Мгновение спустя я слышу, как отпирается дверь. Я предполагаю, что он откуда-то достал ключ. Может быть, у управляющего.
— Господи Иисусе, — ругается он и опускается на колени рядом с ванной.
Я медленно моргаю, все еще не в себе. Моя щека прижимается к краю ванны, но руки все еще обхватывают грудь. Мое последнее защитное одеяло — это я сама. Сейчас это не очень обнадеживает.
Я слушаю голос Райка, когда он набирает номер на своем сотовом.
— Доктор Бэннинг?
Что? Роуз, должно быть, дала ему номер моего психотерапевта.
— Я друг Лили Кэллоуэй… Я нашел ее в ванне. Она не реагирует, и… — его обычный мужественный голос слегка дрожит. Это должно было бы вывести меня из оцепенения, но я так потеряна. Мне просто нужно как-то вернуться домой. Мне нужно найти причину, чтобы встать…. — Я беспокоюсь о ней. Вы можете поговорить с ней вместо меня? — он делает паузу. — Я не хочу прикасаться к ней, но крови не вижу. Не думаю, что она поранила себя.
Я бы не стала. Или стала? Нет…
Я чувствую, как холодный телефон прижимается к моему уху.
— Лили? — спокойный голос доктора Бэннинга наполняет мою голову. — Ты меня слышишь? Что случилось?
Все. Это. Я молюсь о силе, но она не приходит. Я хочу встать, но ноги не двигаются. Мне нужна причина, чтобы продолжать…
— Простите, что разбудила Вас, — едва слышно шепчу я.
Слова обжигают мое горло, и я закрываю глаза, когда пара слез вырывается наружу.
— Не извиняйся, Лили. Для этого и нужна моя линия экстренной помощи, хорошо? Ты можешь со мной поговорить? Что ты чувствуешь?
— Смущённость, — я зажимаю глаза двумя пальцами. Мне так стыдно за то, кто я есть и что я делаю. Как я могу остановиться? Кажется… будто это гора, на которую мне не было поставлено задачи или снаряжения взбираться.
— Что еще?
— Я устала. Мне стыдно. Я расстроена.
— Ты сейчас через многое проходишь, Лили, — говорит она мне. — Это нормально — чувствовать такие вещи, но ты должна оставаться сильной. Прежде чем ты почувствуешь, что выходишь из-под контроля, тебе нужно с кем-то поговорить и сказать им, что тебя беспокоит. Это не обязательно должна быть я, но я всегда здесь. Как это началось? Это из-за Лорена?
— Да… нет… Не знаю, — бормочу я.
Я останавливаюсь и приоткрываю рот, забыв, что Райк сидит на корточках у ванны всего в 30 сантиметрах от меня. Пока я говорю, тяжесть начинает медленно (очень медленно) подниматься из моей груди. Она все еще там, но немного уменьшается.
— Мне придется прекратить мастурбировать, не так ли? — я облизываю потрескавшиеся губы и съеживаюсь от собственных слов.
— Как ты думаешь, это нездорово или это ворота в другие навязчивые идеи? — спрашивает она серьезным тоном.
— Я делаю это, — я задыхаюсь, — и всегда хочу больше. Этого никогда не бывает достаточно.
— Отказаться от чего-то — это не то же самое, что потерять контроль. Все наоборот, Лили. Ты возвращаешь себе контроль.
Я пытаюсь расслабиться от ее заявления. Несмотря на всю мощь, полная сила этого ветром проносится сквозь меня, а затем уносится прочь. Я представляю, как Роуз говорит что-то подобное. Я слышу их. Я вижу силу в этих словах. Я чувствую это, но не могу держаться за это и верить в это так, как они. Я не знаю, почему это так.
— Все будет хорошо, — подчеркивает она. — Я знаю, что сейчас это может быть не так, но со временем все будет хорошо. Ты должна начать верить, что сможешь туда добраться.
— Я знаю.
— Ладно, хорошо. Ты можешь вернуть телефон своему другу?
Райк отрывает телефон от моего уха и прижимает к своему. Я наблюдаю за его лицом, пока он слушает доктора Бэннинга. Теперь я могу сесть. Даже если всё болит, я пытаюсь заглушить боль ее поощрением. Будь сильной, Лил, сказал бы мне Ло. Когда я вернусь, я буду сильным с тобой. Я вытираю слезы, представляя себе эти последние слова. Молясь, чтобы его ответ был именно таким, а не ужасные Твои проблемы сейчас слишком непосильны для меня. Господи, пожалуйста, пусть он вернется ко мне.
