— Почему у тебя вызвало сложность проверить переводы, — сухо спросила, листая дальше.
— Потому, что по документам все чисто. Есть приказы, есть обоснования для переводов, но затем деньги пропадают. Я это понял только когда несколько дней следил за последними переводами и старалась их отследить. Причем старые переводы и документы я не нашел в архиве. Хотя может быть при тщательном обыске они все же найдутся. Но у меня есть подозрение, что если я открыто заявлю об этом, то все данные быстро очистятся или пропадут по объяснимой причине.
— Думаешь в твоем отделе есть кто-то кто чистит все это? — уточнила я, откладывая бумаги в ящик.
— Я не просто думаю, — возразил он, распахивая глаза и наклоняясь ко мне. — Я в этом уверен. А еще я уверен, что кто-то пытается создать яму для твоего бизнеса.
— И кто это? — с сомнением пробормотала я, уже обдумывая возможные варианты.
— Думаю это….
Никита не успел закончить, как дверь распахнулась, и через порог вальяжно переступил Анатолий Хрусталевский.
Он казался голливудским актером, который прогуливался по красной дорожке, раздаривая широкие улыбки и сверкая глазами. Анатолий подошел к Никите и вытянул к нему руку для рукопожатия. На что мой финансист с кислой миной пожал ее, но почти сразу выдернул свою ладонь, как будто это опасно для его здоровья.
— Ксения, я тогда пойду, — замялся Никита, собирая бумаги. — Я лучше позже сообщу свои соображения на тот счет.
Кивнула ему, понимая почему он не хотел обсуждать это дело при Анатолии. Финансист быстро ушел и тихо закрыл дверь, оставляя меня и Хрусталевского наедине.
Анатолий потянулся к селектору и нажал на кнопку связи:
— Милая, принеси нам два кофейка, — вытягивая гласные, попросил гость и упал на свободное место.
— Что тебя привело сюда? — спросила его, закрывая на ключ ящик с бумажными уликами.
— С чего ты решила, что меня привели дела? — улыбнулся мужчина, а я в ответ только молча оскалилась, ругаясь про себя.
Потому что работать сюда он никогда не приходил. Только для того, чтобы попросить что-то у меня или высказать свое «против».
Приподнимая брови в ожидании, я выстукивала пальцами незатейливый ритм по столешнице, когда секретарша занесла две чашечки с кофе на подносе. Она новенькая и видимо не знала некоторых мои правил, а именно вилять своим задом перед данным мужчиной в моем кабинете — запрещено.
— Спасибо, милая, — улыбнулся во все зубы Анатолий, а я мысленно выбивала их из десен.
Он никогда мне не нравился, хотя мне постоянно приходилось притворяться милой ради Ануш.
Девушка перевела на меня взгляд и тут же потерялась, потому что направленный на нее мой хищный взгляд угрожал. Он предвещал для нее много проблем, и она это почувствовала.
Секретарша смущенно пожала плечами и поспешила выйти из кабинета.
— Милая девушка, — прищелкнул Анатолий, смотря ей вслед. Затем он повернулся ко мне и, хмыкнув, отпил кофе. — Ксюш, я…
— Я предпочитаю Ксения, — рубанула я, посматривая на часы.
— Ксения, — зарычал Анатолий и, отставив чашку, пододвинулся ко мне. — В твоем агентстве моделей все такие красавицы. Достаточно умные, а главное умеют вести себя в обществе. Ты ведь этому тоже их обучаешь, я знаю.
— Не понимаю к чему это ты…
— А также скоро к твоему агентству присоединится отличный и богатый модельер Нинель, — не дал мне сказать Анатолий. — А у нее муж связан с такими людьми, которые заинтересованы в красавицах. И это возможность выйти на хороший и самое главное прибыльный рынок.
— Знаешь, Анатоль, — тихо проговорила я, напрягаясь всем телом. — Что-то мне не очень нравятся твои намеки.
— Какие намеки, Ксюша, — улыбнулся Анатолий и встал, чтобы подойти ко мне. — Я хочу, чтобы Нинель стала главным модельером твоего агентства.
Грубо отодвинула его и встала. Я не любительница алкоголя, но после общения с Анатолием без него никак. Он снова попытался сделать предложение, которое мне точно не понравится. Я достала пузатый бокал и трехзвездочный коньяк, налила себе на два пальца и в один глоток выпила.
