Конечно, и папа не заслужил, чтобы Настя уехала вот так, но она с ним и не прощалась, даже мысленно. Надеялась, что когда всё уляжется, они с отцом будут нормально, цивилизованно общаться.
На поезде Настя не ездила с детства, а в восточном направлении не ездила вообще никогда, так уж получилось. Не была она ни на Урале, ни в Сибири, ни на Дальнем Востоке. Ну ничего, лиха беда начало. Вот с Урала и начнём.
Насте повезло, что летом, в период отпусков, она умудрилась «урвать» билет в плацкартный вагон, на верхнюю «боковушку». Есть от волнения не хотелось, потому спускалась она редко.
Сначала несколько часов посвятила тому, что написала и отправила длинные сообщения Милане и Полине. Она так и уехала, не встретившись с подругами. Слишком торопилась, боялась, что начнёт сомневаться. Ладно, у подруг личная жизнь, нельзя бесконечно навешивать на них свои проблемы. Даст Бог, увидятся ещё.
Потом долго лежала, глядя в мутное окно и размышляла о том, надо ли отправлять сообщение отцу. Решила всё же отправить.
«Папа, я очень люблю тебя. Не сердись, пожалуйста, и не ищи меня. Со мной всё хорошо, просто я решила начать с нуля и прожить свою собственную жизнь. Прости, что отвратительно вела себя на протяжении целого года и доставила тебе столько неприятных, тяжёлых минут. Целую тебя!».
Отправив сообщение, Настя поменяла сим-карту на запасную.
Ровно через сутки Люба встретила Настю на вокзале.
— На кого ты похожа, чудо моё? Мне тебя откармливать придется, как рождественского гуся! Пока что ты только на курицу — спортсменку тянешь, прости уж! Я грубовата, со временем привыкнешь, — Люба обнимала Настю, потом отстранившись, рассматривала её лицо, потом снова обнимала.
Настя, не ожидавшая такого тёплого приёма, вдруг расплакалась.
— Ну-ну, Настасья, перестань, а то и я разревусь! — увещевала её Люба, вытирая слёзы Насти белоснежным платком. — Родная кровь, куда деваться. Красавица ты! Взяла всё лучшее и у матери, и у отца.
— А ты совсем не изменилась за год, Люба! — хрипло заговорила Настя, вдыхая приятный лёгкий аромат цветочных духов.
— Сейчас такси вызовем, Настя! Я ведь водить не умею, и машины у меня нет. Я же на дому работаю, мне ездить некуда. Так что…
— Всё нормально, буду осваивать общественный транспорт. Или такси. А может, повезёт, и найду работу недалеко от твоего дома. Я ведь тоже водить не умею, Люба!
— Не может быть! Ты же представительница золотой молодёжи! Неужели у тебя нет собственной машины?
— Была, но сразу с водителем. Я просто говорила, куда нужно меня отвезти. Потому чаще я пользовалась такси, там некому шпионить за мной.
— Вот это жизнь, я понимаю! Есть машина, но только с водителем! — расхохоталась Люба. Настя и не думала, что Люба умеет так смеяться: заразительно, весело и громко.
Они вышли из здания вокзала на привокзальную площадь, и вскоре подъехала машина такси.
Квартира Любы находилась в довольно новом, вполне симпатичном микрорайоне не очень далеко от центра города. Дом девятиэтажный.
Никогда до этого Насте не приходилось жить на седьмом этаже; так высоко она бывала только в гостях. Пока ей нравилось всё, и она бесконечно восхищалась. Окна комнат Любы и Насти, а также окно кухни, выходили на восток, и только окно мастерской — на запад, Любе для работы надо было больше света.
— Иди в душ, а я разогрею борщ и пюре с котлетами. Хорошо, что наготовила! Будешь есть первое и второе, даже не спорь!
— Я и не спорю. Спасибо тебе за заботу! В поезде совсем не ела, аппетита не было. А сейчас вдруг жутко захотелось есть.
Люба всплеснула руками, покачала головой и легко подтолкнула Настю в сторону ванной комнаты.
Дождавшись, когда Настя включит воду, Люба достала из сумочки, с которой ездила на вокзал, свой телефон и набрала номер.
— Юра? Привет! Настя у меня. Да, всё хорошо, добралась нормально. Не волнуйся.
Потом замолчала, выслушала ответ.
