Хмыкнула, Ярослав хмыкнул в ответ и, не отрываясь от горячей сцены, перекинул мои волосы, собранные в хвосте, в сторону.
Когда я вернулась к просмотру, его длинные пальцы уже гладили мою шею с задней стороны. Массировали, нежно скользили по коже, нащупывая бешено пульсирующую венку. Сама того не поняла, как выгнула шею и сомкнула веки от удовольствия. Тело предательски покрылось мелкой дрожью, позвонки завибрировали, дыхание с каждой секундой становилось тяжелей.
Вряд ли Ярослав догадывался о местонахождении моих эрогенных зон. Он действовал наугад, но, черт побери, он угадал. Моему телу как никогда были приятны его дразнящие касания. Губы самопроизвольно приоткрылись, конечности расслабились. И если бы не разум, трубящий о неискренности Ярослава, и камеры видеонаблюдения, установленные под потолком, то я бы уже растеклась на полу лужицей. Я бы набросилась на него и изнасиловала прям на этом чертовом диване, уподобившись героям фильма. Наплевав на свою гордость.
— Если ты продолжишь, то я сломаю тебе палец, — задержав дыхание, я пригрозила шепотом.
На короткое мгновение мне показалось, что Ярослав услышал меня. Он убрал свою руку с моей шеи, а потом вдруг задрал голову и неслышно усмехнулся. В следующий миг он уже нарушал все мое пространство, прильнув ко мне боком. Я находилась в невыгодном положении. Мое "положение" с одной стороны упиралось в мягкую боковину дивана, а с другой — было буквально подмято тяжеленными амбициями похотливого Бестужева.
— К счастью, пальцев у меня предостаточно. С какого начнешь?
Ситуация из раза в раз повторялась.
Ярослав вновь шел ва-банк. Начался отсчет новой игры. Если бы я осмелилась принять в ней участие, то гарантированно обрекла бы себя на проигрыш. Вне зависимости от того, что стояло бы на кону, я могла остаться внакладе, если бы проявила чуть больше активности.
Мне не были понятны ее правила, не были взвешены риски, но тем интересней и безрассудней она казалась.
— Чего ты хочешь от меня? — с вызовом я спросила, очень надеясь, что он меня не расплющит.
Ярослав медленно прошелся по мне цепким взглядом. Ни одного участка на лице не оставил без внимания.
Состроив преумную гримасу, он глубоко забрался в размышления. Так глубоко, что становилось страшно.
— Лучше промолчу, а то у тебя глаза на лоб полезут, — холодно отделался моей же фразой, некогда сказанной ему, и отодвинулся от меня, давая вздохнуть полной грудью, но воздух уже не был таким насыщенным. Он не казался мне жизненно необходимым в отличие от его прикосновений.
Дурная...
Я перестала понимать саму себя. Хотя, казалось бы, что тут сложного и непонятного? Мы два взрослых человека, у которых есть общий ребенок.
Да я в выпускном классе не была настолько мнительной и зажатой, как сейчас!
Вот и аукнулось. Я наскучила Ярославу с первого подката.
Видимо, с годами я становлюсь не только капризной бабенкой, но и невыносимым бревном.
— Пф-ф! Я не такая неженка, как тебе может показаться, — попыталась сделать второй "первый" шаг.
Но поздно спохватилась. Ярослав уже перегорел. Фитилек погас. Он начал отплачивать мне той же монетой — морозил меня:
— Ага, и это говорит та, которая несколько минут назад зажмуривалась при просмотре откровенных сцен, и грозилась сломать мне все пальцы. Хорошая попытка, но тебе меня уже не переубедить. Ты не готова к тому, что я могу тебе предложить.
Он опустил одну ногу на пол, сцепил ладони у себя на животе и вернул все свое внимание на экран, давая понять, что разговор окончен.
Эй, а как же моя шейка?
Я незаметно провела рукой по тому месту, где не так давно его пальцы ласкали меня, и тихо-молча взгрустнула.
Вот умела же я все испоганить своим дерьмовым характером.
Так было с кого брать пример.
Мне уже было не важно, что происходит вокруг, было все равно на его разукрашенную физиономию и на этот дурацкий фильм, название которого я уже и не вспомнила бы.
Куда важнее мне было докопаться до Ярослава.
