Внимательно слежу за каждым движением бывшего друга. Мак крайне опасный враг.
— Зря время не трать, — произносит с горькой ухмылкой. Его слова пропускаю мимо ушей.
— Зачем Ахметов отправил тебя? — впиваюсь в Макара взглядом. Мне нужно услышать развернутый и полный ответ.
В том, что Макар пришел в мой дом не по собственной инициативе, уверен на все сто. Он никогда бы так глупо не подставился.
Если бы целью Мака был я, то он придумал более изощренный способ свести счеты. Такой, чтобы у меня шансов выжить не оставалось. А раз он сам пришел, то дело здесь не только в мести.
— Не твое дело, — щурит глаза. Они наполнены гневом.
— Ты пришел в мой дом. Едва не лишил меня жизни, — произношу твердо и четко.
— Жаль, что брату удалось вытащить тебя, — перебивает нагло смотря мне прямо в глаза.
Сожалеет, что не удалось лишить меня жизни. Он бы с удовольствием попытался еще раз, но знает, что за нами следят и одного резкого движения хватит, чтобы он сам никогда уже не вышел отсюда. Макар хоть и сволочью стал, но жизнь он любит. Боится.
Игнорирую выпад. Я не приближусь к нему. Может даже не стараться. Мне есть ради кого и чего жить.
Мак в отличной форме. Давид хоть и постарался, но не настолько, чтобы вывести Макара из строя. Он помят. Я же сейчас объективно гораздо слабее. Если будет стычка, то проиграю.
Каждый из нас это прекрасно понимает. Поэтому все усилия Макара сейчас направленны на выведения меня из спокойного состояния, ему нужно, чтобы я сорвался. Чтобы кинулся на него.
А мне нужно добиться ответов на свои вопросы. И пока я их не получу, то не отстану.
— Поверь, если бы я не выкарабкался, — не отрываю от бывшего друга глаз. — Тебя отправили следом. Весьма изощренным способом, кстати, — подмечаю как ни в чем ни бывало.
— Да и посрать, — отмахивается от угрозы. — Мне незачем больше жить.
— Уверен? — приподнимаю бровь.
Однажды, после смерти жены, Мак сорвался. Провел одну весьма горячую ночь с моей младшей сестрой. После которой она залетела.
Оля была напугана до смерти, пришла ко мне за помощью. Плакала, просила денег, чтобы сделать аборт. Я не позволил. Настоял, чтобы сестра родила.
Теперь я им помогаю. Но Макару не говорю. Оля очень просила, чтобы мой старый товарищ ничего про нее и детей не узнал.
Прости, сестра, но дальше скрывать твою тайну не выйдет. Макар должен знать, пока не погубил и вас, и себя.
— Ты хочешь подкинуть мне новую цель в жизни? — произносит с горькой усмешкой. — Али больше нет. Все остальное меня не интересует.
— Даже дети? — прости, сестра, но Мака нужно вытаскивать. Пока он окончательно в болоте не потонул.
— Какие дети? — не понимает. Приподнимается на локтях. — Какого хрена ты несешь?!
— Твои дети, — смотрю на него не моргая. Наслаждаюсь шоком, написанным на его лице.
— Нет у меня детей! — взгляд Мака пылает. Он ведет себя как раненый дикий зверь.
— Есть, — парирую. — Представь себе! У тебя их аж двое!
— Не неси чушь! — рычит. Садится на кровати.
Он плохо контролирует свою ярость. Мака трясет. Слишком много эмоций.
Оно мне и надо. Я должен окончательно вывести его из себя.
— Если была чушь, то тебя б уже в живых давно не было! — продолжаю давить. Я задел Мака за живое. Теперь должен добить. — Нахрена тебя Ахметов отправил ко мне?! Что ему нужно?
— Баба твоя! — выплевывает со злостью.
— Помимо нее, — напряжение зашкаливает. — Что ему нужно? Что он, твою мать, знает?
— Разбирайся с ним сам, — берет свои эмоции под контроль. Ложится, отворачивается к стене. — Меня в это дело не втягивай.
Поднимаюсь со стула. Делаю пару шагов по направлению к бывшему другу, останавливаю себя. Очень хочу взять и вытрясти всю дурь из головы Мака, но понимаю, что толку не будет.
Подхожу к двери. Напоследок оглядываюсь.
— Я знаю, где твои дети, — обращаюсь к лежащему на кровати мужчине. — Давид знает. И поверь, без нашего с ним согласия, ты никогда не приблизишься к ним!
Отворачиваюсь, выхожу из комнаты. Спиной чувствую полный ненависти и злости взгляд.
Маку требуется время, чтобы привыкнуть к новому статусу. Чтобы решить стоит ли дальше жить или нет.
Стоит. Я в этом уверен! И Мака знаю.
Он подумает и точно так же решит.
— Следите за ним, — киваю на запертую дверь. — Ночью будет попытка побега, — предупреждаю охраняющих Мака парней.
— Не переживайте, Марат Эмильенович, — заверяет тот, кто постарше. — Ему от нас не убежать. Шансов нет.
— Не стоит недооценивать противника, — предупреждаю. Осторожно ступая поднимаюсь наверх.
Голова болит, перед глазами все расплывается. Воздуха мало, слабость зашкаливает.
— Перегулял ты, брат, — ко мне подходит Дава. Берет под локоть, помогает устоять на ногах.
— Нормально все, — отмахиваюсь. Понимаю, что бледный. На лице выступает липкий пот.
— Пойдем, помогу дойти до постели, — говорит беззлобно. Поддерживает, помогает дойти до комнаты.
— Я у Мака был, — объясняю. Говорить тяжело, дышу слишком часто. Воздуха мало. Срочно нужно полежать.
— Знаю, — отмахивается. — Что-то новое узнал?
— Нет, — отвечаю печально. — Я ему про детей рассказал.
— Нахрена?! — взрывается брат.
— Чтобы понял, что жить нужно. Что на смерти Али мир не кончается. Что у него есть повод дальше жить, — поясняю. Очень переживаю за Мака. Хоть он и пытался свести со мной счеты.
— Ты слишком великодушен, брат, — заключает Давид. Смотрит на меня исподлобья.
— Может быть, — соглашаюсь. — Но мы с Маком слишком через многое прошли, чтобы так просто сдаться.
Давид некоторое время молчит. Помогает мне улечься в кровати, поправляет подушки и одеяло.
— Старых друзей бросать нельзя, — заключает. — Схожу к нему. Посмотрим, чем смогу вам помочь.
— Сильно его не мни, — ухмыляюсь.
— Посмотрим, как пойдет, — произносит с горькой усмешкой. — Посмотрим, как пойдет…
