"Зачем вы держите таких красавиц дома под чадрой? На даёте им самореализоваться, несмотря на блестящее образование? Выдаёте замуж без согласия, как товар?" — роились в голове мысли.
Пока я смотрела на Газаль, один из мужчин так же пристально начал разглядывать меня. Я перевела взгляд, столкнувшись с пронизывающими клинками глаз, темных и глубоких.
Словно шаровая молния в этот момент материализовалась из пустоты, связав нас невидимыми лучами-разрядами.
По телу пронеслась волна жара, сердце замерло. В тот момент показалось, что на меня взирает ночная пустыня, даже запах раскаленного песка и сандала ощущался. Я приросла к полу, а в голове отчего-то пронеслись отрывистые цитаты омара Хайяма и Фирдоуси.
Вот же черт! Этого я ожидала меньше всего. Стряхнула наваждение, сосредоточившись на внешности мужчины.
В тот момент я уже понимала, что это и есть сам принц. Никто не смотрел так дерзко и оценивающе, как хозяин жизни, привыкший не знать ни в чем отказа. Стараясь не выдать охвативших меня чувств, я вскинула подбородок.
Он — будущий партнёр. Хороша же я буду, если проявлю свою слабость! И в тот момент я не придумала ничего лучше, как начать так же откровенно разглядывать его.
И мне пришлось по вкусу то, что я увидела.
Острые черты волевого лица. Прическа и аккуратно подстриженная по последней моде борода. В его облике была сила, власть и стремление побеждать во всем. Быть первым.
Костюм не скрывал статной фигуры. Нужно годами не выкисать из спортзала, чтобы добиться такого совершенства. В ту минуту сильнее всего мне хотелось представить этого мужчину без одежды.
И я почти начала это делать. Он был как ходячий секс. А харизма хозяина жизни лишь усугубила положение. Контроль начал стремительно таять.
— Ирина, — я отошла к столу референта. — Кофе мне. Извести маму, что гости прибыли раньше назначенного времени.
Секретарша сама горела от любопытства, но работу выполнила. Я же закрыла за собой двери кабинета и прижала к пылающему лицу холодные руки.
Как так? Да я никогда в жизни не смотрела с интересом на восточных мужчин! И дело было даже не в том, что этот носит титул принца. Как можно так одним взглядом пробить оборону и заставить сознание взбунтоваться? И похоже, на только его. Тело тоже отреагировало.
"Только этого не хватало!" — подумала я. А затем, послав лесом своё правило не пить перед сделками, налила себе микродозу коньяка и выпила.
— Ваш кофе, Кира Владиславовна, — известила Ирина. — Я… можно спросить?
Я взяла чашку эспрессо и осушила ее в два глотка.
— Ну, попробуй.
— Наши гости — правда принц и принцесса?
Я покосилась на девушку.
— Ты считаешь, что в мире бизнеса таким шутят? И не советую проявлять любопытство. Ты систематизировала прошлогодние отчёты?
Ну вот. Не успели гости приехать — фурор. Едва вышла Ирина, мать набрала меня по каналу внутренней связи.
— У нас небольшое ЧП, Кира. Ты в курсе дела? Звони Фабио и говори, что показ состоится на полчаса раньше.
— Но гости! Мам, не одни только Аль-Махаби приглашены.
— Надо уметь расставлять приоритеты. Фабио сумеет с этим разобраться. А теперь готовься, и через двадцать минут жду тебя в шоуруме…
К тому, что мне придется столкнуться с сыном эмира лицом к лицу, я все равно оказалась не готова. Фабио подготовился куда основательнее. Не он лебезил, изображая радушного хозяина, старался учесть все пожелания гостей. Даже напряг одну из ассистенток сварить кофе в турке на песке. Дизайнер любил баловаться такими штуками.
Беседа принца и Фабио тепла легко и непринужденно. Я испытала укол од зависти, понимая, что сама так не смогу. При одном только взгляде на Висама Аль-Махаби у меня начинали дрожать колени. Я начну путаться в словах, и либо смотреть в пол, как его сестра, либо дерзко и с вызовом — в глаза. Не слишком радужное начало деловых переговоров!