— Да, я могу это сделать, — кивает Райк, его взгляд падает на кафельный пол. — Он ответит. Большое спасибо. Я действительно ценю это. Вы даже не представляете.
Он вешает трубку.
— Прости, — говорю я тихим, усталым голосом.
Райк поднимает руку.
— Я собираюсь позвонить Ло. Ты не можешь начать плакать и срываться по телефону. Сейчас он ничем не может тебе помочь, и ты знаешь, насколько это его убьет.
Я дико киваю, мое сердце колотиться при одной мысли о разговоре с ним.
— Я обещаю.
Он колеблется, прежде чем набрать номер.
Я опираюсь руками о бортик ванны, чуть не падая, чтобы быть ближе к телефону — услышать его голос.
После пары гудков Райк говорит: — Хей, я тебя разбудил? — он закатывает глаза. — Ты такой чертов умник… Да, у меня тут есть кое-кто, кто хочет поговорить с тобой, — он делает паузу, а затем смотрит в потолок. — Нет, с ней все в порядке. Она только что закончила разговор со своим психотерапевтом, — он потирает подбородок, кивает сам себе и протягивает телефон мне.
Я быстро хватаю его, но как только он прижимается к моему уху, мои мысли начинают тонуть где-то в другом месте. Я забыла, что собиралась сказать. Может быть, мне нечего ему сказать. Может быть, я просто хотела услышать его голос.
— Привет, — шепчу я.
— Привет, — отвечает Ло.
Краем глаза я вижу, как Райк пинает мое одеяло обратно в гостиную. Он избегает вибратора и не задает вопросов о нем, но мои щеки краснеют, все равно от стыда. Я опускаюсь в ванну еще ниже.
— У Дэйзи день рождения, — говорю я ему. — Я в Мексике.
— Райк мне уже сказал.
Оу.
Райк прислоняет дверь к стене и кивает мне.
— Не закрывай её, — он направляется к своему дивану и с усталым вздохом плюхается на неё.
Долгое молчаливое напряжение нависает над телефоном, и я теряю счет тому, что должна сказать. Я бы предпочла не упоминать о том, что сижу в пустой ванне после эмоционального срыва. Я не хочу давать ему еще одну причину избегать меня, когда он вернется домой. Потому что кто в здравом уме захочет об этом заботиться?
Я собираюсь упомянуть, что мы все собираемся завтра на зиплайнинг по просьбе Дэйзи, но он опережает меня.
— Так что же произошло сегодня вечером?
Черт.
— На самом деле ничего особенного, и я не думаю, что нам стоит об этом говорить. Ты там, очень далеко.
Где бы ни было это там. Никто не говорит мне его точного местонахождения. Насколько мне известно, он может быть в Канаде.
— Если Райк дал тебе чертов телефон — кто-то, кто определенно не одобряет наши отношения, — тогда я знаю, что это должно было быть серьезно. Я хочу знать, Лил.
Я не так представляла себе наш разговор. Я подумала, что мы будем избегать этой темы, как всегда делали в прошлом. Он вкратце упоминает алкоголь. Я немного расскажу о сексе, но когда все становится запутанным и мы по-настоящему сосредотачиваемся на наших зависимостях, мы отступаем.
— Всё не так плохо, — бормочу я себе под нос. — Райк просил меня не поднимать эту тему. Я думаю, мы должны поговорить о чем-то другом. Тебе нужно сосредоточиться на своем выздоровлении, а не беспокоиться обо мне.
Я не решаюсь продолжать. Доктор Бэннинг вторгается в мой разум, и я почти слышу, как она говорит, что Райк не прав. Что отделение от Ло — это не ответ. Найти здоровый способ быть вместе — вот он.
Но хочет ли он меня по-прежнему? Я в этом не уверена. Я вытираю глаза.
Он издает короткий горький смешок.
— Если ты мне не расскажешь, я буду беспокоиться об этом весь гребаный месяц, Лил. А Райк еще не до конца осознал тот факт, что в конце концов я вернусь домой. И когда я это сделаю, я снова буду с тобой. Нам придется начать разговаривать и налаживать лучшие отношения. Если я не могу справиться с этим дерьмом по телефону, когда я трезвый в реабилитационном центре, то мне не стоит возвращаться домой в ближайшее время.
