Ворота дома были гостеприимно распахнуты, хотя при въезде переминалась с ноги на ногу охрана в камуфляже. Машин у входа было столько, что я еле нашла место, куда приткнуться, а я ведь опоздала всего на двадцать минут, что же будут делать те, кто приедет позже? В доме было народу — яблоку негде упасть. От звуков голосов, легкого смеха, шагов и шелеста одежды стоял гул, но душно не было, уже хорошо. Я заглянула в гостиную: столы, накрытые белыми скатертями и сплошь уставленные, тянулись вдоль одной из стен, дверь, выходящая на веранду, была приоткрыта, что и давало приток свежего воздуха.
За своей спиной я услышала разговор двух женщин.
— Ах, Наташа, ты просто счастливица, у тебя такой заботливый муж, такой роскошный подарок мне и во сне не мог бы присниться, завидую тебе! А почему ты молчишь, тебе что, не нравится дом?
— Наоборот, очень нравится! Ты знаешь, ведь Сережа все устроил, пока меня не было, нанял какую-то специалистку по интерьеру, а я увидела свой подарок всего два дня назад, и сначала он меня ошеломил. Во-первых, я поклонница классического стиля, во-вторых, я как-то представляла себе весь дом в едином стиле, а тут почти все комнаты разные — это как-то удивляло. Но чем больше я ходила и смотрела, тем больше мне нравилось. И теперь я думаю, как хорошо, что не я все оформляла и обставляла, я бы просто испортила дом, сделав его в привычной манере, а через несколько дней перестала бы замечать весь интерьер. Мне очень хочется познакомиться с этой женщиной-дизайнером, Сережа сказал, что она молодая, но, кажется, ее еще нет.
Пока шел разговор, было неудобно поворачиваться, а когда я все же повернулась, они уже замолчали, и я не могла понять, кто из них Наташа, хозяйка дома. Одна из женщин, высокая, с темно-рыжими волосами, одетая в сильно декольтированное платье белого бархата, скользнула по мне равнодушным взглядом. Другая, моложе, ниже ростом, похожая на хорошенького подростка с коротко стриженными темными волосами и веснушками на щеках, не отрывала от меня изумленно-испуганных глаз. Почему она так смотрит? Даже если она и есть Наташа, то ведь на мне не написано, что я — это я, и кроме того, чего она испугалась? Но испуг уже исчез из глаз незнакомки. Она неуверенно улыбнулась и собралась подойти ко мне, но в это время к нам подошла группа людей, состоящая из Сергея Львовича, Алексея Степановича и Норы. Своего мужа и Бориса она держала под руки и ослепительно улыбалась.
— Дорогая моя, — несколько церемонно начал хозяин дома, — разреши представить тебе Асю, ту волшебницу, которая и сотворила все вокруг! — обратился он вроде бы не к рыжей, а к шатенке и, словно для того, чтобы я перестала сомневаться, поцеловал ее маленькую руку с ногтями без маникюра.
Шатенка казалась чересчур взволнованной, силилась что-то сказать и не могла. Видимо, очень нервная и впечатлительная натура, подумала я и пришла ей на помощь.
— Простите меня, Наташа, вас ведь так зовут? Я нечаянно слышала ваш разговор с подругой и очень тронута похвалой моей работе. Мне чрезвычайно приятно с вами познакомиться, и хочу надеяться, что обстановка вашего дома поможет вам жить здесь легко и непринужденно.
Наташа слушала меня с таким напряжением, словно искала какой-то другой смысл в моих словах, или так, как если бы язык, на котором я говорила, был для нее чужим и малознакомым.
Я удивилась и выразила недоумение взглядом. Наташа потупилась, порозовела и сказала, запинаясь:
— Да, да… мне тоже очень приятно, я… мне все здесь нравится, — после чего подхватила мужа под руку и поспешила прочь.
Рыжеволосая начала что-то говорить, но я ее не слушала, у меня было ощущение, словно я провалилась на экзамене, Наташе явно все здесь не нравится, и ее похвалы неискренни. Она хвалит то ли для того, чтобы угодить мужу, то ли чтобы не злорадствовали подруги. Уяснив это, я весьма невежливо, даже не дослушав, что мне говорят, покинула компанию. Я была как в тумане, переходила бесцельно с места на место, ни к кому не подходя, ловила обрывки разговоров, большая часть которых меня не касалась, но были и одобрения в мой адрес, и пара несущественных критических замечаний. Ко мне подошли двое, мужчина и женщина, оба хотели заказать мне отделку, мужчина квартиры, а женщина дачи. Я взяла их визитки, но сказала, что на празднике о делах говорить не стоит. Пристальные взгляды хозяйки, которые я время от времени ловила на себе, меня совершенно сбивали с толку. В этих взглядах не было раздражения, в них был вопрос, но вот какой, что мучило эту столь благополучную женщину? Я уже была готова сама подойти к ней и откровенно задать этот вопрос, заметив ее одну в холле, но не успела. Меня настигла Нора.
— Знаешь, ты как дерьмо! — дохнула она перегаром, и я поняла, что она на взводе. — Вышвырнули тебя из одного места, а ты уже всплываешь в другом. Но придет и твой срок, запомни! — Тут она икнула и уставилась на меня злобным взглядом. — Что, нет при себе сейчас магнитофончика?
— Отчего же, есть, я его всегда при себе ношу. Мы стояли с ней возле некоего подобия колонны, одной из двух, которые являлись самым ярким архитектурным украшением холла, и тут, к моему удивлению и ее ужасу, из-за этого украшения вышли Борис и Пестов, которых мы сразу не заметили. Лицо Бориса было хмурым, а Алексей Степанович приподнял бровь, что могло равно выражать и любопытство, и гнев. Он спросил:
— Что за магнитофон, о чем идет речь?
Мне изрядно надоели все эти тайны мадридского двора, и я ответила:
— Речь идет о магнитофоне, на котором я больше двух месяцев назад записала угрозы Норы изуродовать меня, подсунув мне какую-то пилюлю.
Нора побледнела так, что даже губы у нее стали синие.
— Она врет! Это была просто шутка!
Пестов не слушал ее, он смотрел на меня, бровь его была все так же поднята.
— Так, значит, ты утверждаешь, что всегда носишь при себе магнитофон, ну и где же он?
Ответить я не успела, вмешалась Нора, уже учуявшая своим хищным нюхом, что камешки летят не в ее огород.
— Он у нее в сумочке, я точно знаю!
Я пожала плечами и протянула Пестову свою сумку. Он открыл ее так, чтобы было видно только ему, и быстро перебрал содержимое. Когда он щелкнул пудреницей, Нора нервно вздрогнула и быстро спросила:
— Нашли?
— Кто ищет, тот всегда найдет. Держи, Мата Хари! — И он отдал мне сумочку.
Я взяла ее и хотела покинуть эту надоевшую мне до смерти компанию, но тут возле нас появилась Наташа, по ее лицу я поняла, что она хочет со мной поговорить. Нора куда-то исчезла, мужчины отошли на шаг, заканчивая ранее начатый разговор. Хотя я была уверена, что оба держат ушки на макушке, но я не ожидала никаких откровений, поэтому мне было все равно, Наташа же, по-моему, вообще, кроме меня, никого не видела.
