Понимая, что до сих пор сжимаю вилку в руке и она уже перегрелась от теплообмена, я отбрасываю ее и иду в свою комнату, заостряя внимание на том, как серебро зазвенело от удара по столу, лишь бы не думать о зерне сомнения, что предательски посеялось внутри.
6
По комнате плетется тусклое свечение вечернего сумрака, льющегося из открытого окна, легкий ветерок мягко колышет белый тюль, и от стен отражаются причудливые звуки проезжающих на улице машин. В углу на письменном столе тихо гудит не выключенный ноутбук. Я ставлю паузу и закрываю окно. Тишина вокруг сгущается, давя на меня тяжестью. Она тянется по стенам, карабкается на потолок и простирается дальше, запрыгивая на меня, как дикий зверек из пустоты.
Я чувствую неестественный холод в плечах и обнимаю себя, мне становится страшно из-за того, что мама может быть права. Я не знаю, каким витиеватым образом, но ей это удалось, - под моими ногами нет привычной твердости, пол размягчается, словно расплавленный на кузнечном горне металл, страх оказаться брошенной Кейном растет аморфной тенью надо мной, и я думаю: почему вдруг я чувствую себя так, будто это произошло? Мне ведь никогда раньше даже в голову это не приходило.
Металлическая окантовка дисплея с минуту холодит кожу пальцев, и я застываю в шатком шаге от того, чтобы вылить на Кейна свои страхи.
Кейн, ты ведь не бросишь меня?
Я знаю, что это неправильно. Жалко, да. Так не должно быть, но мне трудно утихомирить уже разбушевавшийся ветер. Я жду ответа долго, и когда он приходит, в нем нет ни грамма того Кейна, который мгновенно распылил бы эту растущую тень, которая все еще висит надо мной темной запыленной парой.
Почему ты так думаешь, Кимберли?
Сдержанно, сухо. Я закусываю губу, игнорируя каплю слезы, падающей на бедро.
Я говорила с мамой.
Теперь Кейн совсем не отвечает мне. Меня вдруг накрывает мини-паника, все мысли сбиваются и мамин голос сплетается в узелки где-то вокруг мозга, оседая на него невидимым слоем пепла.
Я не могу представить, чтобы он так смог поступить.
Я думаю о его длинных и нежных пальцах, заправляющих прядь, которая норовит упасть мне на глаза, вижу его улыбку и слышу ласковое «Ким», когда он оставляет пылающие следы поцелуев на моем лице.
У меня начинают дрожать руки, слезы застилают глаза, и я начинаю плакать. Поверить в то, что я на самом деле не нужна Кейну для меня что-то вроде апокалипсиса. Тихие слезы незаметно стекают на моем лице и капают на рубашку, промокая ее тонким слоем моей печали, но какая к чертям разница?
На улице дует резкий порыв ветра и капли дождя начинают заглушенно отстукивать по стеклу. Ветви старого дуба раскачиваются и сильно бьются в окно, подобно кнуту, наносящему жгучие удары по моей душе.
Кейна в сети нет, он был там пятнадцать минут назад. Ровно столько же висит без ответа мое прочитанное сообщение. Ветви колеблются сильнее и дождь бьет по стеклу все безжалостнее. Среди всего этого бурного хаоса я замечаю еще кое-что: стук в окно, плавно сливающийся с порывами ветра и тяжелых капель дождя, но он слишком настойчив и методичен, чтобы спутать его с погодными явлениями.
Я подхожу к окну, потому что вижу за ним чью-то тень. Поднимаю его вверх и с секунду наблюдаю, как через него пролезает высокая крепкая фигура, встряхивает каштановые волосы и резко опускает за собой окно, заглушая удары дождя по стеклу.
– Кейн! – радостно осознаю я и бросаюсь к нему. Он обнимает меня и я чувствую, как взволнованное сердце успокаивается, хотя и слышу в ответ горькое и осуждающее:
– Почему ты сомневаешься во мне, Кимберли?
Я растерянно разжимаю руки и отвожу взгляд.
– Я не хотела… Мама решила, что ты просто хочешь воспользоваться мной и я…
– Значит, вот как? Всего один разговор с мамой и ты решила, что мне нужно от тебя толькоэто?
- Кейн, прости меня...
– Ким, кажется, я уже говорил тебе, что буду ждать, и мне не важно сколько времени для этого понадобится. Я люблю тебя и мне никогда бы даже в голову не пришло давить на тебя. Похоже, ты даже близко не представляешь, что я к тебе чувствую и как в буквальном смысле схожу с ума по тебе.
