хотите остаться ни с чем!
— Аркадий, проводи пожалуйста Елену, убедись, что у неё не осталось ключей и предупреди охрану, чтобы больше её сюда не впускали, — довольно жёстко отчеканил я. — Завтра же поменяю замки. Всё кончено, Елена.
Бывшая вырвалась из рук моего первого помощника, деловито процокала мимо и угрожающе прошептала напоследок:
— Это мы ещё посмотрим!
Катя
Равнодушно наблюдаю за истерикой незнакомой девушки. Высокая длинноволосая блондинка в обтягивающих лосинах и розовой кофте с бесконечно длинным маникюром на руках больше походит на настоящий ураган или куклу, чем на живого человека.
Если бы Юся была постарше, она бы поняла, что её мать, то есть я, совершенно не во вкусе Сергея. Именно поэтому меня её истерика не обижает, а, напротив, веселит.
Мне абсолютно всё равно, почему он не смог завести ребёнка с женой. Плевать, кто виноват в их разладе и будущем разводе, если тот ещё не состоялся. Я здесь не для этого. Я здесь чтобы превратить безвкусную комнату в произведение искусства. Мне вообще искренне жаль, что я во всём этом участвую, а моя дочь за этим наблюдает.
Ей богу, отказалась бы, если бы не деньги, в которых моя семья нуждалась.
— Я тебя засужу! — пыхтит девушка, видя, что я совершенно не реагирую.
— Дядя Аркадий, а почему эта злая тётя хочет испортить всем нам настроение? — спрашивает Юся. Бедный ребёнок искренне не понимает, почему женщина закатила истерику.
— Я тебе покажу злую тётю! — визжит бывшая жена моего нанимателя и сейчас она больше походит на свинью, которую хотят разрезать.
Дёргаюсь к ней, но в последний момент Аркадий ловит гостью и выпроваживает из комнаты. Совершенно молча, без слов.
Похоже, это не первая её истерика, и мужчины к этому привыкли.
— Екатерина, Юся, простите меня за то, что наблюдали за этим. Никто из вас не пострадал? — осторожно интересуется Сергей, протирая лоб платком.
И, хоть он и внешне спокоен, похоже, внутри это далеко не так.
— Всё в порядке, — дежурно киваю я. — Я вовремя увернулась от летящей вазы.
— Скучно, — тянет Юся, болтая ногами. Она сидит на высоком диване и не достаёт до пола.
— О! У меня есть для тебя маленький подарок, — Сергей словно просыпается, достаёт из ближайшего стеллажа большого медведя, и я теряюсь.
— Не стоило, право, — пытаюсь отказаться, но у меня не получается.
Юся уже заметила игрушку и потянула к ней руки. Дочь в восторге, и если я откажусь, то буду извергом, который забрал у ребёнка такую большую игрушку.
— Ну, я же не верну подарок в магазин, — бурчит Сергей, и я тяжело вздыхаю и киваю.
— Юся, что нужно сказать? — спрашиваю у своей дочурки, напоминая о словах благодарности.
— А ещё есть? — реагирует она совершенно не так, как я предполагала, а затем обнимает игрушку.
— Юся! — возмущаюсь я, и Сергей начинает смеяться.
— Спасибо, — тянет дочь. — Вы подумали над моим предложением?
— Юся! — вновь предупреждаю я.
В этот момент в комнату возвращается Аркадий.
— Елена уехала, но обещала вернуться, — тяжело вздыхает и садится на диван.
— Спасибо, Аркадий, — дежурно бросает Сергей.
Он уже хочет пригласить меня в спальню (как бы двояко это не звучало), но Юся выдает очередное:
— А она, что, Карлсон? Он же добрый, а тётя — злая…
— Я смотрю вы всё-таки подарили ей того самого медведя, — комментирует Аркадий, и я окончательно запутываюсь в безумии этой семейки. Мне хочется поскорее уехать домой. — Идите, я присмотрю за девочкой.
Мы с Сергеем переходим в комнату, которую я должна переделать, и Сергей начинает передо мной извиняться:
— Простите, я не хотел, чтобы так вышло. Елена умеет быть очень внезапной и портить всем настроение. Надеюсь, наша будущая совместная работа ещё в силе?
Я не успеваю согласиться, потому что в этот момент в окно прилетает огромный булыжник.
Сергей
Голова шла кругом от истерики бывшей. Почему просто нельзя угомониться и смириться, что мы больше никогда не будем вместе? Да, сильные слова, с этим ничего не сделаешь, но у меня больше нет чувств. Отрезало мгновенно. Сначала я нашёл выброшенный тест на беременность, а потом узнал в частной клинике, что она сделала аборт. Елена даже не пряталась.
Единственное, я успел купить нашему несостоявшемуся ребёнку большого медведя. Просто на эмоциях, что стану отцом. Игрушка так и лежала в гостиной на полке, пылилась, ждала своего часа. Не мог её выкинуть. И сейчас так спокойно отдал его Юсе, маленькой хулиганке, которая покорила моё сердце.
Юся была чётким напоминанием того, чего я сам лишился.
Я не хотел потерять контракт с Екатериной, мамой Юси, из-за выкрутасов истерички. Понимал, что Екатерина может в любой момент отказаться — кто будет брать такой заказ, учитывая, что моя бывшая — поехавшая женщина. Наверняка, у Кати много клиентов, и ей не захочется мараться об тяжёлый проект.
Но и оставлять комнату в таком виде я просто не мог. Заходил в спальню и прямо тошнило от кислотно-розового. Я такой дизайн не выбирал! Омерзительно. И он очень сильно напоминал мне о бывшей. О той боли, что она сделала. Я больше не ненавидел её, она была мне омерзительна.
И, конечно же, она знала, как достать из-под земли. Бамс! В окно прилетел камешек, отчего стекло треснуло. Не очень хороший знак зимой.
— Боже, что вы сделали бедной женщине, — ахнула Екатерина, когда следующий камень вновь полетел в окно.
Схватился за телефон и вызвал охрану, чтобы неугомонную наконец выдворили с моего двора.
— Я просто не понимаю, почему она никак не может спокойно уйти. Такое ощущение, что она обижена на вас, как будто вы её использовали, — предположила Екатерина, глядя в еле уцелевшее окно.
Вздохнул. Впервые рассмотрел девушку. Для своих двадцати пяти она очень молодо выглядела. Тёмные длинные волосы струились по её плечам. Она не была модельной и стервозной внешности, как моя бывшая, скорее напротив: очень милая красавица, уступавшая моей жене в росте. Только красота моей гостьи была настоящей.
Вот влюбился бы я в такую несколько лет назад, вообще бы никаких проблем бы не было!
— Не я её, она меня, — вздохнул я. — Очень хотел детей. Елена забеременела. Не оставила ребёнка, сделав аборт, о котором мне не сообщила. Я узнал много позже, — почему-то захотел поделиться с ней этой невыносимой болью.
Екатерина ахнула, не скрыв своих эмоций.
— Как так можно… — она закрыла рот рукой, а затем тяжело вздохнула: — Можно. Отец
