И мне едва ли нужна была ещё одна причина, по которой я буду себя презирать.
Я задвинул эти мысли подальше. Я прибывал в опасной близости от чувства жалости к себе, и прекрасно знал по собственному опыту, что это была глубока яма, попав в которую не просто выбраться. Вместо этого я приложил все усилия, чтобы скользнуть в отстраненное состояние, оно помогало удерживать отчаяние на расстоянии. Я внутренне дал себе разрешение продолжать работу, которая должна была выполняться.
В конце концов, я напомнил себе, что мой отец посчитал меня достойным. И я поклялся самому себе, что не подведу его на этот раз.
Полуденное солнце стояло высоко, когда я вышел на улицу, в воздухе витал тяжёлый аромат роз, что когда-то посадила моя мачеха, где-то вблизи раздавалось ленивое жужжание пчелы. Я остановился, чтобы оглядеть многочисленные ряды винограда, созревающего на лозах, и чувство гордости наполняло и распирало мою грудь. Это, скорее всего, будет отличный урожай. Я был абсолютно уверен в этом. Это, чёрт возьми, должен быть отличный урожай. И именно это предавало мне сил двигаться дальше и не отчаиваться, даже несмотря на то, что возможно моё оборудование не будет готово к осени, и я не смогу использовать плоды винограда. Я распродал практически все ценные вещи из дома, чтобы у меня была возможность посадить этот урожай…
Пару минут спустя я зашёл в дом, роскошный каменный особняк, который был построен моим отцом и обставлен под старину, соответственно вкусам прошлых лет. Когда-нибудь он будет достопримечательностью, но ему требовалось столько же ремонта, сколько и оборудованию для виноделия. Ремонта, на который у меня совершенно не было денег.
— Насос полностью не исправлен, починить невозможно.
Я стиснул зубы, когда Уолтер, семейный дворецкий, который может починить все, что угодно в нашем особняке, поприветствовал меня такими словами.
— Похоже на то, — кратко ответил я.
— Я сделал развернутую таблицу, в которой перечислил все оборудование, которое нуждается в ремонте и обозначил цветом по степени важности.
Замечательно. Только этого мне и не хватало — визуального подтверждения моей безнадёжной ситуации.
Я остановился в вестибюле у стола, просматривая почту.
— Теперь ты исполняешь обязанности моего секретаря, Уолтер?
— Ну, кто-то должен, сэр. Управлять этим поместьем одному — это тяжкий труд.
— Можно мне поинтересоваться, Уолтер?
— Конечно, сэр.
— Ты, что, пришёл ко мне со списком идей, как починить или заменить оборудование, которое выделено цветом?
Уолтер покачал головой.
— Нет, сэр, у меня нет никаких идей, за исключением тех, что приходили Вам на ум. Но, я надеюсь, этот список будет полезен.
— Никоим образом, Уолтер. — Проговорил я, направляясь к главной лестнице. — И, кстати, я говорил тебе миллион раз, давай обойдемся без этих «сэр» и «Вы». Ты знаешь меня с того времени, когда я был ещё ребенком. Не стоит даже упоминать, что я вряд ли заслуживаю это уважительное отношение.
Уолтер стоил трёх меня. И он отлично знал это. Но, несмотря на это, я также прекрасно знал, что он не выйдет за рамки профессионального отношения. Уолтер Попплуэл был родом из Англии и служил нашей семье уже более тридцати лет, став ее неотъемлемой частью.
Уолтер прочистил горло, откашливаясь:
— И, кстати, Вас кое-кто ожидает, сэр.
Я развернулся:
— Кто?
— Некто, — Уолтер прочистил горло вновь, — кто ищет работу.
Я закатил глаза, смотря в потолок.
Боже.
— Ладно, сейчас избавлюсь от него. Ну, что за идиот может искать работу здесь?!
Уолтер указал мне рукой в сторону кухни, где раздавался голос его жены, которая работала у нас экономкой, Шарлотта с кем-то обменивалась шутками и смеялась.
Когда я вошёл в кухню, я увидел мужчину, который сидел за массивным деревянным столом, и полная чашка с печеньем стояла перед ним. Когда он увидел меня, молниеносно подскочил на ноги, задевая и опрокидывая тарелку на плиточный пол, где она разлетелась на миллионы кусочков.
