он плохо отреагирует, если увидит, что я разговариваю с другим мужчиной, особенно таким красивым, как этот парень. К счастью, Хорхе стоит ко мне спиной и поглощен игрой.
— Играют только мужчины. WAGs (игра слов: W-wives, A- and, G-girlfriends. Перевод: жены и подружки) просто смотрят и болеют, — говорю я, указывая подбородком на других женщин в комнате.
— WAGs? — спрашивает он, поднимая бровь.
— Жены и подружки. — Хотя, скорее всего, это стриптизерши и проститутки.
— Точно. — Он издал смешок. Затем протягивает руку. — Кстати, я Даниил Козлов.
Я смотрю на его руку, зная, какую бурю дерьма она вызовет, если я прикоснусь к другому мужчине. Через некоторое время Даниил, кажется, понял намек. Он опускает руку и прочищает горло.
— А, печально известные братья Козловы, — говорю я, чтобы смягчить удар. — Ты ведь владелец этого заведения? Я сегодня познакомилась с твоим братом Андреем.
— Да, наш бесстрашный лидер. А я — забытый средний ребенок, которому никогда не хватало внимания.
Я делаю глоток газировки, и на моих губах появляется неохотная улыбка.
— Я Бьянка Харпер, — говорю я, но не сообщаю ему больше никаких подробностей. Например, о своих семейных связях. — Поздравляю тебя. Это казино очень впечатляет.
— Что ж, спасибо. Я рад, что ты смогла присоединиться к нам сегодня вечером. — Его голос низкий и гладкий, как сироп, почти мурлыкающий. По моим рукам пробегают мурашки. Он не флиртует со мной, но между нами есть треск и притяжение. Прошло столько времени, что это почти чужое ощущение.
Боже мой, что это с ним такое?
Я заставляю себя не обращать на это внимания, сосредоточившись на его татуированных костяшках пальцев. Но взгляд на его сильные руки никак не успокаивает мое учащенное сердцебиение.
Он прочищает горло и наклоняет голову в сторону покерного стола.
— Ты здесь с Хорхе Диасом?
Судя по тому, как он произносит имя Хорхе, я понимаю, что между ними нет никакой любви. Интересно, занимались ли они раньше бизнесом или он знает Хорхе по репутации? Я не хочу объяснять свои отношения, поэтому просто киваю.
Он недовольно морщит губы, но ничего не говорит.
— Где ты живешь?
— В Майами, — неопределенно отвечаю я, хотя на самом деле мы живем между Майами и Колумбией, в зависимости от того, куда нас занесет бизнес моего дяди. Или от степени его паранойи. — Ты житель Нью-Йорка?
Его губы дергаются.
— Бруклин. Родился и вырос. Хотя в детстве я проводил время в России. Может быть, поэтому у меня нет типичного акцента. Мой отец выбил бы его из меня, если бы это было так.
Я вздрогнула от его замечания, и его лицо опустилось, как будто он не хотел этого говорить. Как будто он знает… но как он мог?
— Извини. Это было не очень уместно. — Он проводит взволнованной рукой по своим густым волосам.
Я поднимаю руку и прикасаюсь к тому месту, где Хорхе ударил меня раньше, и глаза Даниила сверкают черным. Наверное, я не очень хорошо накрасилась.
— Если тебе нужна помощь… — начинает он тихо говорить, и в этот момент грубая рука срывает меня с места.
— Что ты делаешь? — Я задыхаюсь, но Хорхе слишком быстр, слишком возбужден. Прежде чем я успеваю осознать происходящее, он тащит меня через весь зал в укромный уголок за барной стойкой. Мое тело ударяется о стену, боль взрывается повсюду.
— Зачем ты с ним разговаривала? — прорычал он, его красное лицо в нескольких сантиметрах от моего. — Ты знаешь, кто он такой? Он — Братва. Ты не должна была даже смотреть на него. — От Хорхе веет виски, и под его кожей пульсирует едва сдерживаемая жестокость. Он пьян и зол. Обычно он пьян и неряшлив, но не сегодня.
— Я… я не знала. — Я подняла руки вверх, сдаваясь. — Он просто вел светскую беседу. Мне жаль.
Я чувствую только ярость, но мой страх успокаивает ее, и сейчас это единственное, что имеет значение. Обняв себя за плечи и склонив голову, я играю роль. По моей щеке бежит слеза.
Наконец, его неровное дыхание успокаивается, и он приходит в себя настолько, что бросает на меня предупреждающий взгляд.
— Ты будешь сидеть за моим креслом и молчать до конца ночи. Я не хочу, чтобы ты даже смотрела на кого-то еще. Глаза вниз или на меня, понятно? — Он откидывает мои волосы назад, и я сжимаю зубы, чтобы не реагировать. Я не дам ему этого.
— Конечно, cariño (пер. испанский Дорогой), конечно. — Слова жгут язык, как кислота.
— Хорошо. — После этого он целует меня. Жестко, грубо, по-хозяйски. Не иначе как для того, чтобы напомнить мне, что я — его собственность. Он может делать со мной все, что пожелает.
Как он ошибается.
Хорхе выходит из-за барной стойки, тащит меня за собой, его рука обхватывает мое запястье, как кандалы. Когда мы выходим из укрытия, глаза Даниила встречаются с моими, сияющие и дикие. Должно быть, он все видел и, судя по всему, не одобряет. Я слегка качаю головой, предупреждая его. Мне не нужно, чтобы он вмешивался. Это моя война.
Хорхе подводит меня к покерному столу, где вот-вот начнется игра.
— Ставка — пятьсот тысяч, — объявляет дилер. Никто и глазом не моргнул. Сегодня за стол садятся только самые большие игроки.
Последнее место за столом вот-вот займет смазливый мужчина с забранными в хвост волосами, когда чернильная рука опускает на стол перед ним стакан с жидкостью янтарного цвета.
— Извини, брат, место занято.
Даниил не выглядит извиняющимся. Кто бы ни был этот хвостик, он понял намек и поспешил в другую сторону. Это казино Даниила, он здесь альфа.
Я делаю, что мне говорят, сажусь прямо за Хорхе, не отрывая глаз от пола. Мне не нужны неприятности. Мне нужно, чтобы сегодняшний вечер прошел без потерь. Но я почему-то знаю, что Даниил не собирается делать это легко.
Игра начинается, как обычно. Игроки делают ставки. Льется спиртное. В воздухе витает запах одеколона и сигарет. Игра начинается бурно, с перебрасыванием колкостей и смеха, но по мере того, как карты складываются лицом вверх в центре стола, разговоров становится все меньше, а взгляды все более сосредоточенными.
Хорхе не сдерживается, проигрывает несколько рук, но выигрывает гораздо больше. От Даниила я почти ничего не слышу — видно, что он играет методично и расчетливо. Все мои органы чувств настроены на него, осознавая его присутствие в комнате. Каждый раз, когда я поднимаю голову, он ловит мой взгляд, его лицо становится серьезным, сосредоточенным, и я быстро отвожу глаза. Я мало знаю о покере, но знаю,