– Я знаю, Кейн, пожалуйста, прости! – молюсь я. - Я не думала, что слова мамы так смогут задеть меня...
- Глупая, - он притягивает меня к себе, обнимает и кладет подбородок мне на макушку. - Когда ты уже поймешь, как много ты значишь для меня?
Я кутаюсь в его шею, вдыхаю мятный запах, перемешанный с запахом цементного раствора и закрываю глаза. Злюсь на себя, злюсь, злюсь.
Мы стоим в единении так долго, что я чувствую это по затекшим ступням и рукам, но какая к черту разница, если я нахожусь в объятиях Кейна.
– Ты сегодня еще работаешь? - мой голос утопает в мягкой тишине, потому что дождь за это время стих, и за окном время от времени лишь слабо расшатываются, застенчиво постукивая в стекло, ветки.
– Нет. На сегодня я свободен. Меня задержал производитель работ, поэтому я не мог тебе сразу ответить.
В этот момент я чувствую что-то смешанное со стыдом и облегчением, потому что он не собирался меня игнорировать. Я нахожу в мрачном полумраке его ладонь и нежно сжимаю ее.
– Кейн, не уходи. Останься со мной, – тихо молю я. Мой голос теплый и ласковый, я действительно этого хочу.
Пальцы Кейна осторожно сплетаются с моими. Я чувствую, как он поправляет мою норовящую упасть на глаза прядь и нежно целует в висок.
- В четыре утра я уйду, - шепчет он и я на мгновение закрываю глаза, оплетенная этим невероятно мелодичным голосом, а потому даже забываю о том, чтобы запереть дверь, хотя впрочем, нам это сейчас и не нужно.
7
Скребучий звук занавески, отодвигающейся по широкой балке карниза подобен наострённому мелу, который мимолетно царапает по доске и неприятно дерет перепонки ушей. Яркие лучи солнца сразу бьют в глаза, от чего мне приходится жмуриться, как слепой крот, вытянутый наружу.
– Кимберли, просыпайся. У нас сегодня запланирован поход по магазинам, ты забыла? Нам нужно поторопиться, потому что потом не из чего будет выбирать. Выпускной уже близко, а у нас еще полно дел. Если успеем купить сегодня хотя бы платье, так и быть, потом посидим с тобой в кафе.
Мамин голос слышится мне так, будто я смотрю сквозь белесую дымку тумана утром, которая неохотно рассеивается. Утро субботнего дня бьет по мне каким-то бессмысленным и оплетающим сердце ощущением. Я бросаю взгляд на бесспорно уже холодную половину кровати и сокрушаюсь от того, что она пуста.
Знала бы ты, мама, в чьих объятиях я спала этой ночью, ты не стала бы водить меня по кафе и тем более ходить со мной по магазинам. Но ты этого не знаешь и я ни за что тебе не признаюсь. Потому что легче и впрямь просто сбежать с Кейном, чем попытаться переубедить твою позицию, что он мне не пара. Конечно же, первое, что второе мнение кажутся через чур фантасмагорическими и они заставляют впрямь почувствовать себя в каком-то антиреальном мире...
Я неохотно разлепляю один глаз и, поняв, что это была ошибка, с отчаянным недовольством накрываю голову подушкой от солнца. Погода явно решила надо мной поиздеваться после такого обильного дождя.
– Я не пойду на выпускной. Только дай мне поспать.
Мой голос звучит почти глухо и беспомощно. Конечно, я сама понимаю, насколько это невозможно. К слову, мама сразу забирает у меня подушку и стягивает одеяло.
– Что значит, не пойдешь? Быстро поднимайся, завтрак уже на столе. Кимберли, если через десять минут ты не спустишься вниз, ты останешься на выходные без ноутбука. И не забывай, что у тебя сегодня еще дополнительные занятия по английскому. Ты ведь не собираешься завалить вступительные экзамены? Потому что я буду очень разочарована, Кимберли, – в ее голосе звучит предупреждение. – Это в твоих интересах.
Я все же неохотно поднимаюсь на локоть и недобро мружусь одним глазом на луч солнца, все еще чувствуя неприятную резь в глазах. Вдруг я понимаю, что вчерашнее снисхождение мамы, не более чем минутная слабость. Я тихо поворачиваю к ней лицо.
