С трудом сглатываю образовавшийся в горле ком.
- Папа не выжил, Дав… - каждое слово приносит жгучую боль, подрывает душу. – Только тебя смогли спасти…
Его взгляд набирает обороты осознания, это подтверждает и прибор, что отслеживает его сердечную деятельность. Показатели ритма растут на глазах. Краем глаза замечаю, что доктор отдаёт своей команде какие-то распоряжения и в катетер на руке брата вводят новое лекарство.
Давид на это никак не реагирует. Он попросту не может оторвать от меня затравленного взора.
- Сколько уже прошло? – совершенно потерянно.
- Полтора месяца… - осторожно ввожу в курс дела, перебираю худые пальцы. – А что… что ты помнишь последнее?
- Хлопок в ушах… потом темнота и всё…
Стрельба…
- Ия… - с хрипом тянет моё имя. – Расскажи мне всё…
Открываю рот, чтобы ответить, но поверх своих глаз вижу резкий взмах руки врача. Мне приказывают остановиться.
- Я обязательно всё расскажу, мой хороший!!! Но сначала тебя обследуют, мне дали всего минутку! Пожалуйста, не нервничай! Мы тебя так долго ждали! Ты должен помогать врачам!
Брат хмурится и я замечаю, что на переносицу ползёт только правая бровь, левая остаётся неподвижной.
Пропускаю жёсткий удар сердца.
Господи, хоть бы выздоровел!!
- Потом… вернись… - требует Давид.
- Конечно!! – расцеловываю его руку, прикладываю к своей щеке и обещаю всё взглядом. – Давид! – с нажимом, промаргивая слёзы и улыбаясь.
- Пора. – звучит низкий голос врача, и я бережно кладу руку брата обратно. Выдыхаю и выхожу. Встречаюсь взглядами с охраной, стискиваю зубы. Не покажу им свои чувства. Попридержу до номера. Там лягу на пол, раскину руки, как звезда, закрою глаза и всласть порыдаю.
Мой брат жив! Мои молитвы услышаны!
* * *
Переворотный момент приходит неожиданно. И процесс запускается не под тем руководством, от кого вообще сейчас что-то можно было ожидать. Спустя день после пробуждения Давида, он вызывает меня к себе через посыльную медсестру. Его перевели в другую палату.
В этой находиться приятнее. Нет ощущения безнадёги и запаха вонючих лекарств. Здесь ощущается жизнь.
Улыбаюсь немного посвежевшему брату. Привёл себя в порядок. Глаза тут же находят на столике рабочий ноутбук, iPad и два смартфона.
Поверить не могу, только спустился с небес, а уже работать начал? Кто ему позволил?
- Тебе не рано этим заниматься? – киваю на лишние приспособления.
- Я сам решаю, когда мне этим заниматься! – так по-мужски ворчит, с хрипотцой. – Хоть и скособоченный весь, лежать и смотреть в потолок я не намерен!
- Где ты скособоченный? – легонько пожуриваю. – Так уж, лёгкая асимметрия! – кидаю шутку, но Давид почему-то не торопится ответить улыбкой.
- Я так понимаю, что после комиссии врачи с тобой ещё не говорили? – тускнеет живость его голоса и я напрягаюсь, мысленно накрываю своё сердце руками, чтобы не словить убийственный удар.
Качаю головой:
- Что сказали?
- Последствия травм и комы не самые радужные, Ий… с левой ногой можно попрощаться, бревном будет до конца жизни. Руку ещё можно привести в движение, но придётся попотеть… лицо тоже частично… видишь, как губа уехала? К сожалению, красота моя осталась в прошлом!
- Не говори так! – сотрясаю воздух. - Ты и сейчас неповторимый красавец! Самый лучший!!
- Ты и должна мне так говорить, ты же сестра! – ухмыляется, а потом протяжно воет. - Как же я без женщин-то, а?
Чисто на автомате кидаю задумчиво-сочувствующий взгляд ниже его пояса.
- Да ну, сплюнь, ты чего!? – возмущённо. - Там вроде всё по-старому!
- Ну и всё тогда! – заливаюсь багровым румянцем, против воли улыбаюсь. - Ещё есть чем женщин увлечь!
- Какая ты дальнозоркая! – приглушённо хмыкает. - У мужа научилась?
И тут у меня внутри всё падает.
- Кто тебе сказал? – медленно привожу в движение свои лёгкие.
- Он сам.
- Что?? Он звонил тебе? Когда??
- На прошлой неделе закончил!
