось странным. Такого сложно упустить из виду.
— Понятия не имею, кто он, — отвечаю честно и отворачиваюсь.
Кожу продолжает приятно покалывать, а в крови легкими пузырьками шампанского играет необъяснимое волнение.
— Вы так переглядываетесь весь вечер, — недоверчиво поясняет свой вопрос Лариса. — Ну, если этот мачо не твой, я, пожалуй, пойду ва-банк.
Она спускает своё и без того глубокое декольте ниже, обнажая свои дорогие прелести ещё сильнее, и грациозно скользит к столику, плавно покачивая бёдрами в такт музыки, и выглядит как дикая кошка, вышедшая на охоту. Получается более чем эффектно.
Мужчина не один за столиком, он в компании приятеля, которого я тоже не знала. Они чем-то похожи: тёмный цвет волос, высокие скулы и отличное телосложение. С расстояния мне не видно, но даже цвет глаз у них мне кажется одинаково тёмным.
Тот, что меньше минуты назад играл со мной в гляделки, обращает внимание на Ларису, которая продолжает своё соблазнительное шествие, и что-то говорит своему приятелю. Они улыбаются, и я отмечаю про себя, что даже улыбка у этого парня притягивает. В ней присутствует самоуверенность, харизма и сексуальность — убийственная смесь.
— Хорош, да? — слышу голос подруги и отвожу взгляд от столика.
— Для Лариски — в самый раз, — отвечаю равнодушно.
— Боюсь, он так не считает, — смеётся в ответ. — Спорим, он сейчас подойдёт?
— Меня это не интересует.
— И это пугает, — её шутливый тон становится серьёзным. — Ты
