Мужественная солёность взрывается на моём языке, и я стону от удовольствия. У него такой приятный вкус, древесный и чистый, мощный и полностью мужской. Я закрываю глаза и стону напротив него, начиная покачивать головой вверх и вниз. Я беру в рот столько, сколько могу, и когда головка касается задней стенки моего горла, и я слегка задыхаюсь, я слышу его стон.
— Вот так, — говорит он хриплым голосом.
Он держит руку на моём затылке, удерживая меня там, где он хочет. Я продолжаю сосать его, проводя языком по нижней части его члена, лаская ртом его пульсирующий член. Мои глаза слезятся, а изо рта тычет слюна. Кажется, что он стал твёрже, пока я его сосала, и постоянный вкус его предэякулята на моём языке вызывает у меня желание дотянуться между ног и потереть себя, пока не кончу.
Я начинаю делать именно это, когда он говорит:
— Не трогай себя, Холли. Ты ещё не показала Санте, что ты хорошая девочка и заслуживаешь подарка.
Я хочу сказать ему, что я заслуживаю подарка, большого подарка… вроде этого монстра между его ног. Но я продолжаю давать ему что он хочет, постанывая вокруг его члена и желая, чтобы он всадил свою порцию глубоко мне в горло и действительно подарил мне праздничное настроение.
И как только я чувствую, как его тело напрягается, зная, что он вот-вот кончит, он отталкивает меня. Его член выскальзывает из моего рта с громким хлопком, и я смотрю на него, моя грудь поднимается и опускается, когда я тяжело дышу. Губы опухли и слегка онемели. Интересно, насколько они красные.
— Насколько сильно ты хочешь, чтобы я тебя трахнул? Как сильно ты хочешь, чтобы я засунул свой большой член прямо в твою тугую маленькую киску?
Его слова такие вульгарные… чертовски возбуждающие. Я не могу говорить, даже двигаться не могу. Я стою на четвереньках, моя юбка непристойно задрана вверх на бёдра, моя киска, прикрытая трусиками, выставлена напоказ. Я вижу, что Ник смотрит прямо мне между ног.
— Давай, расскажи мне, — сейчас он смотрит на моё лицо. — Я хочу, чтобы ты сказала мне, как сильно ты хочешь, чтобы мой большой грёбаный член был глубоко в твоей узкой маленькой пизде.
Я слышу, как моё сердце колотится в ушах, а ладони начинают потеть. Возбуждение, которое я чувствую, не похоже ни на что, что я когда-либо испытывала раньше.
— Я хочу. — Он не отвечает, но я вижу, что он ожидает, что я скажу больше. Я облизываю губы и смотрю на его эрекцию. — Я хочу, чтобы твой большой, твёрдый член вошёл глубоко в мою киску, — я снова смотрю на его лицо. — Я хочу, чтобы ты растянул меня до боли, пока боль и удовольствие не смешаются воедино. Я хочу забыть тот факт, что я даже не знаю тебя, но я сейчас так возбуждена, что мне всё равно, — у меня сжимается горло, и я знаю, что больше не смогу сказать ничего, что имело бы смысл. Чёрт, я удивлена, что понимаю это.
Он ничего не говорит в течение долгих секунд, и пока тишина затягивается, мне интересно, о чём он думает.
— Встань и раздевайся. — Его слова, тон, приказ не просьба. — Покажи Санте, какой хорошей девочкой ты можешь быть.
И вот так я делаю именно то, что он говорит. Я так отчаянно нуждаюсь в старом добром сексе.
Глава 6
Ник
Я смотрю, как Холли раздевается, моя рука обхватывает мой член, и я медленно дрочу, наслаждаясь видом. Если я не буду осторожен, я кончу прежде, чем попаду в эту хорошенькую киску. Полностью обнажённая, она стоит и смотрит на меня, её лицо покраснело от потребности и смущения. Учитывая то, что мы здесь делаем и что привело нас к этому моменту, её застенчивость кажется неуместной, но это явно так, и мне это нравится. Это привлекает меня как ничто другое прямо сейчас. Тем не менее, я достаточно большой ублюдок, чтобы эксплуатировать эту застенчивость, пока она не исчезнет. Я хочу, чтобы она была настолько бездумной и страстной, что она стала рабыней всего, чего я желаю.
— Потрогай для меня свою грудь, Холли.
— Я…
— Сделай это и сделаешь Санту счастливым.
