алкаш.
Я кашлянула, привлекая к себе внимание.
— Ты что-то хотела? — спросил мужчина, совсем никак не отреагировав на мое появление.
— Да. Я присяду?
— Присядь, — устало ответил он, подливая себе виски.
— Алкоголь — плохой помощник в снятии стресса и усталости, — не выдержала я.
Рука Тиму на секунду замерла, а взгляд из-под бровей устремился на меня. Мне стало некомфортно, и я поерзала на сиденье.
— Я забываюсь, да? — виновато спросила я.
— Ты наглеешь, — спокойно ответил Тимур.
Стало неловко и даже немного страшно.
— Я хотела узнать, как мне съездить в университет, — сменила я тему.
— Зачем? — пригубляя напиток, задал вопрос мужчина.
— Мне нужно оформить академический отпуск, — ответила я, следя за его расслабленным лицом. Видимо, у него уже выработанная система релакса, в которую я не вписываюсь. Особенно со своими нравоучениями.
— Завтра приедет человек, решать вопрос с твоей квартирой. Скажешь ему всю информацию, он сам все сделает. Если есть еще какие-то дела, можешь тоже с помощью него завершить.
Я кивнула. Ах да, я забыла, что завтра прилетит волшебник, который может все.
— Это все вопросы? — посмотрел на меня Тимур, намекая, что я могла бы и свалить.
Вообще, не все. Но мне, почему-то, перехотелось задавать остальные. Поэтому я кивнула, встала и направилась прочь из гостиной. По пути решила заскочить на кухню, выпить молока. Но внезапно, пока искала стакан, наткнулась на початую бутылку вина, видимо, Татьяна использовала его для приготовления каких-то блюд.
«Алкоголь — плохой помощник в снятии стресса и усталости» — повторил мою агитационную фразу против алкоголя мозг. Но я же девочка, противоречие у меня в крови. Поэтому, я плеснула в стакан для молока вина, не заморачиваясь с поиском посуды, и собралась уже идти в спальню с напитком, как услышала голос сзади.
— Какое лицемерие, Аня.
Щеки у меня покраснели, хорошо, что на кухне включена лишь подсветка, и все это может сойти за игру теней.
Я со вздохом развернулась к Тимуру. Как говорится, лучшая защита — это нападение.
— С кем поведешься, знаешь ли… Твое здоровье, — подняла я стакан.
— Поставь на место, — спокойно произнес Тимур.
Я вздохнула, посмотрев на пшенично-желтый напиток в бокале.
— Жмот, — тихо произнесла я, отставляя стакан на стол.
Мужчина усмехнулся.
— Пойдем, — протянул он мне руку.
— Куда? — напряглась я.
«Аня, ты больше не его пленница!» — повторила я про себя. Но я все равно осознавала, что при желании он может сделать со мной что угодно, и ему за это абсолютно ничего не будет. А я так нагло веду себя, судьбу, видимо, испытываю.
— Я жду, — с напором произнес Тимур.
Я вложила свою руку в его широкую ладонь, чувствуя, что сердце колотится, готовое выпрыгнуть из груди.
Мы подошли к лестнице, ведущей в подвал. Тимур включил свет и начал спускаться. Было сильное желание вырвать руку и сбежать, но я сдержалась. Я понимала, что своим молчанием он проверяет меня. Пока он мне ничего не сделал, я не дам ему повода думать, что я его продолжаю бояться. Хоть это и не так.
Дверь в подвал я хорошо запомнила, но мы прошли мимо нее. В прошлый раз я даже не заметила, что там дальше что-то еще есть. Слишком была напугана, наверное.
Тимур толкнул соседнюю дверь, и я, наконец-то поняла, куда мы шли.
— Ничего себе, — произнесла я с улыбкой.
Мы оказались в винном погребе. Большом винном погребе. Я как-то была у Мансура Камильевича и тоже побывала в таком месте, но там вина было в разы меньше.
— Можно? — спросила я, указывая на бутылку.
— Пожалуйста, — пожал плечами Тимур.
— Шато Лутур Гран Крю, — прочитала я. — Франция. Дорогое?
— Относительно, — уклончиво ответил Тимур. — Ты какое любишь?
Я поставила бутылку на место.
— Белое, сухое. — Хотя Мансур Камильевич, как южный человек, пытался прививать мне любовь к красным винам, белые мне все равно нравились больше. — С фруктовыми нотами и небольшой кислинкой.
Тимур улыбнулся на мои уточнения и обвел взглядом погреб.
— Тогда вот это тебе должно понравиться.
— Шевалье-Монраше, — прочла я. Мне особо ни о чем это не сказало, потому что, каким бы знатоком вкуса я не была, я все же не сомелье, и с дорогими винами дела особого и не имела. — Какая у него цена?
— Какая разница? — усмехнулся Тимур. — Если я назову дорогую, ты будешь искать в нем что-то особенное?
Я улыбнулась.
— Так ты мне предлагаешь попробовать?
— Конечно. Не хватало, чтобы ты отравилось дешевым масс-маркетом, которое годится только для размягчения мяса и усиления вкуса блюд.
— Тогда я тем более хочу знать цену, — улыбнулась я.
— Порядка тысячи долларов, — ответил Тимур.
Я чуть не выронила бутылку.
— Давай, что-нибудь подешевле возьмем, я же все равно ничего толком не пойму.
Мужчина усмехнулся и подтолкнул меня в сторону выхода, забирая бутылку.
Уже наверху, я смотрела, как Тимур открывает вино, пока я нарезала тонкими ломтиками сыр. С ума сойти, я сейчас буду пить вино, стоимостью больше, чем все вещи, что я оставила себе, с мужчиной, который меня пугает, удивляет и притягивает одновременно. Я попала в параллельную реальность.
Я чувствовала себя неловко, когда принимала бокал из рук Тимура. Было что-то во всей этой ситуации неправильное, и я даже понимала, что. Я не должна видеть в Тимуре мужчину, только человека, предложившего помощь. А еще не забывать, что он меня похитил.
— Ну что, Аня, — протянув свой бокал к моему, усмехнулся Тимур, — за плохого помощника в снятии стресса и усталости?
Я улыбнулась. Надо же, запомнил слово в слово.
— Вкусно, — произнесла я, отпив глоток. — Хотя, вино за тысячу баксов априори не может быть невкусным.
— Может, поверь мне, — ответил мужчина, присаживаясь на стул. — Почему такое предвзятое отношение к алкоголю?
— В смысле? — не поняла я.
— Ты очень остро реагируешь, на то, что я отдыхаю с бокалом виски, — пояснил Тимур.
— Ах это, — я тоже села на стул. — Я просто знаю много примеров, когда алкоголь разрушает все вокруг: семью, отношения, жизнь, но не проблемы.
Я пожала плечами, делая еще один глоток. Действительно, вкусное вино. Навряд ли мне когда-то удастся так же легко пить такой дорогой напиток.
Тимур смотрел на меня, видимо, ожидая продолжения. А вся эта обстановка: хорошее вино, приглушенный свет и тихий разговор на кухне неплохо развязали мне язык.
— Я же сельская девушка, — улыбнулась я, — жила в поселке. А там процентов восемьдесят мужского населения — пьющие. Притом не выпивающие, а именно бухающие. Те, кто работает ради того, чтобы получить денег на
