- Слышу. Я в порядке. Оставь меня, пожалуйста, одну.
- Хорошо. Кнопка рядом, только, пожалуйста, позвони сама будущему папе, не тяни. Все будет хорошо.
- Спасибо.
Как только дверь за Алиной закрывается, я понимаю, что жутко устала, ощущение как будто мне и вправду что-то вкололи. Беру телефон и просто выключаю. Не хочу никому и ничего объяснять, меня не поймут, да я и сама себя не понимаю и что делать дальше и подавно не знаю. Кладу обратно телефон, ложусь на бок, свернувшись в клубок и только сейчас окончательно понимаю, что это конец. Саша мне этого не простит. Кладу руку на живот, легонько поглаживаю и вновь закрываю глаза.
- Нам надо поспать. А там может все и обойдется, и папа нас простит. Мой папа и твой папа.
* * *
Я точно сплю, но меня так приятно гладят по голове, что кажется я в раю. Просыпаться не хочу, но знаю, что этот кто-то по мою душу. Даже с закрытыми глазами я понимаю, что рано или поздно мне придется со всеми поговорить. Поворачиваюсь к двери и открываю глаза. Папа. Не знаю, что хуже, разговор с ним или с Сашей. Наверное, все же со вторым.
- Привет, - чуть охрипшим голосом произносит папа. – Вот видишь, что получается, когда у тебя есть дочь. Мой тебе совет, Машка, договорись там с кем-то наверху, чтобы это был сын, - и все, меня снова накрывает слезами.
- Я не знаю, как так получилось… не знаю.
- Представь себе я знаю, как это получилось, могу даже рассказать. Ты чего, реветь удумала? Прекрати. Все же обошлось или я еще чего-то не знаю?
- Я сама уже ничего не знаю. Кому еще Алина растрепала, что со мной?
- Знаешь что, не перебарщивай. Тебе должно быть стыдно. На часах пять вечера, ты бы и дальше молчала? Как это называется?
- Я хотела побыть одна.
- Так не делают, Маша! Ты почему не брала трубку? Мне даже позвонил твой Краснов.
- О, Господи, что ты ему сказал?
- Что ты находишься здесь. Что же еще?
- Не надо было. Не надо!
- Я не понял, он против беременности? Маша?!
- Нет. Я не знаю.
- Что значит не знаю? Ты можешь что-то толковое сказать? Что такого случилось, что ты не пожелала ни с кем общаться?
- Ничего. Саша не знает о беременности, впрочем, как и я не знала до сегодняшнего дня. И мне страшно, папа, страшно, что он обвинит меня в том, что я специально все это сделала. Страшно, что бросит меня. А я не хочу без него, не хочу, понимаешь?
- Господи, у тебя совсем мозги отшибло? С чего ты решила, что он тебя бросит и будет против? Плясать конечно не будет- это точно. Вряд ли какой-нибудь мужик бы радовался столь неожиданной новости, но, Маша, он взрослый и не такой уж и козел кем ты его сейчас представляешь, понимаешь? Он мне позвонил потому что ты трубку не брала! Осознаешь это? Мне позвонил! А мы с ним совсем не друзья, как бы ни старались быть вежливыми друг с другом при встрече. Прекрати себя накручивать, даже не поговорив с ним ни о чем.
- Он не поймет. Не поймет…
- Я даже не буду это слушать, еще одна такая глупость, и я вылью на тебя стакан воды и не посмотрю, что ты не совсем здоровая и беременная, - папа берет меня за руку и без тени шутки произносит. - Маш, чтобы ни случилось и как бы ни отреагировал Краснов, ты же должна понимать, что у тебя есть мы.
- Пап, пожалуйста, только не приставай к нему, не дави, прошу тебя. Вообще ничего ему не говори, умоляю тебя. Если не захочет, значит это его решение. Обещаешь?
- А я не собирался. Это действительно его дело. Еще ни на одного мужика давить и получать взамен что-то хорошее не получалось. А теперь скажи мне, как ты себя чувствуешь? Ну кроме того, что ты примерила роль беременной истерички.
- Не знаю, пап. Вроде бы ничего не болит.
- Ты хорошо поняла, что сказала тебе Алина?
- Да. Пап, я думала ты убьешь Сашу за то, что я беременна, а ты почти спокоен. Почему?
- Я не спокоен. Еще полчаса назад я мечтал ему накостылять за то, что он тебя обрюхатил, а сейчас немного утихло.
- Почему?
- Не спрашивай. Пусть это будет мужской солидарностью. Отдыхай, сейчас к тебе должен уже приехать Саша. И, пожалуйста, не нервничай. Договорились?
