самых ярких и солнечных недель моей жизни. И вот теперь эта трещина могла разойтись снова. Опять шпаклевать, обжигать, пытаться забыть…
Ничего, я справлюсь. Тогда было сложнее. А теперь это всего лишь приступ фантомной боли. За семнадцать лет уже весь организм успел обновиться. Мы совсем другие люди, во всех смыслах.
- Ну и что это было? – мрачно спросил Сергеич, когда стук каблуков за дверью стих. – Юля, ты что вообще творишь, а?
Я пришла в еще молодую, но быстро набирающую обороты юрфирму «Кондратьев, Вахромеев и партнеры» пятнадцать лет назад, такой же зеленой студенткой-стажеркой, как Алена. Не без блата – пристроил будущий свекор, Лешкин отец, давний знакомый Андрея Кондратьева. Училась я на дневном, поэтому подрабатывала урывками, по возможности, выполняя за грошовую зарплату обязанности всеобщей помогайки. «Девочка, сделай кофейку, распечатай бланки, разбери договоры» - и так без конца. Но это был реальный карьерный шанс, поэтому держалась за место когтями и зубами. Работала даже в декрете, почти до самого роддома и потом, оставляя Глашку на маму с трехмесячного возраста.
Тогда меня взял под крылышко второй ведущий партнер – Василий Вахромеев, которому было под полтинник. Несмотря на то, что он годился мне в отцы, я им даже слегка увлеклась. Он относился к тому типу мужчин, которые с возрастом не теряют привлекательности, наоборот, добирают харизмы. Впрочем, все это так и осталось на уровне легкой тайной симпатии. На тот момент у Сергеича родился третий внук, да и в целом в кобеляже его никто не замечал. К тому же с Лешкой мы тогда уже были, считай, помолвлены: приняв предложение, я носила его кольцо, хотя поженились только через два года, после выпуска.
Именно по наводке Сергеича я выбрала специализацией семейное право, на котором сам он съел не одну собаку и натаскивал меня без жалости. Он же помогал мне с дипломом, а потом и с диссертацией на соискательстве. Все знали, что я его фаворитка, но, как ни странно, в любовной связи не подозревали. Во всяком случае, до меня таких сплетен не долетало. И сейчас большинство сотрудников фирмы не сомневались, кто станет новым именным партнером.
А вот я вдруг засомневалась. Потому что кое-кому, похоже, хотелось порвать меня на тряпки.
- Извини, Сергеич, - я откинулась на спинку стула и закрыла глаза, - но… пусть Кирилл это возьмет. Ну или ты сам. Знаю, не барское дело, но…
- Ты что, Юля, охренела? – он даже осип от возмущения. – Это как вообще понимать? Ты соображаешь, что делаешь?
- А так и понимать. Знаешь такое понятие – «конфликт интересов»?
- Приплыли… Хочешь сказать, что спишь с ее мужем? Извини, но у меня по поводу «конфликта интересов» других предположений нет. Не бизнес же у вас с ним общий.
- Спала, - поправила я, не открывая глаз. – Давно. Еще когда он не был ее мужем. Мы в Политехе вместе учились. Только он на промышленном менеджменте.
- И что? Он выбрал не тебя? Или ты не его?
- Все получилось пошло. Она залетела, он женился. Юля осталась сосать лапу.
- Женился? Как честный человек?
Мне действительно было нехорошо. Не соврала про давление – упало куда-то под плинтус. Под закрытыми веками плавали огненные колеса, в ушах звенело, к горлу подступала кислая дурнота. По спине под блузкой стекали струйки ледяного пота.
- Угу, - я неосторожно кивнула, и чернота завертелась каруселью. – Как честный. Только это не единственная причина. Ты знаешь, кто ее отец? Петр Пылаев, слышал о таком?
- Ого! – присвистнул Сергеич. – Кто ж о нем не слышал. Лесной король Северо-запада, так его журналюги окрестили лет двадцать назад.
- Да не только лесной. Он в девяностые греб под себя все, до чего мог дотянуться. Партийную хватку не пропьешь. Плюс как у Есенина – с бандюгами жарили спирт. А с отцом Морозова были друзьями и деловыми партнерами.
- И что? Договорной брак?
- Типа того. Слияние, холдинг, все дела. Родители решили, дети особо не возражали, потому что с младенчества были знакомы. Я в эту схему не вписалась.
- Понятно… Юль, ты бледная такая, - сквозь звон я услышала, как Сергеич встал из-за стола, подошел ко мне. Почувствовала, как погладил по голове. – Кофе не хочешь? У тебя ведь пониженное?
- Кофе – то, что доктор прописал. Покрепче. Большой двойной.
Зафырчала кофеварка, потянуло божественно-целебным ароматом.
- На, пей. Коньячку бы предложил, но ты ведь за рулем.
Аромат сконцентрировался у меня под носом, я открыла глаза и взяла из рук Сергеича чашку. Один глоток, другой – как будто слегка отпустило.
- Слушай, а куда Пылаев потом с радаров пропал, ты не в курсе? – он устроился со своей чашкой в кресле, где до этого сидела Лариса.
- В курсе. Его в трех заказных убийствах подозревали, в качестве заказчика. Ну и во всяких других неприятных вещах. Мой свекор в следственной группе был, от него и знаю. Дело рассыпалось, он быстренько из всех своих советов директоров вышел. Что-то переписал на жену и дочь, что-то Морозову продал и за границу свалил. Живет в Швейцарии. То ли вид на жительство, то ли гражданство, не знаю. Так что… там все очень непросто будет с этим разводом. Наверняка есть брачный контракт, к которому хрен прикопаешься. Да и в целом…
- Юлечка, не рассказывай мне сказки. Уж я-то знаю, ты можешь прикопаться ко всему. Тем более при таких вводных. Думаю, если порыть, там очень много всего интересного можно найти.
- Нет, Сергеич, шантаж не наш метод, я так не работаю. Да и вообще… Если Кириллу нужна будет помощь, подскажу, а меня уволь.
- Как, прямо вот так взять и уволить? – Сергеич фыркнул в чашку. – Ну нет, голубка, ты мне еще пригодишься. И вот что… Допила? Отпустило? Тогда давай по-взрослому поговорим. Морозова в нас заинтересована, значит, мы сделаем так, как она хочет. И сделаешь это ты, понятно?
- Василь Сергеич!
Я не поверила ушам. После того, что я рассказала, он хочет, чтобы я взяла это дело? Серьезно?
- Ты дым-то из ноздрей пригаси, Юля Павловна. Мы тут не в пионерлагере. Мальчик девочку любил или не любил – неважно. Это бизнес. Я тебе даю возможность расквитаться, а попутно сделать то, за что ты получаешь денюшки.
