Первый раз вижу девушку младшего. Он скрытный у нас . Никогда ничего не рассказывает. А сейчас вовсе пропал, – с грустью и немного с тревожностью поясняет мама Ромы.
Мужчины скрываются за дверью, а мы снова остаемся одни. Я думаю ровно одну секунду и решаю немного посидеть.
Да, это не мое дело. Да, я не девушка Ромы. Ещё не известно, что он мне хотел сообщить. Но мое неумолимое любопытство берет верх над всеми доводами рассудка. Я должна узнать, почему парень ушел из дома. И пока не узнаю, не уеду.
Я быстро скидываю пуховик и зимние ботинки и иду следом за Надеждой Андреевной. Она провожает меня сначала в ванную комнату, помыть руки, а потом мы вместе проходим в большую светлую гостиную.
Здесь уютно. У стены большой сервант, набитый книгами и фарфоровыми статуэтками. На стенах развешены картины и семейные фотографии. На окнах цветы и разноцветные маленькие подушечки. Посредине длинный прямоугольный стол, переполненный пёстрыми закусками. А вокруг стола на деревянных стульях сидят родственники Ромы: две девушки, два подростка, и маленький уже знакомый мне мальчишка.
– Познакомьтесь, это Анечка – девушка нашего Романа, – представляет меня мама и отодвигает стул. – Садись здесь. Ты ведь не торопишься?
– Нет, – отвечаю коротко, и вот теперь волнение немного даёт о себе знать.
Потому как все смотрят исключительно на меня. Девушки улыбаются, дети тоже. Чувствую себя картиной в музее. И ведь сама согласилась. Теперь не отвертеться.
– Только я ненадолго, – говорю не очень тихо, но, кажется, меня никто не слышит.
Подростки начинают общаться между собой и забывают о моем существовании. А вот девушки напротив набрасываются на меня, задавая многочисленные вопросы: Где учусь; Как познакомились с Ромой; Долго ли встречаемся? И многое другое. Я отвечаю коротко и по делу. Без лишних повествований. И почему-то не перестаю улыбаться. Видимо защитная реакция на мини-стресс.
Мама Ромы заботливо накладывает щедрую порцию картошки с мясом и наливает компот.
Через несколько минут возвращаются все остальные мужчины и рассаживаются за стол.
– Все. Переложили его в свою комнату, – сообщает папа.
– Он проснулся? – спрашивает его Надежда Андреевна.
– Да, проснулся и снова уснул. Шкалота. Зачем только пил?
– Извините, а почему ему пить нельзя? – как можно громче спрашиваю я.
За столом стоит такой галдеж, и я не уверенна, что мой вопрос будет услышан.
– Он быстро пьянеет. Буквально от одной стопки – сразу «в дрова». И спать потом ложится, – говорит его отец.
– Да. Такая особенность. Какой-то ген есть в организме, я не помню как называется. Но суть в том, что человек с этим геном быстро, практически моментально, пьянеет. Это редкое явление, но все же такое встречается, – вступает в разговор Степан.
– Понятно.
– Помню, узнали мы об этом на нашей свадьбе. Кто-то налил ему шампанского немного, и он потом песни пел, а через полчаса и вовсе заснул. Так и проспал всю свадьбу, – смеётся Степан.
– Ммм… Интересная особенность, – бормочу я.
– Это хорошая особенность. Ромка наш не пьет и никогда не сопьется. Ха-ха. Хороший тебе жених попался.
– Да, да, – смеётся одна из девушек – Ирина. Как я поняла – она жена Степана.
Вообще семья у Ромы очень большая. Брат Спепан с женой и ребенком. И ещё один брат – Игорь, он самый старший из братьев. Гостил он вместе с женой, но уже двумя пацанами подростками. Ну и мама с папой.
Мне с трудом удается запомнить все имена.
– Кушай, кушай, – говорит мама Ромы и подкладывает мне бутерброд с икрой.
– Угу, спасибо, – отвечаю я и беру вилку в руку. Есть мне не хочется, но и обижать человека тоже.
Немного придется поесть.
– Анечка, а у нас семья военных. Мой дед был подполковником, отец дослужил до лейтенанта, а теперь вот и сыновья служат. Степан живёт в Краснодаре. А Игорь в Москве. Оба военные. И муж мой – Семён сейчас на пенсии, но звание почетное – майор, – горделиво рассказывает Надежда Андреевна.
Про Рому она видимо нарочно не говорит. Ведь он выбрал совершенно другое направление.
Так за разговорами и шутками проходит некоторые время, а потом все начинают резко собираться домой. Я тоже собираюсь, но мама Ромы просит меня остаться еще ненадолго.
Вскоре в доме остаются лишь родители Ромы, собственно, сам Рома, который сладко спит, скорее всего ничего не подозревая, и я.
– Аня, может ты останешься у нас? Время позднее уже. Прости, что задерживаю. Но мне очень хочется с тобой поговорить наедине. Насчёт Ромы, – обращается ко мне мама в прихожей.
Я нервно тереблю телефон в руках. И понимаю, что главного то я так и не узнала. Может мама и хочет мне рассказать именно про конфликт?
– Я даже не знаю. Не удобно как-то.
– Чего не удобного? Мы все взрослые люди. Я все понимаю. Оставайся. Ну куда ты поедешь на ночь глядя?
Я сомневаюсь и думаю что делать. Я понимаю, что, наверное, это слишком поспешно. Все это спонтанное знакомство и тем более ночёвка. Но самое удивительное, что в глубине души мне хочется остаться. Хочется пойти на сумасшедший шаг и выяснить все про Рому.
– Не знаю. Я подумаю. А поговорить я всегда готова, – улыбаюсь я.
В глубине души я уже согласилась остаться и поэтому, вместо вызова такси, пишу маме сообщение о том, чтобы она не переживала за меня.
Мы проходим в зал и сперва в тишине убираем со стола. Я помогаю Надежде Андреевне убрать посуду на кухню. Там уже трудится папа. Он споласкивает ее и ставит в посудомоечную машинку. Работа у них слаженная и быстрая, видимо уже такая традиция. Про себя я улыбаюсь и отмечаю, что мне нравится семья Ромы.
Наконец, когда все убрано и сделано, папа, пожелав нам спокойной ночи, уходит спать, а мы остаёмся одни на кухне.
Надежда Андреевна наливает нам по кружке ароматного фруктового чая, и мы рассаживаемся за круглым столом.
– Анечка, я хотела с тобой поговорить. О Роме, – начинает Надежда Андреевна, тяжело вздохнув.
– Хорошо, – я киваю и, с замиранием сердца, готовлюсь ее выслушать.
– Наш Ромка ушел из дома и уже с сентября не живёт с нами. Все дело в армии.
– В армии? – удивляюсь я.
– Да, – кивает женщина, болезненно улыбнувшись. – Этим летом его должны забрать в армию. И он очень надеялся, что мы откупим его. То есть подделаем документы, поможем, и его не заберут. Анечка, он не хочет служить. Вот в чем вся проблема! Понимаешь?
– Понимаю, – говорю тихо, сама при этом впитываю каждое слово, боясь упустить важный
