было я, но Денис внезапно шикнул и выставил руку, жестом приказывая мне молчать.
Я тоже прислушалась и… издалека доносился тонкий детский голосок!
— Откуда? — шепотом спросила я у Дениса, но Санчес среагировал на мой вопрос раньше и с лаем кинулся в чащу. Мы — следом. Через несколько секунд нашим взорам предстал маленький приземистый бревенчатый домик с поросшей мхом крышей. Детский плач доносился оттуда. Денис взял меня за плечи и внушительно посмотрел в глаза: мол, стой тут! Но где там! Дождавшись, пока он скроется за деревянной дверью, я прокралась следом. В избушке уже разгорелась битва.
— Гр*баные ублюдки, вы совсем охренели! — раздавая тумаки двум здоровенным парням с туповатыми лицами, ругался Денис.
Перестав плакать из-за страха, Киря сидел в углу, зажав ушки руками и крепко зажмурив глазки. Парни, похоже, были не в адеквате, но сопротивляться пытались — один даже ловко провел какой-то, разумеется, незнакомый мне прием, дернул Дениса за руку — и тот вскрикнул от боли. Я зажала себе рот рукой, чтобы не взвизгнуть от ужаса. Очень хотелось спрятаться, закрыть глаза, не слышать всего этого, но нужно было помочь Денису и забрать брата, поэтому я отыскала глазами подходящий предмет — это оказалась чурка среднего размера — схватила ее и, размахнувшись, врезала одному из парней по затылку. Дернувшись, он осел на пол, а второго добил Денис, резко толкнув на сколоченную из досок лежанку. Я тут же кинулась к Кире и, подхватив его на руки, вынесла из избушки.
— Вы че, идиотов куски, последние мозги прос*али?! — доносились оттуда крики нашего защитника, хотя мне казалось, что парни его уже не слышат. — Это же ребенок! Это же пипец статья! Вы на зону заехать решили?! Лет на пятнадцать?
Один из злоумышленников забубнил что-то невнятное.
— Шуточки?! — со злостью переспросил Денис. — Охренеть вы пошутили! Себе на пятнаху, малому на заикание, его родным на невроз! И это вам еще повезло! Идиоты, блин, конченые!
Я обняла Кирю, сама заткнула ему ушки и постаралась отключиться от происходящего. Мужские крики тоже постепенно стихали, превращаясь в равномерный бубнеж, который, впрочем, продолжался недолго. Вскоре Денис возник на пороге избушки, лицо его выглядело недовольным.
— Они под чем-то, — буркнул он.
— В смысле?
— Ну, под метом или еще чем-то…
— Наркотики? — наконец дошло до меня, и ужас с новой силой сжал сердце, а я сжала Кирю, так что он запищал.
— Ну. Шутнички, блин. Вкинулись, пошли гулять, увидели мелкого твоего… ну и решили хохму устроить.
— Хохму… унести его в лес за пять километров… Что же тут смешного?
— Говорю же, не в адеквате они. Когда его увидели, одно думали, потом состояние сменилось. Измена и все такое…
— Измена? Какая еще измена?
— Это такое особое состояние под наркотой, когда панический страх накрывает. Короче, тупость сплошная. Дома надо сидеть, если ты такой идиот, что тащишь в рот всякую дрянь.
Он сел на корточки перед нами с Кирей и стал разглядывать его.
— Ну что, малой, испугался?
Тот не ответил, уткнулся мне в шею.
— Зато теперь ни в жизнь с незнакомыми никуда не пойдет, — невесело хмыкнул молодой человек. — Зарядили они его как следует…
— Денис, а с ними что делать?
Он тяжело вздохнул:
— Надо заяву в полицию писать, Марусь, ну, по-хорошему. Иначе — беспредел.
— Их посадят?
— Я не знаю. Малого-то мы нашли, но… я не знаю, как в таких случаях наказывают.
— Я не хочу заявление писать.
— Почему? — спокойно, без осуждения.
— Мне кажется, тюрьма не пойдет им на пользу. Ты ведь и так их наказал…
— Да уж, наказывальщик из меня хоть куда… — он потрогал свою руку, за которую его дернул один из парней, и поморщился.
— Перелом? — ахнула я, заметив, что она висит как-то неестественно.
— Да нет, вряд ли. Скорее, вывих.
— О, Денис… — я захныкала от самоосуждения. — Это же надо было мне столько людей впутать в историю своей безалаберностью!
— Манюся! — строго нахмурился Денис. — Давай вот сейчас договоримся, что отсюда и до конца жизни ты перестаешь на себя собак вешать за этот эпизод! Ничего не происходит просто так. Значит, судьба была этим остолопам твоего брата пугнуть.
Я покачала головой, но пообещала: нельзя же отказать человеку, который ради тебя жизнью рисковал!
Совместными усилиями мы с Денисом поймали Санчеса и двинулись в обратный путь уже вчетвером.
— А они тут останутся? — спросила я, имея в виду наших горе-шутников.
— Да, пусть проспятся.
— А если не вспомнят потом дорогу домой?
— Так им и надо! Но это если бы. Они ж местные, поди каждую палку в этом лесу в лицо знают. А ты, Маруся, не перестаешь меня удивлять. Никак и их спасать собралась?
Я пожала плечами:
— Люди ведь.
— Ну, это не точно.
До реки мы дошли бодро, а вот там уже начались проблемы. В конце концов, решили переходить так: Киря у меня на руках, Денис сзади, обнимает за талию одной рукой, чтобы нас не унесло. Брод этот дался нам нелегко и не быстро. Я страшно устала, а Денис страшно побледнел — наверное, рука сильно болела. Мелкий тоже, отойдя от шока, принялся канючить и топать на своих двоих отказался. В итоге мы несли его по очереди: я двумя руками, Денис одной. Я смотрела на него и только диву давалась, как он ловко прячет эмоции! Ведь ему тяжело, и больно, и все это вообще не его проблемы. Но он решает их с такой твердостью, терпением и отвагой… очень теплые чувства к нему как другу рождались в моей душе.
Он довел нас до калитки. Опустив мелкого на землю, я осторожно обняла и поцеловала Дениса в щеку.
— Спасибо тебе огромное… я перед тобой в неоплатном долгу.
— Брось, Манюнь. Я не мог поступить иначе. И не хотел.
— Тебе надо к врачу…
— Это ни к чему. Схожу к Гульназ — и завтра буду как новенький.
— Я тебя навещу, обязательно. Хорошо?
— Ты еще спрашиваешь! Буду очень ждать. Пока.
— Пока! Обязательно напиши мне, как себя чувствуешь, когда вернешься домой!
Он отошел на несколько шагов, потом оглянулся и одарил меня еще одним ласковым взглядом. А когда скрылся за поворотом, то на улицу вывернула серая «Тойота» дяди Сергея.
ГЛЕБ
Когда мы с отцом и братьями вернулись с поля, Лена сразу кинулась ко мне рассказывать, что у соседей сегодня происходило что-то
