вот это нужно развести теплой водой, — протягивает мне таблетки.
— Да у тебя тут целая аптека, — вяло улыбаюсь.
— Это все мама… — отмахивается. — Сейчас принесу тебе горячей воды, — кидается к двери.
— Переоденься вначале, — хриплю я.
— Ой, — несется к шкафу, такая заполошная, как маленькая девочка. Наивная немного. И я даже ей завидую. Смотреть на мир сквозь розовые очки – хорошо.
Не глядя выпиваю все, что сунула мне Дарина. Одеваюсь и бреду на кухню в надежде, что чудо-таблетки приведут меня в норму. Не могу лежать. Даринка новенькая, ничего еще не знает.
— Так, Васька! — Люба упирает руки в бока. — Кыш отсюда! — машет на меня полотенцем.
— Да в норме я.
— Я сказала, марш в кровать лечиться. Нечего мне тут бациллы раскидывать. Пока не выздоровеешь, не появляйся! — отсылает меня Люба.
Улыбаюсь. Это такая форма заботы от Любы. Она добрая, такая манера общения. Точно знаю, что она будет заваривать мне свои лечебные травы и накормит чем-нибудь вкусным. Люба, как мама, теплая заботливая, но строгая.
— Дарина не справится, — предпринимаю еще одну попытку остаться.
— Справится, куда она денется. Я сказала, марш в кровать! — отмахивается женщина.
Снова ухожу в домик, раздеваюсь, натягиваю простую футболку и падаю на кровать. В сон клонит, слабость, но уснуть полноценно не получается. Мне то холодно, то слишком жарко, то сильно першит горло, никак не могу откашляться.
Сквозь дрему слышу, как открывается дверь. Не открываю глаза, полагая, что это Дарина. Шорох, шаги, на мою тумбу что-то составляют. А мне снова жарко, раскрываюсь, закидывая ногу поверх одеяла.
— Ну как ты там? Справляешься? — хрипло спрашиваю я, так и не открыв глаза. Веки тяжёлые.
— Я всегда справляюсь, — неожиданно раздаётся голос Андрея. Раскрываю глаза и понимаю, что он смотрит на мое оголенное бедро и черные трусики. Резко прячу ногу, закрываясь одеялом.
— Выйди! — вне стен дома я обращаюсь к нему на «ты». Нет у меня к этому мужчине уважения, тем более когда он врывается в мое личное пространство. Сколько можно, он уже и так взял, что хотел. Сейчас у меня совсем нет сил ему противостоять. Поднимаюсь выше, облокачиваюсь на подушки, снова прикрывая глаза.
— Как ты себя чувствуешь? — как ни в чем не бывало интересуется он.
— Хреново. Но если ты скроешься, станет лучше.
— Василиса! — повышает тон, но осекается, а я ухмыляюсь с закрытыми глазами. — Прекрати вести себя как хабалка. Не испытывай мое терпение.
— А то что? — распахиваю глаза, смотря с вызовом. Нет, я не боюсь этого человека. Нет, я не хабалка, но не умею общаться с такими мужиками по-другому. Мне хочется лить яд и хлестать их по щекам. — Снова изнасилуешь? — хриплю я. Морщится. Не нравится ему правда. Молчит. Глубоко вдыхает, прикрывая глаза, словно пытается сдержаться.
— Не нужно преувеличивать, — уже холодно произносит он. — Ты сама спровоцировала…
— Я? Как я… — повышаю голос и закашливаюсь. Прикрываю глаза, прекращая спорить. Не хочу ни видеть, ни слышать этого человека. — Просто оставь меня в покое, — хриплю, отворачиваюсь и замечаю на тубе новые упаковки с лекарствами и коробочку с пирожными. — И вот это забери, мне ничего от тебя не нужно. Не нужно пытаться меня купить. Я все равно никому не расскажу, какой ты мудак. Выдохни и забудь о моем существовании! — взрываюсь, вкладывая в свою речь все силы. Снова закашливаюсь, становится плохо, голова кружится. Съезжаю на подушках вниз.
— Я вызову врача, — в его голосе нотки волнения. Ой, вот только не надо играть в благородного принца.
— Не нужно. Мне станет легче, как только ты прекратишь отравлять мое личное пространство своим присутствием, — шепчу я.
— Василиса, не нужно отвергать мою помощь во вред себе. Давай, когда ты выздоровеешь, тогда и покусаешь меня.
Я не просто покусаю, я загрызу. В лице Андрея вижу не просто мудака, который взял меня силой, он сейчас олицетворяет весь мужской пол, который я ненавижу.
Молчу. Игнорирую, делая вид, что его не существует. У меня и правда нет больше сил спорить.
— Люба завтрак передала, — раздаётся голос Дарины. Открываю глаза, девушка стоит с подносом. Растерянная. Андрей оборачивается. — Извините, помешала? — хочет уйти. Нет, она не помешала, она как раз вовремя. Заботу Любы и Дарины я принимаю, а Андрея нет.
— Андрей Сергеевич уже уходит! — настойчиво хриплю я.
— Я всё-таки вызову врача, — недовольно кидает мне Андрей и, наконец, покидает наш домик. Никак не могу понять, ну что еще ему от меня надо.
— Зачем ты так? Приятно, когда управляющему не плевать на здоровье подчинённых. Да и доктор не помешает, — наивно рассуждает Дарина, ставит поднос с едой и чаем на стол. Снова поднимаюсь на подушках, принимая полусидячее положение, раскрываюсь – мне снова жарко.
— А Андрей Сергеевич у нас не заботливый добродетель, он пытается косяки замазать и яйца свои ко мне снова подкатить, — отмахиваюсь я, чтобы Дарина не очаровывалась.
— Правда? — распахивает глаза, прикрывая рот рукой. — У тебя парень есть, да? Или не нравится мужчина? Вроде статный, привлекательный.
— Это только внешний лоск, Дарина. Не ведись. Внутри он не такой красивый.
— Да?
— Потом как-нибудь расскажу.
На самом деле не расскажу. Мне всегда парадоксально стыдно за то, что со мной делают мужчины. Словно я виновата. Да и не нужно этой маленькой, наивной девочке знать жёсткую правду. Может, бог ее милует, и она никогда не снимет розовые очки…
Василиса
Болею третий день. Уже намного лучше, но Люба еще не допускает меня к работе. В общем, распоряжается не она, а управляющий. Но Люба в этом доме – серый кардинал, по бытовым вопросам решает все она.
Андрей все-таки вызвал мне врача, как грозился. Ко мне приезжал терапевт. Ничего нового она не сказала, про ангину знаю все, и как лечить ее – тоже. Но я не стала прогонять доктора, она не виновата в том, что ее вызвал ненавистный мне человек.
Если честно, я устала лежать и слоняться по комнате. Вечера скрашивает Даринка, что-то рассказывая. Она такая забавная, искренняя и простая. Листаю