Она глубоко и судорожно вздохнула, а затем обхватила себя ладонями под грудью. Я наблюдаю, как она сжимает груди, её зубы впиваются в нижнюю губу в попытке сдержать стоны.
— Подразни свои соски, — приказываю я.
Её язык высовывается, увлажняя губы, и я наблюдаю, как работает её горло, пока она нервно сглатывает… но она это делает. У неё идеальные сиськи и соски размером с десятицентовую монету… красивые, круглые и такие твёрдые в тот момент, когда они просят моего внимания.
— Проведи рукой вниз по телу, Холли, — тихо командую я, а затем наблюдаю, как она это делает, медленно проводя пальцами по груди, а затем опускаясь к животу. Она делает паузу, как будто не уверена, чего я хочу.
Мы оба знаем, что мне нужно.
— Не останавливайся, Холли. Ты знаешь, чего я хочу, — убеждаю я её, и в эту минуту никакой ролевой игры нет. Нет ничего, кроме меня, неё и того, что мне нужно, чтобы она мне дала. Я думаю, что она действительно может прекратить нашу игру, что, возможно, я слишком сильно её подтолкнул, но затем она просовывает пальцы между губами своей киски и начинает играть со своим клитором.
Её взгляд по-прежнему сосредоточен на мне, и я позволяю своему вниманию переместиться с наблюдения за тем, как она трахает себя, на взгляд ей в глаза. Мои яйца сжимаются от необходимости кончить. Мне хочется нагнуть её и взять сзади. Я обещаю себе, что сделаю это до того, как ночь закончится. Прямо сейчас я не могу сдерживаться так долго. К тому же я хочу увидеть её лицо, когда впервые трахну её.
Я поворачиваюсь, чтобы получить доступ к карману, спрятанному в этих нелепых штанах Санты. Я понятия не имел, что произойдёт сегодня вечером, но я всегда готов. Я нахожу свой бумажник для купюр, и мне требуется всего минута, чтобы вытащить один из припрятанных мной презервативов. Я достаю его и показываю ей.
— Надень это на меня, — рычу я, надеясь, что смогу справиться с тем, как она обхватывает мой член. Я не чертовски возбуждённый подросток, который не может себя контролировать. У меня было немало женщин, но сейчас я не могу вспомнить ни одну из них, и я, чёрт возьми, не могу припомнить, чтобы когда-нибудь меня так волновала одна из них.
— Слава Богу, — бормочет она, и я улыбаюсь. Я понятия не имею, что такого особенного в этой женщине, с которой я так сильно связан, но она мне нравится.
Она забирает презерватив из моей руки и становится передо мной на колени, глядя на меня и обхватывая рукой стержень моего члена.
— Что ты делаешь? — спрашиваю я, возможно, это самый глупый вопрос, который я когда-либо задавал в своей жизни. Ответ кристально ясен, когда она прижимает язык к основанию моего члена и начинает облизывать его по всей длине, пока не доходит до кончика.
— Проверяю, чтобы ты был красивым и гладким для презерватива, — шепчет она мне в член, и я чувствую вибрацию её слов до своих грёбаных яиц.
Я запускаю руку в её волосы, накручиваю пряди на пальцы и поднимаю её так, чтобы её губы оказались прямо напротив моих.
— Если ты не поторопишься, тебе не понадобится ни смазка, ни грёбаный презерватив, потому что моя сперма будет по всему твоему лицу и сиськам, — рычу я.
— Мне это нравится, — шепчет она, и выражение её лица подтверждает её слова. Это заманчиво, но не так сильно, как идея проникнуть внутрь неё.
— Позже, — обещаю я, думая, что, если сегодня вечером я сделаю с ней все, что хочу, завтра у меня будут чертовски болеть яйца. — Надень презерватив, Холли. Санта хочет прокатить тебя.
Она проводит рукой по моему члену, её движения говорят мне, что она нервничает. Но затем Холли разрывает упаковку презерватива. По тому, как она разворачивает латекс, можно сказать, что она не очень-то умеет это делать… как будто это для неё что-то новое. Что, учитывая то, что мы делаем, очень мило.
Она с нежной осторожностью раскатывает резинку по моему члену, и её сладкая сторона снова удивляет меня. Я протягиваю руку, обхватываю её за талию и притягиваю к себе. Я захватываю её губы своими и глубоко проникаю языком в её рот, требуя его со стоном. Её язык борется с моим, наш поцелуй голодный, дикий и полный потребности.