— О Боже! — вскрикнула Шарлотта и кинулась от стола, где она спокойно наливала стакан молока. — Пожалуйста, не волнуйтесь об этом, мистер Верджил. Просто идите и разговаривайте с мистером Хоторном, а я сама все уберу. Не волнуйтесь об этом.
Мужчина передо мной был здоровяком — ростом он был, по меньшей мере, около шести футов шести дюймов, одет в брюки цвета хаки, футболку в красно-голубую полоску и бейсбольную кепку с надписью: «Джайентс»1. На его полном круглом лице читалось выражение полнейшего ужаса, пока глаза метались между мной и разбитой тарелкой.
Я направился в его сторону и протянул руку.
— Грейсон Хоторн.
Он взглянул на мою руку, затем неуверенно протянул свою, и мы поприветствовали друг друга рукопожатием. Когда, наконец, он посмотрел мне в глаза, то я мог с уверенностью сказать по его наивному взгляду, что он был умственно отсталым.
Боже милостивый.
— Моё имя Верджил Поттер, сэр. — Он отпустил мою руку и посмотрел застенчивым взглядом на Шарлотту, которая собирала осколки тарелки и печенье на полу, она подмигнула ему, подбадривая, и затем он опять посмотрел на меня. — Как волшебника, сэр, только у меня нет на лбу шрама в виде молнии. Но у меня есть шрам на заднице, из-за того, что я близко подошёл к электрообогревателю, когда мне было…
— Чем я могу быть полезен, мистер Поттер?
— О, не называйте меня мистером, сэр. Просто Верджил.
— Хорошо, Верджил.
Шарлотта посмотрела на меня грозным взглядом, пока все еще ползала по полу, собирая осколки. Я перевел взгляд на Верджила, стараясь не обращать внимания на взгляды, что она бросала в мою сторону.
Верджил нерешительно, переминался с одной ноги на другую, посматривая вновь на Шарлотту, которая смотрела в свою очередь на него, слабо улыбаясь, и он кивнул в ответ на ее ободряющую улыбку. Он быстро снял с головы бейсбольную кепку, как будто внезапно вспомнил, что она до сих пор одета на его голове, и сжал ее своими большими ладонями.
— Я надеялся, сэр…что…понимаете, мне нужна работа, сэр… и я подумал, что мог бы делать для Вас какую-нибудь работу. Я услышал, как люди в городе сплетничали, что у Вас много проблем с управлением этим виноградником и винодельческим производством, ну и я подумал, что мог бы быть полезен. И знаете, я не прошу высокой оплаты, понимаете, я не так сообразителен, как все остальные люди. Но я очень усердно тружусь. Моя мама говорит, что я отлично справляюсь с работой. И я бы мог работать на Вас.
Я вздохнул. Это было именно тем, в чем я на данный момент так нуждался. Я еле справлялся с ворохом работы, что упала на меня и моих работников, которых у меня было и так меньше, чем требовалось, но загвоздка была в том, что я едва мог себе позволить платить тем, кто остался. Я вряд ли мог позволить себе взять ещё одного работника. Не говоря уже о том, что мне приходилось следить за всем сутки напролет.
— Верджил, — начал я, готовясь отказать ему, но он перебил меня.
— Видите ли, сэр, моя мама, она больше не может убирать дома, потому что у неё больная спина. И, если я не буду работать, у нас не будет достаточно денег, чтобы питаться и жить. Уверен, что смогу хорошо работать. Просто если бы мне дали шанс доказать это, то уверен, я бы не подвел Вас.
Святые угодники.
Когда Шарлотта взглянула мне в глаза, в то время пока собиралась очистить совок от осколков, я посмотрел на неё самым, что ни на есть, серьёзным взглядом. Она стояла за всем этим.
О чем она только думала, подавая ему такую идею? Когда место окончательно обанкротится, она и Уолтер останутся без работы.
Я прикрыл глаза на секунду и затем, успокоившись, открыл их вновь.
— Верджил, прости, но я…
— Знаю, наверное, Вы считаете, что я недостаточно хорош для Вас, но это только внешне, я подойду Вам, уверен. Я точно знаю, что справлюсь, сэр. Я смогу хорошо работать на Вас. — Его большие глаза смотрели по-детски с затаенной надеждой.
