(бывшего уже), я вспоминала свою жизнь.
Ничего страшного в моей жизни не было. Родилась и выросла я в нормальной семье. Обычной. Три брата и одна сестра. Старший Колька был весь в отца, как с фотографии слизали. Я родилась второй и была очень похожа на маму. Третий был Сережа, на два года младше меня. Затем были Златка с Васькой. Злата была тоже папиной дочерью, а вот Сережка с Васькой больше на маму походили. И жили мы в принципе дружно, хоть и приходилось ютиться в двухкомнатной квартире у вечно шумящего рынка. Зато всегда свежие овощи на столе стояли.
А потом мама заболела и не смогла выкарабкаться. Мне тогда пятнадцать было, младшему Ваське пять, Колька в армию ушел, а папа…. У меня просто было ощущение, что он тоже ушел… вместе с мамой. Нет, он ходил на работу, приносил домой деньги и тут же убегал из дома. Создавалось ощущение, что он нас, своих детей, видеть не может. Особенно меня. Даже глаз на меня никогда не поднимал после маминой смерти. Я же, едва дождавшись, когда вернется Колька, ушла из дома с первым встречным, кто позвал. Посчитала, что и отцу так будет легче (лишний рот не кормить), и за младшими будет кому присмотреть, раз старший брат вернулся.
С Вадимом мы начали встречаться, когда я училась в одиннадцатом классе. Взрослый двадцатипятилетний парень, снимающий квартиру и работающий на стабильной работе тогда казался мне просто нереально выгодным вариантом. И не беда, что он уже был женат и у него где-то подрастал ребенок. Там же обязательно жена-стерва была. Ну а какие еще мысли могли быть в голове влюбленной дурочки? Вот и ушла к нему на свою голову.
До окончания школы оставалось чуть больше месяца, когда он ударил меня за то, что я не успела приготовить ему ужин, так как я усиленно готовилась к предстоящим экзаменам. Я даже не поняла, что произошло. Просто отлетела к стенке и больно ударилась спиной. И щека горела так, как будто кислотой плеснули. И в голове звенело. Вадим же просто перешагнул через меня и куда-то ушел, а я…, механически одевшись, отправилась в магазин, чтобы купить что-то из продуктов.
По дороге в этот самый магазин я и встретила ту, которая изменила все одним решением. Анастасия Георгиевна, моя учительница по истории, кандидат каких-то там наук и весьма пожилая дама уже в то время окликнула меня, подошла, отодвинула в сторону прядь волос, закрывающую щеку, и поцокала языком.
- Николай знает? – Строго спросила женщина, учившая когда-то истории не только моего брата, но еще и маму. Я покачала головой. – Идем. Вещи соберешь и перейдешь ко мне. Я тут неподалеку живу.
Неподалеку оказалось через два квартала. И чего старушку-учительницу в тот момент на другую улицу занесло, я до сих пор не понимаю, но тогда мне действительно была нужна помощь. А еще очень мудрый человек рядом, который с материнской заботой и терпением отнесся к несмышленой дурной девчонке, натворившей кучу глупостей.
Именно Анастасия Георгиевна помогла мне подготовиться к экзаменам, попросив своего хорошего знакомого, кандидата наук по математике натаскать меня. Только благодаря этой женщине мне удалось поступить в столичный институт, где ее брат работал деканом экономического факультета. И именно к этой женщине я приезжала на каникулы, лишь на несколько часов забегая к родным, чтобы они убедились, что у меня все в порядке.
Анастасии Георгиевна умерла, когда я только-только получила диплом. Уже потом, позже, когда появились деньги, я заказала ей красивый мраморный памятник. Но разве этим человека вернешь?
А потом пришлось ставить памятник и Кольке. Двадцать девять лет, инфаркт. Он ведь даже жениться не успел, стараясь помочь младшим и отцу. Хотя, отцу помощь не особо была нужна. Мне было восемнадцать, когда он снова женился, и у этой женщины по имени Клавдия вскоре родилась дочь. И вроде бы теперь в доме появилась женщина, которая могла приглядывать за детьми, но с младенцем на руках много ли поприглядываешь….
А за Колькой меньше, чем через год ушел отец. Не вынес гибели сына. Себя винил, что не уберег. Но кто же знал…. И хорошо, что к тому времени мои первые инвестиции уже начали приносить доход. Я еще до гибели Николая помогала семье, так как младшим надо было учиться. А после смерти отца встал вопрос, что делать с квартирой, с Клавдией и их дочерью….
Вопрос я решила просто. Я купила коттедж в хорошем районе города и записала его на Сергея. Брат перевез туда младших и стал сам за ними присматривать. Клавдии осталась та самая двухкомнатная квартира. А когда Златка с Васькой выросли и отучились, то я и им помогла с жильем. Скромным, конечно. Но, чтобы встать на ноги, им этого хватило. И вроде сейчас все были устроены, а все равно сидела во мне вина, что раньше надо было мне крутиться, может быть, Колька не умер бы так рано….
А теперь у Сережи была семья, четверо детей от жены Юлии. И Златка уже три года, как мама. Родила для себя, сказала, что хочет быть, как я, самостоятельной. А какая же я самостоятельная? Мне же почти все в этой жизни другие люди на блюдечке принесли, только работать надо было, и все.
А вот Васька у нас пока еще не нашел свою вторую половинку и болтался, как ежик в тумане. Зато теперь и сам зарабатывал хорошо, авось, что и получится.
- Люська! – Оглушил меня крик, когда я вышла из зала прилета. Я пикнуть не успела, как попала в Сережкины медвежьи объятия. – Блин, четыре года носу не казала, все по телефону.
- Я тоже соскучилась, - я, наконец, отпустила ручку чемодана и тоже обняла брата. – И вообще, меня все давно величают Людмилой Павловной, а не Люськой, - проворчала.
- Ха, - брат громко фыркнул, отобрал у меня чемодан и покатил его в сторону парковки. – Еще не хватало, чтобы я тебя Люськой Палной звал.
Я тихо хмыкнула и начала расспрашивать его о жене и детях. Сережка тут же переключился и с нежностью в голосе начал рассказывать про свою дружную большую семью.
- Злата с малышом как? – Спросила я, сидя в машине.
- Ой, наша вертихвостка всегда в хорошем настроении, - отмахнулся брат. – И она, и Васька сегодня к вечеру приедут. Тоже по