- Договорились.
- И прекрати лить слезы, - киваю в ответ. Папа берет телефон, кого-то набирает и тихо прикрывает за собой дверь.
Кажется, все не так страшно, если уж папа меня простил, то не все потеряно. Я даже не успела больше ни о чем подумать, как дверь вновь открывается и в палату снова входят, только уже не папа, а Саша.
* * *
Как же меня порой бесит эта маленькая поганка, а точнее ее очередная выходка. «Я не отвечу на телефонный звонок, Сашенька, это я тебя так мариную» так и вижу нахальную улыбку и то как она это произносит. Обычно Маша делает так часа два, не больше. Видать у самой не хватает терпения, но сегодня конкретно припозднилась, и я ненароком ищу причину, по которой она могла обидеться. Дожил, б*я.
После обеда понял, что что-то конкретно не так, даже если бы обиделась, ответила мне на сообщение в нашем обычном стиле. Если раньше просто не отвечала, то теперь телефон выключен. Не придумал ничего путного как позвонить Стрельникову. Тот тоже долго не отвечал, а потом рявкнул в трубку, что она в его клинике и все. Хотя нет, было еще что-то типа «убью, сученыш». Сначала я не придал этому большое значение, когда этот придурок был ко мне благосклонен? Да никогда. По хрен на него, а вот, что делает Маша в его клинике волновало куда больше.
Сразу отправился к нему, благо адрес знал еще с прошлого визита. Как только зашел внутрь, сразу попал на ту тетку, с которой Маша общалась в прошлый раз. Посмотрела она на меня так, что сразу понял, знает, что и как. Идем на встречу друг другу.
- Я так понимаю вы по Машину душу? - спрашивает врачиха. Смотрю на бейджик: гинеколог. Так... - Да, да, я гинеколог. Специалист по тем местам, в которые вы пихаете не все, что надо или то, что надо, но не всегда с чем надо.
- Что?!- недоуменно уставился на тетку.
- Чехол не надеваете на свое сокровище. Или плохую одежку надеваете, ладно, свершенный факт. Пойдемте, проведу. Правда сейчас там Сережа. Вы как, совсем в контрах или потерпите друг друга?
- Потерпим.
Идем по коридору, мне тут же звонит Стрельников. Не успеваю взять трубку. Как вижу его собственной персоной, выходящего из палаты.
- Привет, - вполне спокойно произносит он. Киваю в ответ, кажется только сейчас понимаю, что произошло.
- Я пройду к ней? - сам не знаю у кого спрашиваю, но кивают мне оба, причем одновременно.
Тихо приоткрываю дверь и захожу внутрь. Маша лежит на кровати, как только видит меня сразу опускает голову. Присаживаюсь рядом на кровать, подношу ладонь к Машиному лицу и убираю спутавшиеся волосы.
- Маш, что случилось? Посмотри на меня, - нехотя поднимает голову и смотрит на меня абсолютно зареванными глазами. – Маша?! Может хоть что-нибудь скажешь? - сказала, а точнее продолжила видимо то, чем занималась до этого, просто пустила в ход слезы. –Прекрати плакать, скажи уже хоть что-нибудь.
- Я не знаю, как так вышло, - сквозь слезы, всхлипывая, произносит Маша.
- Ты беременна, да? - я уже знаю ответ на этот вопрос, просто по ходу мне надо убедиться в этом самому. - Поэтому спрашивала меня вчера о детях?
- Да и нет. Я не знала, что беременна, я узнала об этом только здесь в клинике. Клянусь, я не знаю, как это произошло, я не специально. Честно.
- Маш, подожди. Разве я что-то такое сказал, обвинил тебя в чем-то? Что за глупости? Как ты сюда попала?
- Мне стало плохо, живот очень сильно болел, сюда и добралась, ну а дальше то, что есть. Саш… Что теперь будет с нами?
- Беременность сохранили?
- Да. Я не буду избавляться от него, пусть я и не хотела, но раз так получилось, значит так тому и быть. Кстати все очень фигово, ближайшее время только постельный режим, ну а дальше тоже ничего хорошего и если вдруг ты еще не решил свинтить, то могу сразу добить тебя- никакого секса всю беременность. Вот, - тут Маша как-то осмелела, видимо боялась весь день это все произнести, а теперь как прорвало. – Никто на тебя не будет давить, и папа тебе тоже плохого слова не скажет, так что я тебя ни к чему не принуждаю. Ты сам решаешь, что тебе нужно.
