вздохнула, похоже, смирившись с неизбежным. Сняв перчатки, положила их на сиденье рядом с собой. Затем потянулась вверх и стянула очки. Они зацепились за огромные пластмассовые уши и потащили их за собой, а также сдернули шапку. Уиллоу в явном замешательстве схватилась за уши и успела поймать их, прежде чем они упали на пол. Затем стянула эльфийскую шляпу и разгладила волосы.
Я онемел. Время словно отмотали назад.
Уиллоу была такой же красивой, какой ее запомнил. В выпускном классе я решил, что нос девушки — самый симпатичный из всех, что когда-либо видел. Короткий, с вздернутым кончиком, он идеально подходил к ее лицу. По какой-то причине нос Бьюкенен всегда напоминал мне восклицательный знак в конце предложения, может быть, потому что остальная часть этого лица так много хотела сказать.
Как сейчас, например. Ее щеки раскраснелись, глаза вызывающе смотрели на меня, а полные губы были сжаты, словно она подавляла поток грубых слов.
— Привет, Уиллоу, — сказал я как можно мягче.
— Привет, Люк, — ее щеки покраснели еще больше. — Извини за выпускной бал.
Я издал удивленный смешок.
— Ты сожалеешь о выпускном? Это не слишком похоже на извинение, да и запоздалое оно на несколько лет.
Уиллоу не сказала, что уезжает из Сан-Данте. Я узнал об этом на выпускном вечере, когда постучал в ее парадную дверь, нервничая в своем арендованном костюме, с букетом, зажатым в одной руке, а другой разглаживая галстук. Ее сестра Холли открыла дверь и сообщила, что Уиллоу ушла и не вернется.
Не помня ответов Холли, я заикался от множества вопросов и долго стоял на пороге, пока мой шок не перерос в неверие, а затем в обиду и злость.
В конце концов, притащившись на выпускной, весь остаток вечера чувствовал себя грустным, потому что так ждал нашего свидания, и неловким, потому что все мои друзья были разбиты на пары, а танцы и фотографии предназначались не для одиночек.
— Ты знаешь, почему я не смогла пойти на выпускной, — она наклонилась вперед, зацепив пальцами металлическую решетку, разделявшую нас. — Меня вынудило уехать из города то, что случилось. Из-за Инцидента.
Я знал, о чем она говорит. И понимал, почему ей было так стыдно, что не хотелось ни с кем встречаться взглядом.
Но мне все равно хотелось, чтобы она осталась.
— Тебе не следовало становиться мишенью, — сказал я, снова чувствуя себя ужасно виноватым перед ней. — Это было плохо. Непростительно. Но все бы забыли об этом…
— Никто бы не забыл. Все видели мои лобковые волосы цвета зеленого лайма. Такое не забывается, — девушка провела рукой по лицу, словно пытаясь стереть воспоминания.
Действительно, почти вся школа, включая меня, видела, как с нее спускали шорты. А ее густая копна волос на лобке имела яркий и запоминающийся оттенок радужного зеленого. Но ее любили, и дразнилки бы утихли, если бы только она осталась.
— Уиллоу, — сказал я, — ты не можешь позволить этому…
— Я арестована? — перебила она, уронив руку и откинувшись на спинку сиденья. Бьюкенен смотрела в боковое окно, словно не желая встречаться со мной взглядом.
— Нет, не арестована.
— Тогда, пожалуйста, выпусти меня из машины.
— Я не могу выпустить тебя в такой глуши, — я снова завел машину. — Я высажу тебя у дома твоей сестры. Ты ведь там остановилась?
— Мой внедорожник припаркован у дома Эдварда.
— Если я отвезу тебя туда, он захочет узнать, почему ты не в камере. Дай ему немного времени, прежде чем заберешь свою машину.
— Хорошо, — она говорила неохотно, — я здесь только на время свадьбы. Как только она закончится, сразу уеду.
— Очень жаль, — я снова выехал на дорогу. — У тебя все еще много друзей в Сан-Данте. Люди, которые оставили школу далеко позади.
Она смотрела в боковое окно, поджав губы и сохраняя настороженное выражение лица. Я воспользовался возможностью изучить ее в зеркале заднего вида, впитывая форму профиля лица, как холодный напиток в жаркий день.
Почему меня все еще так тянуло к ней?
Может быть, все дело в том, что она сбежала еще до нашего первого официального свидания. Это была та девочка, о которой я грезил, и, которая все еще оставалась девушкой моей мечты. У реальности не было шанса исказить воспоминания о ней.
Остановив машину у дома ее сестры, я открыл заднюю дверь. Она отказалась от предложенной мной руки, но, выйдя, встала лицом ко мне, а не убежала, как ожидалось. Уиллоу судорожно хваталась обеими руками за очки, шапку, уши и перчатки, поэтому ей приходилось убирать локон волос, который падал на глаза. Я протянул руку и заправил выбившийся локон за ухо.
Ее изумленные глаза встретились с моими, а щеки покраснели. Я опустил руку.
— Я бы не стал запирать тебя на заднем сиденье машины, если бы ты сказала мне, кто ты, — добавил я.
— Спасибо, что не посадил меня под эльфийский арест, — край ее рта приподнялся в почти улыбке, что было совершенно неожиданно.
Я удивленно моргнул, а затем улыбнулся ей в ответ.
Ее взгляд упал. Она на мгновение потеряла дар речи, как будто моя улыбка смутила девушку.
Между нами вдруг возникло такое же чувство, как в школе, когда мы неловко общались, бросая друг на друга нервные взгляды и глупо пошучивая. Это заставило меня снова почувствовать себя восемнадцатилетним. Как будто я должен пригласить ее на другой бал, чтобы у нас был второй шанс на первое свидание.
Что было просто смешно.
Кивнув ей, я вернулся к водительской стороне, чтобы сесть в машину. Но прежде, чем отъехать, замешкался, чтобы посмотреть, как та входит в дом, и ее юбка эльфа колыхается при каждом шаге.
Как бы тяжело мне ни было в тот момент, хорошо, что Уиллоу ушла, прежде чем произошло что-то между нами. Вероятно, все было бы гораздо хуже, если бы наше свидание на выпускном состоялось, как и планировалось, а она после этого уехала из города.
И все же не мог не думать о ней, когда раздался звонок и меня вызвали в полицейский участок. Мейсон
