— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался сосед.
И оставшиеся два часа мы провели в приятной профессиональной беседе. Я объяснила потенциальному клиенту, чем один вид исследования отличается от другого, рассказала об их примерной стоимости и снабдила его телефонами руководства.
— Слушайте, — нерешительно предложил сосед. — А может, вы мое исследование и проведете? В рамках фирмы, конечно! Я поставлю условие, чтобы контролировали ход исследования именно вы…
— Спасибо, нет, — прервала я.
— Почему?
— Потому, что это слишком большая признательность за мой хороший характер.
И я выразительно посмотрела на упаковку с монитором, стоявшую на полу между нашими ногами.
— А при чем здесь… — начал было сосед, но тут же понял: — А! Нет, я не поэтому вам предлагаю.
— Тогда почему?
— Просто вы произвели на меня впечатление профессионально грамотного человека, — ответил сосед искренне. — И еще мне кажется, что свою работу вы не только знаете, но и любите. Разве нет?
— Люблю, — созналась я.
— Это редко бывает. У нас в стране обычно приходится выбирать: либо удовольствие, либо деньги. И очень редко эти два условия совпадают… Потом, вы очень доброжелательный и легкий в общении человек. Мне кажется, у вас идеальный характер для такой работы. Требующей высокой контактности, я имею в виду.
— Видите ли, — произнесла я неловко, — я внештатник.
— Ну и что?
— Вряд ли фирма доверит проведение исследования внештатному работнику.
— А если клиент поставит это главным условием? Насколько я понимаю, ваша фирма работает под старым добрым буржуйским лозунгом: «Клиент всегда прав!»
Я засмеялась.
— Спасибо. Но я сейчас в отпуске.
— В общем, вы не хотите браться за это дело, — подвел итог беседы мой сосед.
— Не могу, — поправила я тихо. — Сейчас не могу.
— У вас есть другая работа?
— Точно, — ответила я мрачно.
Черные дела Никифорова-сына приближались ко мне со скоростью шестьсот километров в час.
Именно с такой скоростью наш самолет сокращал расстояние между Крымом и Москвой.
Самолет произвел посадку в городе-герое Москве точно по расписанию, но этот факт не лег бальзамом на мою душу.
Отнюдь.
Это означало, что мои беды и неприятности дождались моего возвращения и мне предстоит трогательная встреча с ними. А также с ненавистным нанимателем.
— Послушайте, давайте все-таки познакомимся, — вдруг предложил сосед.
Я рассмеялась. Учитывая, что через десять минут мы разойдемся в разные стороны, очень своевременное предложение.
— Меня зовут Родион.
— Очень приятно, — попробовала уклониться я.
— А вас как зовут? — не позволил сосед остаться инкогнито.
— Илона, — созналась я.
— Красивое имя.
— Да уж…
— Илона, вас встречает кто-нибудь?
И мне стало грустно. Господи, до чего же я одинокий человек! Даже кошки у меня дома нет!
— Я почему спрашиваю, — заторопился Родион, уловив запах моей тоски. — Меня, наверное, будет ждать машина. Давайте я вас подвезу!
— Спасибо. Вы же видите, я налегке.
— А я вас просто так подвезу, без всякого повода. Так где вы живете?
— В Кунцево.
— Правда? Вот здорово! А я совсем недалеко от вас, на Юго-Западе.
— Да, недалеко. Ну что ж, буду вам очень признательна.
Я действительна была признательна соседу. Его неожиданная любезность помогла мне сохранить в неприкосновенности оставшиеся после двухдневных каникул пятьдесят долларов.
Мы быстро миновали пропускные пункты, благо, весь наш багаж был у нас в руках, и вышли на площадь перед аэропортом.
— Родион Романович!
— Саня!
К нам бежал молоденький мальчик, лет примерно восемнадцати.
— Знакомьтесь, — отрекомендовал сосед новое действующее лицо. — Саня. Проходит у нас на фирме практику и заодно работает шофером.
— Илона, — неохотно представилась я. Для меня и раз в день произнести свое имя — каторга, а тут сразу столько новых знакомых…
До города мы добрались без приключений. Москва по-прежнему медленно плавилась в беспощадных лучах жаркого июльского солнца, воздуха в столице по-прежнему не хватало на всех желающих, а машин водилось в переизбытке.
Родион галантно довез меня до самого моего подъезда, выбрался наружу первым и открыл передо мной дверцу:
— Прошу!
— Очень вам благодарна, — попрощалась я.
Сосед почесал нос и сказал:
— Все же обдумайте мое предложение.
— Хорошо.
— Надумаете — позвоните.
И сунул мне в руку прямоугольную картонку. Визитка, надо полагать.
После чего вежливо раскланялся, уселся в машину и отбыл восвояси.
Я перекинула через плечо ремень своей легкой сумки и медленно побрела в подъезд.
Ничего не изменилось за время моего отсутствия. Подъезд по-прежнему поражал входящего в самую уязвимую точку нюхательных центров.
Я поднялась на третий этаж, открыла дверь и, не снимая обувь, прошлась по квартире.
Квартира поражала глаз какой-то непривычной чистотой. Не подумайте, что до этого у меня дома был свинарник. Просто я убираю по-другому.
Чувствовалось, что дома похозяйничала чужая рука. Впрочем, рука добросовестная и опытная.
Я пошла на кухню. Тот же режущий глаз порядок. Ни грязных стаканов в раковине, ни грязных тарелок на столе.
Я открыла холодильник.
Аккуратные ряды продуктов. Как я и просила, в основном овощи, фрукты, соки, обезжиренный творог и болгарская брынза. Молодец, Леночка!
На разделочном столике возле мойки лежали аккуратно собранные осколки стакана, Я озадаченно повертела перед глазами самый большой осколок.
Ну да, это мой бывший стакан для сока из французской серии «Матисс». Знаете, матовые такие стаканы, зелененькие или синенькие… Симпатичные, в общем, и не слишком дорогие… Почему Лена не выбросила осколки в мусорный ящик?
Объяснение лежало рядом с остатками стакана и представляло собой записку, написанную с трогательными ошибками: «Илона Ивановна! Я ничаяно разбила стакан. Вазмите деньги из моей зарплаты. Извините. Лена».
Я усмехнулась, собрала осколки и выбросила их в мусорку под мойкой.
Нет, ну объясните вы мне, почему именно бедные люди чаще всего бывают честными?
Затрезвонил телефон, и я потопала в прихожую с тяжелым сердцем. Оно обещало мне нехороший сюрприз и, в общем, не обмануло.
— Где ты ходишь? — осведомился наниматель, не здороваясь. — Я вчера целый день звонил!
— На свидании была, — ответила я злобно.
— Ну, конечно!
Интонация превосходства в тоне Никифорова-сына была настолько неприкрытой, что мне захотелось его придушить.