— Юра, не забывай, я согласилась, что буду время от времени рассказывать тебе о Насте, в обмен на то, что вы с твоей невестой не станете преследовать Настю и пытаться вмешиваться в её жизнь. Не будьте эгоистами. Настя — взрослый человек, а не комнатная собачка.
Люба снова помолчала, а потом начала сводить беседу на «нет».
— Всё, Юра, пока! А то Настя вот-вот выйдет. Обещаю, обещаю. Если что, сразу позвоню. Но уверена, всё будет в порядке.
Отложив телефон, Люба смотрела в окно. Ладони вспотели, и она вытерла руки кухонным полотенцем. Настя ещё ехала в поезде, а её встревоженный отец уже понял, куда она направляется, и позвонил Любе. Ладно хоть, хватило ума не обогнать поезд на автомобиле и не встретить Настю на вокзале вместе с Любой! Не совсем ещё превратился в робота, значит.
…Разговор был завершён, но Юрий Павлович всё ещё сидел, глядя в одну точку и вертя в руке смартфон.
— Ну что там? — не выдержала Юлия. — Приехала Настя к своей тётушке?
— Да, всё хорошо, — задумчиво отозвался Юрий, и ему пришла в голову мысль о том, что определение «тётушка» совсем не подходит Любе.
— Что планируешь предпринять в связи с этим?
— Ничего, — он пожал плечами. — Мы не должны быть эгоистами, Юля! Настя взрослый человек, а не комнатная собачка, её не станешь носить под мышкой. Хочет начать новую жизнь — пусть попробует. Конечно, я буду постоянно контролировать ситуацию, но пока не более того.
Юрий Павлович поднялся из кресла.
— Пойду прилягу, голова разболелась.
— Иди-иди, конечно, любимый! Таблетку от головной боли дать?
— Нет, спасибо! Минут двадцать посплю, полегчает.
Посмотрев вслед Юрию, Юля неопределенно улыбнулась. Значит, девочка придумала новую игру — игру в самостоятельную жизнь. Ну-ну, посмотрим, надолго ли хватит запала! Интересно, как скоро Настя появится в дверях этого дома с чемоданчиком в руках?
* * * * * * * * *
Спустя три недели.
Лето выдалось жаркое, и у Любы было очень много заказов на сарафаны, лёгкие открытые платья и свободные белые рубашки из очень тонкого полотна. Кроме того, неумолимо приближался август, а август и сентябрь, как известно, пора свадеб.
Люба была вся в работе, и домашние дела почти полностью легли на плечи Насти. Люба в плане поиска работы не ставила перед Настей сверхзадач, так же, как и в искусстве ведения домашнего хозяйства; она понимала, что племянница с детства жила в абсолютно иной обстановке, атмосфере, и воспитана была по-другому. Насте нужно было, прежде всего, привыкнуть и адаптироваться.
Работу она пока нашла удалённую: занималась оформлением договоров и ведением документации в сети оптик. Мечта будущей мачехи почти сбылась, только не у неё, а у других «хозяев»: ведь очки, линзы и все сопутствующие товары тоже имеют отношение к медицине. Управляющая сети, Наталья Аркадьевна, серьёзная дама средних лет, была довольна работой Насти. Она сказала, что когда главный вернётся с отдыха, обязательно будет рекомендовать ему Настю не только для оформления документов, но и для их сопровождения, а также, при необходимости, для представительства в суде.
Пока Настя, как и Люба, большую часть времени проводила дома. В магазины и на прогулки они выбирались вдвоём, Люба показывала Насте город, который был ничуть не меньше родного города Насти, но всё же попроще, менее современный и ухоженный.
Настя оказала Любе неоценимую поддержку, взяв на себя функционал администратора. С присущей ей дотошностью и скрупулёзностью, она систематизировала запись клиентов Любы, после чего исчезла путаница, все всегда были довольны: и клиенты, и сама Люба.
Искусством уборки Настя овладела довольно быстро, хотя её не слишком привлекало наведение чистоты. Гораздо больше Насте нравилось готовить, но прежде, чем она смогла сварить свой первый нормальный суп и запечь картошку с курицей, ей пришлось пройти через две недели страданий и слёз. Зато теперь она знала, что рецептам из интернета можно доверять лишь в трети случаев, и лучше искать не просто рецепт, а поваренную книгу. Люба терпеливо пробовала всё, что готовила племянница, но была предельно честна. Потому день, когда тётя впервые похвалила её стряпню, Настя решила объявить своим личным праздником.