— Я бы тоже не отказался, — проговорил за моей спиной Анатолий, хитро улыбаясь.
Глухо хмыкнула и обернулась к нему уже с новой порцией.
— Обойдешься, — рыкнула на него. — Я уже сказала, что модельеры без таланта мне не нужны. Мне ее модели не нравятся. Скучные или похожие на других. Ничего особенного я в ней не вижу. Поэтому мой ответ на твое предложение — «нет».
— Ты не понимаешь от чего отказываешься, — подошел ближе Анатолий, от чего у меня сперло дыхание.
Меня очень беспокоила его близость, словно его касания убивали мою душу.
— Лучше оставайся на месте, — приказала ему я, а он поднял руки в успокаивающем жесте.
— Окей, Ксюш…
— Ксения, — резко перебила его.
— Хорошо, Ксения. Ты ведь сама говорила, что мы все уникальны, — резко сменил тему Анатолий, при этом яростно сверкая глазами. — Так почему ты не хочешь пригласить к себе Нинель. Это ведь только ты считаешь ее модели скучными, но не все такого же мнения. Возможно именно она сможет привнести что-то новое в агентство. Что-то что сделает его лучше.
— И каким образом? — прорычала я. — Деньгами, которых у нее завались. Да, я считаю, что каждый человек уникален, но в своем деле. Вот только модельерство не призвание Нинель.
— Да кто ты такая, чтобы решать у кого какое призвание, — рявкнул Анатолий. — Кто ты, чтобы смела выставлять критерии моды. Да как ты смеешь оценивать чужой талант.
— Я модель, ясно. Я профессионал в моде. И я точно знаю и понимаю, что модели Нинель пустышки, как чертовы мазки на белой стене. Без смысла и ясности. Это пародия на моду. То что создают некоторые модельеры ради эпатажа. Что-то яркое и несуразное. Настоящий талантливый модельер — он человек искусства. Он передает свое мировоззрение при помощи ткани. Свой мир при помощи формы. Свою душу при помощи одежды. А мы модели это доносим до остальных. Именно поэтому Коко Шанель когда-то создала черное платье. Потому что ее душа страдала, и она передала эту боль через наряд. А Нинель…. В ней нет ни грамма таланта. А еще ее мир мерзок и прогнивший, и я не хочу его доносить до других.
— Но твоя идея с конкурсом среди модельеров, моделей и фотографов — это бред, — воскликнул Анатолий и с возмущением уставился на меня. — Ну зачем ты ищешь таланты среди бедной массы, если можно взять готового богатого и влиятельного модельера. Который к тому же сможет увеличить твои доходы, если отправлять девочек к влиятельным дядечкам!
— Чего? — охнула я и подошла к нему, чтобы схватить его за воротник. — Ты что удумал? Хочешь из моего дома моделей сделать сутенерское агентство?
— Ксюш, говоришь так, будто девочки не понимают для чего им дана их красоты.
— Ксения я для тебя, — оттолкнула его и вернулась за стол. — Запомни, Анатолий Семенович, у меня и моего дома моделей есть репутация и марка, которую я и Ануш создавали собственными руками. И еще одно… если ты еще раз придешь ко мне с таким предложением, то я стану для тебя Ксенией Валерьевной. Твоим непосредственным боссом, так как ты до сих пор числишься в штате. Ты понял меня?
Анатолий взлохматил волосы и непринужденно улыбнулся, словно не я его только что отчитала холодным тоном руководительницы. Он поправил манжеты и воротник и отступил к двери.
— Что же, видимо наш разговор закончен, Ксения. Я все понял.
Он напоследок кивнул, открыл дверь и мягко ее закрыл. Я услышала, как он начал флиртовать со секретаршей, но она не среагировала на его пошлый флирт. И только после второго провала за день он покинул приемную.
Я устало упала на кресло и глубоко вдохнула.
ВДОХ-ВЫДОХ.
После каждого его прихода я чувствовала себя лимоном, побывавшим в двух-трех чашках чая — потемневшим и с ошметками.
Через минуту меня отпустило, и я приступила к многочасовой работе. Мы действительно планировали устроить конкурс, наподобие того, в котором я участвовала на юге. Я хотела найти себе новых талантов по всей стране и затем продвигать их в другие страны, а лучших оставить себе и сделать лицом бренда.
