нужно привыкнуть. Нельзя вываливать на них так.
— А на меня, значит, можно? — горько усмехнулась я.
— Ты взрослая умная женщина.
— Супер! То есть мне ещё делать вид, что всё в порядке? Что папа просто занят на работе и теперь будет ночевать дома через день, потом через два. Они же должны привыкнуть!
Это стало последней каплей.
— Убирайся! — крикнула я. — Убирайся прямо сейчас! — схватила банку и швырнула в стену.
Огурцы разлетелись в полуметре от его головы.
— Ты совсем, что ли? — отряхнул он с пиджака брызги.
— Тебя это больше не касается: совсем я или не совсем.
Руки тряслись. В ушах стоял звон. В реальность происходящего не верилось.
Этого не могло произойти со мной.
Это не укладывалось в голове.
Как сохранить человеческое лицо, если больше всего на свете сейчас хочется кинуться на мужа с кулаками, вцепиться ногтями в лицо, сделать ему так же больно, как больно мне.
А он… развернулся и пошёл собирать вещи.
Глава 4
Зло топая, словно вымещала обиду на ламинате, я прошла по коридору и остановилась в дверях гардеробной. Я думала, мы будем счастливы в этой квартире, думала…
Господи, какая же я дура: мне даже в голову ни разу не пришло, что у него есть другая, что у меня за спиной он…
— Вы вместе работаете? — скрестив на груди руки, я встала в дверях гардеробной. — Мне кажется, я видела её на корпоративе. Ты заказывал ей напитки.
— Я же сказал: ты её не знаешь, — в его голосе звучал не столько холод, сколько вселенская тоска, словно чем больше я говорила, тем сильнее его разочаровывала. — И напитки там были бесплатные, за счёт компании. И её там не было.
Я пропустила мимо ушей его ремарку.
— Но вы познакомились на работе?
— Нет, она не имеет отношения к банку, — бросал он в чемодан вещи прямо на вешалках.
— А где вы познакомились? — давила я.
— В подворотне. Мы познакомились просто в подворотне.
— Что, прямо на улице?
— Да, прямо на улице.
— Как давно?
— Месяца три назад. В мае. В начале мая.
Я была уверена, что он точно знает не только дату, но и время по трём разным поясам, когда это случилось.
— Я приехал смотреть квартиру.
— То есть тем, что ты её встретил, я обязана этой чёртовой квартире?
— Считай, как хочешь, — он развернулся. Поднял на меня глаза. — Я хотел обсудить это позже, но раз уж ты настаиваешь всё решить сейчас. Я буду, как и прежде, переводить тебе деньги, платить за квартиру и вообще, пока…
— Пока? — перебила я. — Пока — это сколько? Пока новая любовь всей твоей жизни не заявит права на твою собственность и не скажет: а не до хрена ли ты оставил бывшей?
— Она такого не скажет.
— Да ладно! Святая простота. Сколько ей лет?
Я ждала, что он скажет двадцать с небольшим. С экрана она выглядела именно так: на двадцать.
Почти угадала.
— Двадцать восемь, — ответил Наварский.
Я покачала головой.
— И как давно ты с ней спишь? С мая?
— Я с ней не сплю, — отвернулся он, взял с полки ещё что-то, кажется, не сильно понимая, что именно. Кинул в чемодан.
— Очень смешно. Хочешь сказать, что уходишь к женщине, которую даже не трахнул? Не знаешь, насколько она устраивает тебя в постели?
— Я ухожу не к женщине, а в гостиницу. Поверь, это было не самое простое решение: прийти к тебе с этим. Но я решил, что не хочу тебя обманывать. Я люблю тебя, Лер. Это разрывает мне сердце, я даже не представлял, что так бывает, — он взмахнул руками. — Не думал, что встречу кого-то, кто... но…
— Но я и так никуда не денусь, а она ждать не будет, уведут, — горько усмехнулась я. — Жёстко, видать, она прихватила тебя за яйца, что ты даже решил признаться.
— Я не завязываю новые отношения, пока не порвал с прежними. И ты, как никто это знаешь. С тобой я не спал, пока не расстался с бывшей.
— Дай-ка вспомнить… Это, кажется, случилось на следующий же день, как мы познакомились. И в этот же день мы переспали, — съязвила я.
— Я был моложе.
— Ну да, сейчас тебе понадобилось целых три месяца, чтобы решиться. Стареешь, Наварский.
— Сейчас всё совсем не так, намного сложнее и... — он вытащил то, что положил.
Это оказался свитер, который был ему не нужен.
— Что ты ей купил? В ювелирном?
— Ничего. Она покупала мужские часы. На подарок коллеге. Я помогал выбрать.
— Да ладно! Она вышла такая довольная. А что ты сказал, когда не хотел её отпускать?
— Спросил, может, её подвезти. Но она отказалась.
И на всё то у него были ответы. И звучали они так невинно, прям, обнять и плакать.
— А вот и они, — услышала я, как открылась дверь, и девчонки что-то громко обсуждают в коридоре. Смерила Наварского взглядом.
— Ух ты, — заглянула в гардеробную старшая. — Мы куда-то едем?
— Не мы, — хмыкнула я, невольно сжав руки. Они тряслись. Да меня и саму изрядно потряхивало.
— Папа! Ты уже дома! — кинулась к нему младшая. — Обняла. Прижалась.
— Девочки, папа
