лучшего сочетания разных частей тела, он никогда не наблюдал, мне это льстило. И я всегда от этих слов заливалась пунцовой краской от самых пяток, до макушки. Сейчас я стояла перед зеркалом, осматривая свой наряд, проводила пальцами по линиям своего тела, я закрыла глаза и вспоминала, как это делал он. Какой он чувственный, нежный, как от его прикосновений кружилась голова, а земля уходила из-под ног. В такие моменты я всегда боялась, что сердце разорвется от трепета и счастья в моей груди, а мои внутренности поменяются местами окончательно. Я открыла глаза и увидела слезы на своих щеках.
«Господи, только тебе одному известно, как мне тяжело сейчас», — проскользнула мысль.
И я не уверена, что до конца осознаю все, что со мной произошло. Я уложила свои локоны цвета зрелой пшеницы в строгую прическу. Обула туфли лодочки, которые тоже предусмотрительно приготовили для меня, и вышла из комнаты, стараясь больше не смотреть в отражение.
Внизу, в гостиной меня уже ждала вся семья, Роберт, сидя в кресле, изучал свежую газету, а Мелинда рядом на диване увлеченно беседовала со своей старшей невесткой, женой Итана, Катрин, я помню ее с нашей свадьбы, больше у нас не получалось пересекаться за эти два года. Итан с чашечкой кофе мило общался со своей двенадцатилетней дочкой, Лизой, она сидела рядом с ним, улыбаясь своей ослепительной улыбкой, о чем-то увлеченно рассказывала ему. Напротив Роберта, в другом кресле, в расслабленной позе, уткнувшись в экран своего мобильника, сидел, тот самый парень, Кристиан. Мелинда, заметив меня, подскочила с дивана и подбежала ко мне со своей сияющей улыбкой:
— Джейн, дорогая, проходи, пожалуйста, мы все тебя ждем. Я думаю, всех присутствующих членов нашей семьи ты знаешь, Катрин, жена Итана, их дети: Кристиан и Элизабет.
Кристиан окинул меня холодным взглядом, отчего неприятные мурашки поползли по спине. Я слегка поежилась. И тут в моей памяти всплыл рассказ Джефа о том, что Итан начал встречаться с Катрин, когда она переживала развод со своим первым мужем, Кристиан был тогда ребенком.
И я вспомнила его, он был на нашей свадьбе, милый парнишка, ему тогда едва исполнилось семнадцать. Но сейчас передо мной сидел взрослый парень, с небрежной щетиной на лице, каштановые волосы спадали на лицо, скулы были напряжены, а брови сосредоточены.
— Да, конечно, я помню всех с нашей свадьбы…, -через несколько секунд я поняла, что пауза затянулась, и я продолжила, — А где же бабушка?
— О, Джейн, нам сейчас всем нелегко, — Мелинда нервно сглотнула и продолжила, — Но Клавдии, в силу возраста, дается переживание слишком тяжело, она приняла успокоительные и предпочла остаться сегодня в своей комнате.
Я подумала, что попробую навестить ее после завтрака.
Мы прошли в столовую и разместились за большим овальным столом, служанки мелькали между нами с тарелками наперевес. Завтрак был чудесным: яичница с беконом, хрустящие тосты, несколько видов различных соусов, паштетов, джемов, сметана и даже арахисовая паста, густой и насыщенный кофе, сливки и сиропы-топпинги, также стояла нарезка из фруктов, апельсиновый сок и сырники с сахарной пудрой. Я не представляла, как можно столько съесть, имея всего один желудок, но как оказалось я была сильно голодна, наверное я не ела с тех самых пор, как осталась без мужа и дома… Уплетая за обе щеки свой завтрак, не обращая внимание на короткие разговоры за столом, я в какой-то момент почувствовала на себе взгляд. Когда я подняла глаза, маленький разряд прокатился по моему телу, мы встретились с Кристианом глазами, и прошло еще несколько секунд, прежде чем он отвел взгляд. А я так и сидела почти с набитым ртом, переваривая эту немую сцену. Мы закончили завтракать, и, поблагодарив всех членов семьи, я отправилась к бабушке в комнату.
Я легонько постучала в дверь, еле слышно донесся до меня ответ:
— Войдите…
Я осторожно открыла дверь и проскользнула в комнату. Здесь я была много раз, не хочу сейчас вспоминать, как первый раз сюда вошла вместе с Джефом, но картинки сами собой всплывают в памяти, каждая, как игла пронзает сердце. Я постаралась отвлечься. У Клавдии комната, как мне казалось, слишком маленькая для хозяйки дома, но она такая уютная. И в ней было все для комфортной жизни: большая кровать с периной, как облако, туалетный столик, небольшой гардероб, ванная комната и кофейный столик с двумя стульями, больше похожими на недооформленные кресла, за которым бабушка принимала своих гостей. Когда я подошла к кровати, Клавдия оглянулась через плечо, когда она увидела меня, ее глаза поменяли выражение, они как будто стали грустнее и еще больше наполнились слезами. Она привстала и обняла меня, крепко прижимаясь ко мне.
— О, детка, я не понимаю, за что это с нами происходит…, - ее голос сорвался на рыдание.
Я сидела и изо всех сил старалась сейчас не разреветься, но понимала, что из нас двоих самообладанием должна обладать я.
Я гладила ее по спине и пыталась успокоить.
— Нам нужно крепиться, нужно отвлекаться от этих мыслей, хотя, если честно, пока я не понимаю, как найти в себе силы и жить дальше…, - как можно спокойнее произнесла я.
Клавдия опять подняла голову и заглянула мне в глаза:
— Дорогая, ты так молода…Вы были так счастливы…Господи, — и она снова стала рыдать. Я поглаживала ее по плечам и спине. Через несколько минут я почувствовала, что бабушка успокоилась и уснула. Я осторожно пододвинула ее на подушку, аккуратно встала с кровати и, как можно тише, вышла из комнаты.
Я спустилась вниз, чтобы найти Рикки, водителя семьи Уитгл, чтобы отправиться с ним по магазинам. Сейчас это было лучшей идеей, чтобы отвлечься от плохих мыслей.
Рикки оказался довольно молчаливым мужчиной средних лет, хотя может это мнение о нем является ошибочным, учитывая нашу ситуацию. Он водитель очень богатой семьи, а не городской таксист, плюс ко всему прислуга в этом доме, как никто лучше, была в курсе всех событий в этой семье, и даже если бы он хотел сейчас поболтать со мной, то тактично не делает этого из уважения к моему горю. Для начала я попросила его привезти меня в книжный магазин, так как книги это моя страсть.
Не так давно я окончила университет по направлению «Литература», хотела превратить хобби в работу всей своей жизни, но до сих пор не могла придумать, куда себя приткнуть, так сказать, была в поисках себя. Мне очень нравилось учиться, там я
