иногда называют священным.
Горы… они были великолепными, захватывали дух и погружали в свой мирок. Здесь она бы осталась навсегда, невероятно красиво, к тому же, спокойно.
А как тут бывает ночью… От одного вида и атмосферы янтарные глаза загорались в золотистом блеске.
Они поднялись на самый вверх вершины, но и здесь его не оказалось. Духом пасть она себе не позволила, осматривая каждый кустик на соседних горах.
Паймон спустилась на землю и присела около статуи, глубоко вздыхая.
— Устала? — присаживаясь вместе с подругой, спросила она.
— Конечно! Когда ты просто гуляешь, то усталости будто и нет вовсе! А если что-то искать, то это утомляет. Давай немного отдохнём и поищем ещё где-нибудь…
Постепенно яркое солнце уже покидало эту землю, уходя в недолгую спячку, уступая место белоснежной луне.
Облака окрасились в алые тона, окрашивая за собой всё небо. В глазах девушки отражался живописный закат, прощаясь с прекрасным днём.
Выходной прошёл не так, как ей бы хотелось.
— Нет, потом пойдём в последнее место, там подождём до определенного времени, — в глазах пробежала печаль. — Устала я бегать за кем-то.
Разве этого она хотела?
— Эй! — ворчливо пискнула Паймон. — А если мы не найдём его? По словам Чжун Ли, этот Якша нуждается в лекарстве.
Какое ей дело до него?
Люмин хотела сказать что-то эгоистичное и совсем не похожее на неё, но решила промолчать, продолжая наблюдать за убывающем солнцем.
— Значит, сходим завтра.
Компаньон соизволил не отвечать на такие слова.
Когда все дневные животные затихли в глубокой и сладкой дремоте, когда птицы закончили играть чудесную песню, а щебет листьев стал слышен издалека и звон ветра ласкал слух — они продолжили путь.
Обратная тропинка была усыпана светящимися светлячками и необычными жёлтыми цветами, что без труда освещали дорогу.
Холодный ветер ощущался на спине, словно пронзал в самую душу.
Одинокую душу.
Сегодняшняя ночь была наиболее холодной, чем обычно, это она успела почувствовать на себе.
Весь путь освещали яркие жучки, да слабые фонари, которые уже скоро потухнут.
Люмин по случайности обратила особое внимания на эти уличные фонари.
За ними некому ухаживать, чтобы поддерживать свет. Поэтому и держаться на грани, чтобы не потухнуть и осветить путь редким гостям на ночных горах.
Они словно напоминали её саму.
Когда-то, кто-то их создал, чтобы они дарили счастье — светили ярким светом, но кто-то тут же оставил их навсегда в пучине одиночества, словно умирать в тоске, а те обречены на терзающие воспоминания, постепенно угасая во тьме.
Прямо как Люмин.
Ведь ей тоже когда-то подарили счастье и даже уют, но она оказалась лишь куклой, что после использования просто выкинули.
— Мы почти пришли!
Паймон словно чувствовала состояние девушки. Ей так казалось. Ведь каждый раз, когда она уходила в недоброжелательные мысли, то та сразу будто силой вытаскивала её оттуда.
За это она и ценила свою подругу. Хоть девушка ни разу и не благодарила её, Паймон принимала благодарность за глаза, что сами за себя передавали слова.
По пути им встретился скромный домик, на крыльце которого стоял круглый и старый столик.
— Давай подождём его здесь? — предложила светловолосая девушка.
— Конечно!
Люмин присела за деревянный стол, а Паймон же напротив её.
— Кто такие эти Яксы? — она облокотилась на руки, желая услышать ответ.
— Говорят, раньше состояла целая группа из Якс, они истребляли демонов и защищали людей, — Паймон вспоминала содержание одной книги, что недавно нехотя прочитала от скуки. — Потом их всех вроде как… убили… Паймон не помнит!
— Хм…
— Что?
Это не совсем тот ответ, что хотела услышать Люмин.
— А известно ли что-нибудь про имена?
— Да нет… наверное, а зачем ты интересуешься?
— Ты не замечала, что Чжун Ли никогда не говорил имя Охотника на демонов? Сначала я подумала, может, это тоже самое, как другие Архонты стали бы называть Гео Архонта Мораксом, но… мне кажется, что тут дело не в этом.
— Хм… я думаю, что это именно так, как ты думаешь. Знаешь, а давай спросим его?
— Ладно, только бы дождаться его…
— Дождёмся!
Прошло около двух часов, Люмин ужасно хотела спать, а Паймон уже давно дремала облокотившись на столик. Она смотрела на неё, и глаза непроизвольно прикрывались, ощущая холод из-за вечного ожидания на одном месте.
Чтобы не дать себе уснуть, девушка решила пройтись до моста и обратно.
Ночь хоть и была холодной, но невероятно красивой.
Звучало пение речных лягушек, от которых только сильнее клонило в сон, словно самая настоящая природная колыбельная. Где-то засыпали цапли, стоя на одной ножке и свернувшись в клубочек. Розоватые ящерки выбирали место поудобнее для долгожданного сна, укрываясь в тёплые уголки.
Как же ей хотелось тоже, прийти домой и лечь отдохнуть…
Пока она любовалась и прислушивалась к каждому истоку природы, уже давно пришла к мосту.
Ничего ей не оставалось, как пойти обратно, так и не встретив Яксу.
Нужно было разбудить Паймон и вернуться домой, сегодня у них не вышло справиться с просьбой господина Чжун Ли.
Когда она обернулась и сделала всего шаг, её глаза распахнулись, когда она увидели сидящее тельце на камне около берега реки.
Она тут же издалека почувствовала странную ауру, что ещё ни разу не ощущала при виде его.
Это начало волновать.
Шаги ускорились к нему, чтобы скорее отдать это чёртово лекарство и, наконец, вернуться домой и отдохнуть от всего. Хотя… ей было жутко интересно, почему от него веет странной силой, совсем не та, что обычно, будто более тяжёлая.
Как только её хрупкая ножка придвинулась ближе к камню, то ветер словно специально усилился и чуть не снёс её на землю.
— Чего надо? — грубо рявкнул парень, даже не обернувшись, продолжая сидеть на верхушке камня.
Ветер усилился в разы, будто стал настоящим барьером, не подпуская её к нему, но расстояния хватило, чтобы она заметила огромные багровые пятна на его одежде. Скорее всего, он вернулся с очередной и кровожадной бойни.
Он крепко держал полностью окровавленное древковое нефритовое оружие. Обычно, после сражения его убирают, но он… по-прежнему присутствовал у него в руках, будто готовился к следующему нападению.
— Э-э-э… помнишь меня? Я та путешественница, которая тогда…
Ветряной поток стал слегка ослабленным, позволяя ей подойти ближе.
— Не медли, говори быстрее, пока я не передумал.
Он звучал дерзко и сухо, совсем не желая подпускать к себе кого-либо.
Почему? Она же ничего такого не сделала.
— Чжун Ли просил передать тебе лекарства, — Люмин не побоялась и стала забираться на камень, поближе к нему.
Это заинтересовало его, поэтому он
