бандиты и захотят на нас напасть. Прежде в истории Саржистана такое случалось. Именно наш район несколько лет находился под оккупацией, но это было давно.
Тетя Хуса вслух жаловалась мягкотелому дяде Алиму, что теперь нас даже некому защищать.
– Все молодые, сильные мужчины уехали на заработки в Россию, нашли там других жен и не спешат домой. Но тебя никуда не пущу, даже не мечтай! Не дам себя позорить на старости лет.
Оказалось, он собирался вместе с родственником везти в Россию урожай фруктов, хотел большие деньги заработать, а тут война по соседству, как оставить семью? Да еще такую ревнивую супругу…
Я заметила, что тетя Хуса стала особенно нервной. Начала придираться ко мне, ей показалось, что дядя Алим смотрит на меня ласково, старается чаще оставаться наедине. Напрасно я оправдывалась и клялась, что никогда ее не обижу подобным коварством.
А потом случился новый повод для ссоры. Но сначала расскажу о важном. Саржистанское правительство обратилось к России за поддержкой, и скоро через наш поселок потянулась колонна миротворцев. Солдаты планировали разместить у границ с Махрабом военную технику на случай неожиданной атаки.
Мы немного успокоились в надежде, что русские нас защитят. В один жаркий летний день у нашего дома остановилась машина с трехцветным флажком. Желтоволосый парень в запыленной форме утирал с лица пот, оглядывался вокруг, будто кого-то искал.
Я немного подумала и подошла к калитке. Мне хотелось посмотреть на русских вблизи. Солдат заметил меня и весело окликнул:
– Эй, девушка! Как доехать до Сугдаша, мы заблудились. А еще можно у вас дыню купить? Нам сказали – здесь растут самые сладкие, теперь я легко поверю.
Его дерзкий взгляд меня смутил, а пока собиралась с ответом, второй военный тоже выбрался из машины и коротко бросил:
– Зря суету разводишь, она же не понимает.
Он был высоким и статным, но лицо хмурое, неприветливое. В мою сторону едва посмотрел и достал сигареты.
А у меня сердце заколотилось, сейчас докажу, что в маленьком провинциальном Чаргане знают русский язык.
– Здравствуйте! Дыню я вам принесу. А воды хотите? Или орехов?
Первый солдат озорно присвистнул и подмигнул.
– Ну, привет, красавица! Вода у нас есть, только сладкого очень хочется.
Хмурому почему-то не понравились эти слова. Он велел товарищу замолчать и снова сесть в машину, наверно, был старше по званию, раз тот послушался и крикнул на прощанье:
– Как хоть тебя зовут, красавица? Где русскому научилась?
– Марьяна. У меня родственники живут в Кургане. Это город в России, вы знаете?
Теперь Хмурый задержался у открытой кабины и медленно повернулся ко мне.
– Западная Сибирь? У меня мать под Курганом в поселке. Надо же, какое совпадение.
– А у меня отец… хотя мы не знакомы, я видела его только по фото.
Солдат немного помолчал, а потом велел принести дыню, которую я обещала. Взамен сунул мне крупную денежную купюру. Я замахала руками, отказываясь.
– Это много, что вы! Подождите, я сдачу найду.
– Не надо. Оставь себе. Мы спешим.
– А дорогу знаете?
– Знаем. Рыжий с тобой просто пошутил. Любит с девушками знакомиться.
– А-а-ах… понятно. Доброй дороги!
Я вышла за ворота и долго смотрела вслед уезжавшей машине, пока со стороны города приближалась еще одна. Каждый день что-то возят, неужели такое серьезное положение на границе? Страшно…
От тревожных мыслей меня отвлек сердитый окрик тети Хусы:
– Иди в дом, бесстыжая! Хоть бы поправила платок, хоть бы глаза опустила. Тьфу!
Когда я протянула ей деньги, вырученные за дыню, она стала еще больше ругаться:
– Вот чему ты научилась в Гуричанской общаге! Скоро собой начнешь торговать? Только прошу, к русским не лезь, у них не принято за женщин много платить, закончишь как блудливая мать, притащишь мне своего… (брань), на порог не пущу.
– Но ведь я ничего плохого…
– Бедная Сауля! Хорошо, что не дожила до этого дня, не видит, куда катится ее дочь.
– Не надо так про маму говорить!
– Учить меня вздумала? Сначала свой дом заведи!
Три дня мы не общались с тетей Хусой, а дядя Алим лишь сочувственно вздыхал, не смея ко мне приблизиться. Боялся строгую жену, как огня.
Я возилась с ребятишками, мыла комнаты и стирала белье, кормила пуховых коз. Была уверена, что мы скоро помиримся, ведь тетя Хуса отходчивая, не сможет сердиться долго. Но в этот раз все вышло по другому. До конца каникул оставалось еще две недели, когда мне бросили под ноги старенький чемодан.
– Собирайся в город. Видеть тебя не могу. Уже во сне снится, что ты с Алимом на кровати лежишь. По глазам его вижу, что хочется молодого тела.
Ближайшая автобусная станция в сорока восьми километрах от Чаргана, утром меня должен был отвезти туда сосед с урожаем арбузов. Перегруженный автомобильчик тряхнуло на ухабе, шина стала спускать. Пока меняли колесо, мимо пролетали фургоны с российским триколором. Один из них внезапно остановилась, из окна показалось знакомое лицо.
– Мария из Чаргана? Что у вас тут стряслось?
Я не стала поправлять свое имя, просто объяснила Хмурому, что хочу попасть в районный центр, а там до города всего пять часов по шоссе.
– Тебе надо в Гуричан?
– Да, – выдохнула я.
– С нами поедешь? Подбросим до Бештема, там совсем близко.
– Нет-нет! – я в смятении замотала головой, вспомнив жестокие прогнозы тети Хусы.
– Не бойся, не обидим! Зачем нам с местными ссориться, мы же у вас в гостях. Садись рядом со мной, а Саня назад перейдет. С ветерком домчимся.
Я умоляюще посмотрела на земляка, ждала мудрого совета. Но тот равнодушно махнул рукой, решив избавить свой ветхий транспорт от лишней пассажирки.
– Езжай с русскими, а то опоздаешь на автобус, придется вечером возвращаться в Чарган. Не на вокзале же ночевать.
В районном центре жил брат мамы, но я не осмелилась бы просить у него ночлег, и тетя Хуса со мной уже простилась. Назад нет дороги. Я вытащила из маленькой машины чемоданчик и подошла к Хмурому.
Когда он взял меня за талию, чтобы поднять на сидение, щеки мои полыхнули стыдом. Потом я закуталась в платок и притворилась уснувшей. Военный тоже молчал, о чем ему со мной говорить? Он даже мое имя не запомнил, а я не решилась спросить, как его зовут.
Так и добрались до Бештема, слова друг другу не сказав, вот и хорошо, будь на месте Хмурого веселый рыжий солдат, наверно, не дал бы мне покоя расспросами. И что интересного я могла бы ему сообщить? У меня скромная, простая жизнь. Без
