– Лили уже ждут, – сообщил мистер Таунсенд, когда я спустила стекло, и захлопал глазами, заметив мой синяк: – У вас… э-э… все…
– Все в порядке. – Я улыбнулась пожилому помощнику викария. – Вообще-то мы ищем Сару. Вы не знаете, где она?
– Ее не проглядишь. – Он натянуто рассмеялся и ткнул пальцем в сторону амбара.
Там, взобравшись на тюк сена, Сара давала последние указания детям из воскресной школы. Они были уже наряжены – пастушьи халаты поверх пухлых зимних курток, в руках суконные хлысты. Мне вдруг стало смешно.
– Можно я припаркуюсь во второй ряд? Мы только на минуточку.
Мистер Таунсенд быстро закивал:
– Я присмотрю за вашей машиной. Ступайте себе, куда нужно, и двигатель можете не выключать.
– Спасибо. – Я подхватила костюм ангела, Лили велела ждать в машине: – Я скоро.
Дочь промолчала.
Я поспешила по дорожке, решительно лавируя в толпе, избегая взглядов знакомых – не дай бог, кому-нибудь вздумается заговорить. Когда я подошла, Сара хлопнула в ладоши и малышня врассыпную бросилась прятаться за кулисы, устроенные в амбаре, который теперь являл собою Вифлеемский хлев. С улыбкой посмотрев им вслед, Сара повернулась к зрителям. И сразу заметила меня. С изменившимся лицом спрыгнула вниз, подбежала.
– Рэйчел! – воскликнула она шепотом. – Что стряслось? Где Лили?
– Долгая история. Боюсь, она не сможет сегодня быть ангелом. – Я сунула ей в руки костюм. – Ты уж прости.
– Но…
– Мы уезжаем, – перебила я.
Несколько мгновений Сара молча, изучающе смотрела на меня, потом глаза ее наполнились слезами.
– Ты решилась! – прошептала она и, забыв про костюм с топорщащимися ангельскими крыльями, обняла меня.
– Похоже, так. Хотя не очень понятно, что это значит.
– Это, дорогая, значит – жить. Ярко, интересно, так, что дух захватывает! Теперь вся жизнь – твоя. – Сара рассмеялась. – Ты начинаешь жить, Рэйчел. Жить по-настоящему.
– Правда?
– Есть у меня одно любимое место в Евангелии от Иоанна… – Она сосредоточенно наморщила нос. – «Вор приходит только для того, чтобы украсть, убить и погубить. Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком».
Жизнь с избытком. В словах было обещание, которому страстно хотелось верить, но как-то не верилось. Возможно ли? Для меня?
Сара вдруг отстранила меня:
– Ты должна зайти к Максу. Прямо сейчас. Я ему позвоню, скажу, чтоб ждал тебя в ателье.
– В «Эдеме»? Да зачем? Конечно, я попрощаюсь с Максом. Но что ему делать в ателье в канун Рождества?
– Он будет ждать тебя там, – твердо заявила Сара. – Отправляйся в «Эдем»!
– Ладно, – сдалась я. – Как скажешь.
Сара громко всхлипнула и снова привлекла меня к себе, стиснула до боли.
– Я буду за тебя молиться, – бормотала она, уткнувшись мне в волосы. – Каждый день. Всегда. Ты сильная и удивительная… Я тебя люблю, Рэйчел. И ужасно рада, что ты моя подруга.
– Я тоже. – На большее я оказалась неспособна, горло перехватило.
Мы наконец оторвались друг от друга. Обе знали, что мы еще встретимся. Во что бы то ни стало встретимся. Я направилась назад к машине, но, отойдя на несколько шагов, обернулась:
– Хочу тебя попросить…
– Что угодно.
– Присмотри за Сайрусом.
У Сары поползли вверх брови:
– Не понимаю…
– Кто-то когда-то мне сказал, что каждый человек заслуживает, чтобы его любили.
Сара покачала головой. Потом кивнула:
– Даже недостойные?
– Они, наверное, особенно.
* * *
От фермы до города всего ничего, поэтому, подъехав к задней двери ателье «Эдем», я не рассчитывала, что Макс уже на месте. Однако у тротуара стояла его машина, и металлическая дверь ателье была приоткрыта. К двери по свежему снегу, залитому золотистым сиянием, пролегла цепочка глубоких следов.
– Я тоже пойду, – заявила Лили.
– Конечно. Ты тоже должна с ним… – Выговорить слово «попрощаться» я не сумела.
Выбравшись из машины, мы побрели через сугробы к двери. Макс возился внутри: складывал горкой коробки у двери.
– Чем это ты занимаешься? – поинтересовалась я, входя в теплое помещение и топая ногами, чтобы сбить снег.
– Рэйчел. – Макс расплылся в улыбке, положил какую-то коробку на стол, где уже громоздилась груда таких же, и подошел ко мне. Обнял. Потом отстранился, протянул руки Лили, и та бросилась к нему.
– Сара тебе сказала?
Первый мой вопрос Макс пропустил мимо ушей, на второй – кивнул:
– Сказала. Давно пора.
– Мне страшно, – призналась я и покосилась на Лили. Стоит ли ей знать, что я совсем не уверена, ту ли дорогу мы с ней выбрали… Но я отчаянно нуждалась в совете Макса, мне было не до притворства. – Ума не приложу, куда ехать. Может, на юг…
– Вот и я так думаю. – Макс загадочно улыбнулся.
И только тут я заметила, что Макс буквально светится. С чего бы это? Я оглянулась по сторонам. Чем он так доволен?
– А где ткани Елены? – Я сделала несколько шагов в глубь комнаты. Куда все подевалось? Шелк, атлас, отрезы органзы, даже шерсть и твид, которые шли на дорогие костюмы. Ничего. Ателье было практически пустым.
– Все готово для тебя. – Макс показал на гору коробок. – На каждой – список, что внутри, швейная машинка в своей родной коробке. В отдельном ящике – нитки, иголки, ножницы и прочее.
Господи… Я растерянно смотрела на него.
– Эта машинка стоит восемьсот долларов! А ткани… Да их же у тебя было на несколько тысяч.
– Это все твое. – Макс едва не пританцовывал на месте. – Ты бы знала, сколько времени я потратил на упаковку! Несколько недель! Большую часть, конечно, придется отправить почтой, но кое-какие коробки ты можешь забрать прямо сейчас.
– Но…
Макс жестом остановил меня:
– Я не собираюсь учить тебя, что делать, Рэйчел. Не хочешь зарабатывать на жизнь шитьем – не надо. Можешь продать и машинку, и ткани, а деньги во что-нибудь вложить. Но если хочешь сохранить имя «Ателье Эдем» – и всех моих клиентов, – я завещаю тебе ателье и все, что к нему прилагается. Хорошо, что наша профессия не привязана к месту. И, к слову сказать, доходная.
– Вы отдаете нам «Эдем»? – взвизгнула Лили.
– Со всеми потрохами. – Макс поймал мой взгляд и подмигнул: – Он и всегда был твоим. С Рождеством, милая.
– Макс… – Я замолчала. Слов не было. Только чувство бесконечной благодарности.
– Ах да! Чуть не забыл.
Макс торопливо скрылся в мастерской. Слышно было, как он что-то ищет. Вскоре он вернулся и протянул мне какой-то конверт. Толстый, с моим именем в центре. Я взяла его, уже догадавшись, что внутри.
– Я не могу принять это, – выдохнула я и попыталась вернуть конверт Максу, но тот засунул руки в карманы и расхохотался, точно маленький мальчик.