Пока сиятельный гость меня не заметил, я подошла к службе охраны. С личной охраной принца они договорились, и теперь распределяли места в зрительном ряду. На четверых человек защиты мы не рассчитывали, а Аль-Махаби категорически был против того, чтобы они остались в проходе. Пришлось решить вопрос с дополнительными креслами. Помимо модных экспертов, было приглашено несколько звёзд, и надо было соблюсти все условия, чтобы не обидеть никого менее престижным местом.
Когда я, довольная тем, что смогла ловко решить маленькую проблему, повернулась к гостям, Аль-Махаби уже потерял интерес к повествованию Фабио, и теперь его внимание было обращено на единственную женщину в зале, не считая сестры.
Я не успела к этому подготовиться. Поэтому сразу посмотрела в глаза Висама. Порыв жаркого сирокко с запахом раскаленного песка, сандала и пустыни вновь рассыпал по телу предательскую дрожь.
Темные агаты непрерывно гипнотизировали меня, не позволяя разорвать зрительный контакт. Кровь с шипением ударила в виски, описав бесконечность, устремилась вниз. Сначала в сердце. Затем ещё ниже, наполнив низ живота предательской пульсацией.
Обычно мужчинам достаточно взгляда, чтобы расставить по местам все точки. И этот взгляд черных глаз горячего араба бил на поражение, не оставляя шанса спастись.
Мои ноги приросли к полу. В виски все же била мысль — возьми себя в руки, Кира! Улыбнись своей фирменной улыбкой, поприветствуй своих гостей согласно всем правилам этикета, скажи, как ты рада их визиту! На кону сделка века. Не время и не место дрожать от предвкушения!
— Кира Владиславовна! — пришел на помощь Фабио. Счастье, что не забыл моих наставлений и оставил панибратский тон в присутствии гостей. И я, преодолевая все законы притяжения, пошла вперёд, без какой-либо уверенности, что сумела сохранить лицо. Шла на немой и беспрекословный призыв Висама Аль-Махаби. Заранее понимая, что сейчас будет фиаско. Я забыла все слова.
Видимо, рок в этот раз решил дать мне передышку и спасти от провала. Потому что в зал величественной походкой в этот момент вплыла моя мать.
— Ваше Высочество! — ее звонкий голос и бьющий ключом темперамент привел меня в себя за считанные секунды. — Какая честь видеть вас нашим дорогим гостем! Госпожа Газаль! Я Виктория Полянская, президент "Легрессо". А это моя дочь, Кира.
Рядом с матерью я вновь обрела самообладание. Поклонилась, чувствуя, что акцент на колдовских глазах Висама сместился в сторону светских приличий. Но внутри осталась звенеть надорванной страной сладкая, приятная вибрация.
Я поклонилась, следуя традициям моей страны, приобняла принцессу Газаль, внутренне поразившись ее нереальной красоте. Сердце снова рухнуло вниз при мысли, что Висам сейчас также заключит в объятия и даст почувствовать своё горячее совершенное тело. Но сын эмира, видимо, желая вернуть дань уважения, по очереди поцеловал нам с матерью руки.
Ладно я, но и мама пала жертвой его горячей и неистовой, как песчаная буря, харизмы.
Стоило немного успокоиться, я поспешила заговорить с Газаль, оставив Висама маме. Но то и дело косила глаза, наблюдая за ними. И мой взгляд неизменно натыкался на горячие темные гарпуны.
Между тем гости начали прибывать. Показ начался в запланированное время. И когда я опустилась в кресло рядом с Висамом, поняла: мысленно я буду отсутствовать на этом показе.
Он ко мне даже не прикоснулся, а уже крыло, не оставляя шанса на спасение, его подавляющей энергетикой и близостью.
Правда, профессионализм перевесил, когда Фабио объявил о том, что именно вдохновило его на такую коллекцию. Показ стартовал. А я впервые следила на только за дефиле наших моделей, отмечая, удалось ли им продемонстрировать одежду с самого выгодного ракурса, но и иногда, опустила ресницы и скосив глаза — за реакцией арабского гостя. Не задержится ли его взгляд на ком-то из девушек, что из кожи вон лезли, лишь бы произвести впечатление? Не загорятся ли глаза, не собьётся ли дыхание?
Но в отличие от сестры, которая пришла в неописуемый восторг, Висам Аль-Махаби сидел спокойный, словно скала, глядя как будто сквозь дефилирующих красавиц. Его взгляд можно было бы назвать оценивающим — но это касалось исключительно одежды.
