немедленно!
Руслан оборачивается. Резко. И даже в темноте я вижу, как его лицо заостряется, а кожа на скулах натягивается.
— Что сказать? Вопрос свой задай для начала! — рычит. — Или ложись спать и не делай мне мозг!
Черные липкие клешни обиды обнимают мою душу, пачкая ее в слизи домыслов и подозрений. Губы дрожат, а в голове лихорадка. Я заламываю пальцы, мечась между двумя состояниями — как взрослая женщина поговорить со своим мужем спокойно, и принять правду с гордо поднятой головой. Или не сдерживаясь разрыдаться прямо здесь и сейчас, вымаливая у него развеять мои подозрения.
В итоге шатаюсь где-то посередине:
— Эта… Тамара… Руслан, я же не слепая. Я видела, как ты смутился, когда я вас застала сегодня…
— Застала?! Серьезно? Что мы, по-твоему, делали?! Или мне уже запрещено беседовать с подчиненными женского пола?!
От того, что он кричит и злится, мне еще горше становится.
— Так подчиненная все-таки? — цежу я упрямо, понимая, что поводов для истерики все-таки нет. Но мне очень хочется до них докопаться. Черт! Послал же боженька скверный характер!
Казалось, умру если прямо сейчас не узнаю всю правду! И почему-то отмазки Руслана не подходят под «правду» в моей голове.
Я уже выдумала сюжет, и другая реальность сейчас не устраивала. Или… может быть, я просто почувствовала? Почувствовала, что с этой Тамарой что-то не так?
Мы же женщины, мы видим соперниц за километр. Буквально чуем их своей интуицией. И при виде Тамары моя интуиция завопила в три горла.
— Подчиненная, — сквозь стиснутые зубы дал ответ муж, смиряя меня гневным взглядом. — И всё.
Я сглотнула.
— А пятно на рубашке…
— Да я правда не знаю! В моем офисе пол тысячи человек! Из них триста женского пола! Мне ДНК экспертизу теперь проводить?
Он насмехается. И мне становится в два раза больнее.
— Руслан, — я тянусь к нему, но муж отстраняется, и сбрасывает мою руку с ладони.
— Пять утра. Я дико устал. И ты знаешь, я люблю тебя. Но, черт, если я буду приходить домой и видеть тут такие истерики, долго наш брак не продержится.
Я распахиваю глаза не в силах поверить в то, что услышала.
— Ты что… — хлопаю сырыми ресницами, — ты хочешь… подать на развод? Ты мне ставишь условия?
Кажется, весь воздух покидает его легкие одним досадливым выдохом. В этот раз муж сам тянется ко мне, и тут же хватает хрупкое тело в охапку. Усаживает себе на колени. Утирает большим пальцем градины слез.
— Сашка, я тебя очень люблю. Ты моя идеальная девочка. Одна. Единственная. Ты понимаешь?
Я трясу головой, подтверждая. И сейчас плевать, что Руслан говорит со мной, как с пятилеткой. Тепло его тела, его нежный тон — это все, что мне в данный миг нужно.
Все ураганы в душе тут же подчиняются мужу, и становятся услужливым ветерком.
— Понимаю, — дышу.
— Поэтому, давай больше не будем, окей?
— Не будем. — Улыбаюсь ему и целую.
Вот и все, что мне было нужно. Я же знала. Я знала, что Руслан может разбить мои подозрения в прах одним только словом. Одним нежным жестом. Может, мне просто не хватало внимания? И я так выпрашивала его, сама того не понимая?
Но едкий запах цветов все равно продолжал неприятно щекотать мои ноздри, поэтому попросила Руслана принять душ перед сном. Уставший, еле передвигая ногами, он поплелся в ванную комнату, а вернулся, когда я уже была в полудреме.
Я засыпала со спокойной душой, еще не зная, что завтрашний день навсегда сломает наш идеальный брак. Разделит его на две половинки «до» и «после», склеить которые будет уже невозможно.
Но в ту ночь я пряталась в объятиях любимого мужа, и не хотела думать больше вообще ни о чем.
Весь день я отмахиваюсь от ползущих в голову мыслей. Особенно после того, как утром муж специально опоздал на работу, задержавшись в нашей кровати. Перед внутренним взором мелькают горячие картинки смятой хлопковой простыни, и его сильные руки на моем теле.
Я знаю, что на работу муж опаздывать очень не любит. И сегодня задержался лишь из-за моей истерики ночью. Хотел уделить мне внимание. Доказать, как сильно он любит.
И доказал. Один раз, второй. А перед уходом и третий — в прихожей.
По моему телу идет приятная рябь, а внизу живота до сих пор пульсирует теплыми спазмами от этих картинок.
Я улыбаюсь, подпевая музыке из умной колонки. Готовлю Руслану обед. Мне нравится быть с ним такой — женщиной до последней клеточки тела. Мягкой, покорной.
Дарить любовь и заботу. Приносить котлетки, чтобы он не травился едой из кафе. До вчерашнего дня мне почему-то такая мысль в голову не приходила. Но теперь я хочу сделать домашний обед — нашей традицией. Одной из многих. Пусть Руслан видит, как я забочусь, и переживаю о том, что он ест.
Вкладываю всю свою душу, пока готовлю любимому. А потом привожу себя в порядок. Уделяю внешности чуть больше внимания, подсознательно желая выглядеть лучше, чем было вчера. Мало ли сколько Тамар я встречу сегодня.
Но пробки на дорогах столицы делают свое дело — к привычному обеденному времени мужа я немного задерживаясь, и приезжаю в его офис, когда он пустует.
Секретарь вежливо сообщает, что Руслан Евгеньевич ушел на обед. Скорее всего он в кафе через дорогу, и я направляюсь туда.
Я сжимаю в пальцах бумажный пакет, пока шагаю по пешеходному переходу. Машины гудят, вокруг куда-то вечно торопятся толпы людей, меня окружает облако разнообразных парфюмов, и от этих запахов опять начинает мутить.
Я хмурюсь. Тону в своих мыслях. Почему чувствую себя настолько неважно в последние дни?
И догадка осеняет спонтанно. Настолько, что ноги врастают в асфальт посередине дороги.
Мне нужно проверить свой цикл. Мысленно подсчитываю нужные даты. С удивлением понимаю — задержка.
Беременность?
Быть такого не может.
Нет, мы с Русланом хотим детей. Очень сильно. Но… у меня есть проблемы. Диагноз поставлен, и единственный путь — это ЭКО. Мы не торопимся. К чему нам спешить? Когда придет время и мы будем точно готовы — возьмемся за дело.
Тоненькая нитка надежды в душе вспыхивает, и тут же тлеет словно сгоревший фитиль. Нет. Мы пытались тысячи раз. И каждый раз промах. Я не позволю себе понадеяться, чтобы потом плакать в ванной от собственной неполноценности.
Но мысленную пометку в голове «Купить тест» все же делаю.
Наверное из-за таких шоковых мыслей я не вижу