— Говори, что хотел мне предложить! — требовательно запросила, корпусом подавшись к нему.
Было любопытно. До одури. До изнеможения.
НО! Это вовсе не означало, что я сиюсекундно примусь выполнять то, о чем он меня попросит. Я лишь хотела удостовериться, что мысли наши крутятся в одном и том же направлении.
От этого и плясать уже можно будет.
Он перевел ленивый взгляд на меня. Смотрел исподлобья. Мучительно долго, словно просчитывал свои дальнейшие шаги, которые как никогда интриговали меня.
Я находилась на грани безумия, когда Ярослав поднял взгляд вверх, на окно, откуда транслировалась картинка на экран. Ничего примечательного там не найдя, он опустил вторую ногу на пол и аккуратно завел свою руку мне за голову, положил на затылок, повлек к себе.
— Ну... понеслось, — еле слышно произнесла я в качестве напутствия.
Ярослав посмотрел на меня вопросительно, а я мысленно проклинала себя за неумение держать язык за зубами в самые ответственные моменты.
— Что? Ты что-то сказала?
— Ничего, — отмахнулась, лишь бы не испортить момент. — Продолжай, — облизнула свои пересохшие губы, предполагая, что меня ждет крышесносный поцелуй, но Ярослав решил оставить все самое сладкое на потом:
— Для начала я хотел бы, чтобы ты распустила волосы. Мне нравятся, когда они распущены. Можно?
Я кивнула, затрепетала ресницами, завороженно глядя на него. Не ожидала, что он докопается до каких-то там волос. Но, признаться, мне было приятно, что он отметил их.
Ярослав аккуратно стянул резиночку с моих волос. Они мягкой волной рассыпались по моей спине и спинке дивана.
— Вот... теперь совсем другое дело, — похлопал ладонями по своим бедрам. — Теперь можешь сесть ко мне на колени, — он не предлагал, он буквально призывал меня оседлать его.
Я представила это у себя в голове, отчего пульс мой просто-напросто зашкалил и разум вконец помутился.
— Зачем? — спросила я срывающимся голосом, прогоняя из головы разгулявшуюся фантазию.
— За шкафом, Адова. Почему мне все время нужно тебе что-то разжевывать? Не знаю, зачем. Захотелось и все.
— Не понимаю, — испугалась вдруг.
Все я понимала. Он уже не флиртовал со мной. Он хотел, чтобы этот флирт в конечном итоге к чему-то нас привел. Прямо здесь.
Тут к бабке не ходи. Его цель — затащить меня в койку.
Сначала волосы распустить, потом на колени меня посадить, а следующим пунктом станет прощупывание "почвы".
Уж я-то не понаслышке знала, как он был горазд в уши красиво заливать.
Не успею одуматься, а уже без трусов.
Ладно дома, но не в кинотеатре же... Тут сквозняк, начнем с этого...
Яр спрятал лицо в ладонях, испустил тяжеленный вздох. Я нервировала его своей тупостью и отрицанием очевидного.
— А ты не вникай. Я так хочу, но выбор в любом случае остается за тобой.
— Тут же камеры установлены.
— Да нерабочие они. Это обычные муляжи. Для малолеток поставили, — с полной уверенностью заявил, убирая свои руки от лица и пряча от меня насмешливую улыбку.
Ну ведь ясное же дело, зачем он хочет, чтобы я села на колени.
Мы думали об одном и том же.
Думать мало.
Вопрос: хочу ли я того же, чего хочет Бестужев?
Я посмотрела вверх, на камеры. Они не мигали, не подсвечивали красным огоньком. Вряд ли бы Ярослав обманул меня. В данном случае он подставил бы не только меня, но и себя лично. По сути, ему незачем было лгать на этот счет.
Но следом напросился второй вопрос: откуда он знает, что эти камеры — бутафория? Приходилось проверять?
Пронырливые собственнические чувства оказались тут как тут. Они заклокотали под ребрами с новой силой, стоило мне представить, как Ярослав с какой-нибудь губастой жабой занимался непотребством на одном из этих диванчиков. Возможно, на том же самом, где сидела я.
Подо мной тотчас образовались раскаленные угли. Внутренности в клубок свернулись, а в жилах кровь охладела и горький ком подступил к горлу.