- Не поняла…
Вместо пояснений, Давид тянется к столику и прихватывает один из своих телефонов, недолго клацает по нему пальцем и переводит на меня пытливый взгляд.
Сердце замирает, когда с самого первого услышанного звука аудиозаписи угадываю глубокий низкий голос Игната.
«Не осуждай меня. Мне не хватило духа отказать ей… Мог. Да. Но я люблю её, брат. Ты даже не представляешь как...»
Потрясение настолько велико, что у меня стопорится подача жизненной энергии. Окаменеваю.
- Я прослушал все его голосовые! Весьма интересная история!
Ступор.
- Ничего не скажешь? – со второй попытки выводит меня из транса хриплый вопрос. Первую не осилила.
- Мои слова ничего не изменят… - глотаю текущие обильно слёзы, отворачиваю свой взгляд. Знаю, что сейчас будет больно столкнуться с разносом и обвинениями.
- Я не имею никакого представления… - прерывается на сдавленном вздохе. - …какими словами извиняться перед тобой за это, бусинка… я так тебя подвёл… ты… Боже! Тебе пришлось отдуваться за всех! Не так ты должна была стать взрослой… не таким путём… не через него…
- Он не виноват, Дав! Это всё я придумала! И если бы не он…
- Что «не он»? – на грани срыва голоса. – Ия, очнись, Розанов тебе не пара! Какая тупость, Господи!! – его утробное дыхание приобретает с каждым словом всё более объёмное звучание, у меня аж волосы встают дыбом. - Я ведь замечал! Каждый раз ловил на том, что взгляд у него на тебя меняется! Говорил себе «Ты сбрендил, Давид! Это же Игнат! Не станет он…». И посмотри… он пошёл, переступил через мои кости и взял тебя! Просто. Взял. Тебя.
- Я сама…
Пережимания звуков, что исходят из горла брата, наводят на меня жуткий страх. В смягчающем жесте, показываю ему ладони и медленно подхожу.
Тише…
- Ох, глупая ты, Ия… глу-па-я! Ты даже близко не знаешь Розанова! Он потребитель, Ия! Он не умеет уважать! Пойми ты!
- Меня он уважает!
- Серьёзно? Уважает!? В жизни не поверю! Я его знаю с малых лет, Ия! То, как он обходится с женщинами не вписывается в слово «уважает»!
- Я не все, Давид!
- Это так! Поэтому, в самое ближайшее время я встану с этой дурацкой койки и объясню ему доходчивым языком, что моя сестра не дешёвая безделушка, а имеет немалую ценность! Я разнесу его по кускам!!
- Хорошо! Так и скажи, когда найдёшь его!
- Что это значит? Бросил тебя, что ли?? Женился и кинул??
- По-моему, его убили, Дав… - устало плюхаюсь рядом, спорить с ним уже нет никаких сил.
- Как убили? – разевает рот, в глазах плещется уже не забота обо мне, а страх за лучшего друга. – Откуда знаешь?
- Он пропал… несколько дней уже ни ответа, ни привета! Его люди сами не знают что делать, сбились с ног, ища его в каждой дыре!
Давид замолкает. Что-то явно разгоняется у него в голове. Цепенею. А ему вообще можно так сильно думать? Вдруг опасно для мозга?
- Не пугай меня! – тычу пальцем в застывшего брата.
- Это Игнат тебя сюда прислал? – даже голос несёт в себе другие частоты, включился робокоп.
- Да.
- Всё. Вопросов больше нет. Иди. – машет мне на выход здоровой рукой.
- Чего? – с тупым выражением лица выпячиваю губу. – Как это?? Ты что-то знаешь?? Быстро говори, Давид!
- Ничего не знаю! Иди отсюда!
- Не уйду, пока не скажешь, где мой муж!
Лицо брата мгновенно кривится. «Муж» ему не нравится.
- Забудь о нём! При любом раскладе останешься вдовой!
- Давид!! – сквозь зубы.
- Ия! – в тон мне.
Не двигаюсь с места. Если надо, буду тут до завтрашнего дня сидеть. Без боя не сдвинусь.
- Имей совесть, я только из комы вышел! – давит тяжёлым взглядом.
- И уже права качаешь! Значит, не всё так плохо!
- Ий, серьёзно. Хочешь, чтобы я помог? Иди и не мешай! То, что тебя окольцевал ведущий бабник города не меняет того, что я твой старший брат! Слушайся меня, кому сказал!? – и от перенапряжения горла, происходит то, что врачи советовали не допускать. На последнем слове голос Давида обрывается и пропадает.
