Бриггс.
В ложе раздаются крики и одобрительные возгласы, дикие угрозы и подбадривания. От Блейк не доносится ни шепота. Я не знаю, делала ли она вздох все это время.
Жокей Взлётной полосы наклоняется вперед, почти шепча ей на ухо. Он рвется вперед, прорываясь прямо через промежуток между шеями Астероида и Золотоискателя.
Он пересекает финишную черту почти с полным отрывом. Блейк только что заработал 800 тысяч долларов.
Теперь я ожидаю криков или того, что она упадет в обморок.
Но я вижу не шок. Это даже не волнение.
Ее лицо светится чистым удовлетворением.
Теперь я одновременно возбужден и крайне подозрителен.
Когда жокей снимает шлем, я понимаю, что это женщина. Они все такие маленькие и мускулистые, что трудно сказать. Она ухмыляется во весь рот, когда чиновники набрасывают на спину ее лошади покрывало из белых гвоздик.
Бриггс в бешенстве. Он поставил 100 тысяч долларов на Золотоискателя, но только для того, чтобы занять место, а не показать себя.
— Пропустить одно место — это хуже, чем занять последнее.
— Нет, не хуже, — хмуро говорит Пеннивайз. Его лошадь действительно заняла последнее место.
Я не могу перестать наблюдать за Блейк, пытаясь понять, что, черт возьми, происходит. Она безмятежно улыбается, пока все поздравляют ее.
— Сколько ты поставила? — спрашивает Келлер.
— Две тысячи. — Она легко лжет.
Есть много причин не говорить клиенту, что вы только что заработали 800 тысяч долларов. У меня есть ощущение, что причины Блейк — не те, о которых я догадываюсь.
Если кто-то спрашивает, чем я занимаюсь, я отвечаю, что инвестициями, но это не совсем верно. Я собираю информацию и решаю, что она значит.
Я наблюдал за Блейк всю ночь.
Цифры не сходятся.
Келлер снова кладет руку ей на талию, подтверждая свои права. Она позволяет ему это сделать.
Видеть их вместе сейчас не просто раздражает, это невыносимо.
— Спасибо за вид, — говорит мне Келлер, выглядя слишком счастливым.
Блейк протягивает руку. Моя заглатывает ее целиком.
Это первый раз, когда наша кожа действительно соприкасается. На ощупь она точно такая же, как и на вид, — как у какого-то рыжего животного. Мягкая, мягкая, мягкая, с легким налетом золотистых волос на тыльной стороне рук.
— Приятно было познакомиться, — говорит Блейк, как будто это все, что мы сделали.
— Поговорим позже, — говорит Келлер Босху, как будто они уже поговорили.
Я не обратил на их разговор никакого внимания, даже не прислушался.
Это та пощечина, которая мне нужна. Я не совершаю ошибок.
Я поворачиваюсь спиной к Блейк и не смотрю, как она уходит, что, возможно, является самым самоотверженным поступком в моей жизни.
Вместо этого я перехватываю Босха. За десять минут я заставил его рассказать о сделке с Келлером, а еще через двадцать он согласился ее расторгнуть.
Келлер не получит своего вознаграждения. Если я смогу помочь, то нет.
— Во сколько нам это обойдется? — спрашивает Бриггс после ухода Босха.
— Меньше, чем мы заработаем на шортинге акций.
— Это агрессивно. И злобно.
— Две твои любимые вещи.
Бриггс ухмыляется. — Рад, что ты снова в игре.
— Да. На сто процентов. Вот только…
Бриггс застонал, проведя рукой по лицу.
Я говорю: — Ты когда-нибудь видел, чтобы кто-то так праздновал, выигрывая сорок к одному?
Бриггс пожимает плечами. — Десмонд называет ее "Счастливая шлюха".
В животе у меня вспыхивает жар.
Мне это не нравится. Мне даже не нравится, что я мысленно назвал ее шлюхой. Это слово совсем не подходило ей, когда мы разговаривали.
— Счастливая? — фыркнул я. — У нее была проблема. Я хочу, чтобы ты выяснил о ней все, что сможешь.
Бриггс выглядит так, будто медленно проглатывает все раздражение, которое он когда-либо испытывал по отношению ко мне. Это занимает много времени.
Наконец, он хмыкает.
— Конечно, босс.
БЛЕЙК ЭББОТ
Лучший способ охоты на крупную дичь — заманить ее.
Рамзес Хауэлл — самая крупная дичь в городе. Его инвестиционная компания не самая крупная, но последние четыре года она получала самые высокие доходы. Один раз — удача. Дважды — впечатляет. Четыре раза… чертовски неслыханно.
Я давно положила на него глаз. Это был мой первый раз в комнате с ним.
Формально я должна была находиться в соседней комнате. Я убедилась, что он увидел меня, когда входил, и мне не потребовалось много времени, чтобы выманить его из своей коробки. Он был агрессивным, грубым. Именно то, чего я ожидала. Пока он не стал таким.
Я слышала, что он убедителен. Никто не упоминал, что он может убедить вас еще до того, как откроет рот. Говорят, что он большой, но это не дает ощущения рук, которые могут тебя съесть, и плеч, которые загораживают солнце.
Он был обаятельным и пугающим. Обаяние предназначалось мне, а запугивание — Келлеру. А может, и то, и другое. Я знаю только, что было немного страшно наблюдать, как он запугивает Келлера, заставляя его отказаться от своей собственной вечеринки в номере.
Разговаривать с ним — все равно что боксировать с медведем. Я не знала, обнимут меня или загрызут.
И будь он проклят за то, что выхватил у меня билет! Он быстрее, чем кажется.
Я планировала рассказать всем, что поставил на фаворита. Теперь Рамзес знает, сколько я выиграла. Уверена, он что-то заподозрил. Мне следовало вести себя иначе — притвориться заплаканной или что-то в этом роде.
Ты можешь тренироваться и готовиться ко многим вещам. Но никогда не ко всему.
Я точно не ожидала, что сегодня утром войду в свой брокерский счет и обнаружу, что стала богаче на три миллиона долларов.
Кто-то перевел деньги вчера около полуночи.
Перевод был анонимным, но в примечании было написано: Я хочу все три места.
Я знала, что с Рамзесом будут проблемы. Именно поэтому я никогда раньше на него не нападала.
Знаете, что случается с парнем из фильма, который думает, что готов охотиться на Ти-Рекса? Это никогда не заканчивается хорошо.
С другой стороны… я люблю мужчин, которые знают, как меня соблазнить.
Рамзес звонит, когда я сижу за чаем и тостами. Выскакивает незнакомый номер, и у меня сводит желудок. Пара секунд, которые я смотрю на экран, кажутся вечностью.
Я думала, что хочу этого. Я сделала все, чтобы получить его.
Теперь, когда он здесь, я чертовски напугана.
Я беру трубку, молясь, чтобы мой голос звучал уверенно.
— Это было быстро.
Я слышу его на другом
