меня навалилась такая волна эмоций, что стало тяжело дышать. Страх. Боль. Волнение. Паника. Ни одного положительного чувства. Ни одного!
Но было смирение. Я понимала, что голодная, уставшая и слабая – я никчемный соперник. Мне нужно было набраться сил, чтобы выжить. Чтобы спастись. Накормят же они когда-нибудь? Оставалось надеяться, что да…
Но издевательства продолжались. После меня запихнули в полную теплой воды ванную. Добавили какие-то масла и сверху привязали ткань, чтобы я не сбежала. Вот точно психбольница.
Теперь я уже не сопротивлялась. Но я смотрела на маму. Она – на меня. И продолжала улыбаться. Мне хотелось подойти и от всех силы зарядить ей. Все годы она меня игнорировала, а тут вовлекла в свою жизнь… Да и еще таким образом. Просто отвратительно. Я прекрасно понимала, что попала в беду. И как мои родители могли так со мной поступить? За что? Какие цели они преследуют? И отпустят ли меня…
Зажмурилась. Я должна думать о хорошем. А что хорошего в моей жизни? Женя. Он единственный никогда меня не подводил. Но сейчас, когда моя жизнь не принадлежала мне, я была готова понять и простить Назара. Сама теперь влюбилась, понимаю, как сложно противостоять чувству, от которого трясутся ноги…
После меня вытерли, высушили волосы, которые после заплели в две косы, а на кожу нанесли лавандовое масло. Чувствовала себя уткой, которую подготавливают к новогоднему столу. Боже, вот это мысли… Надо срочно от них избавляться. Иначе я себя еще и морально доведу до ручки…
Потом вновь коридоры, бесконечные коридоры. Мама следовала за нами с отцом, он вновь остался ждать снаружи, когда меня завели в очередное помещение.
Это оказалось что-то типа медицинского кабинета.
Сначала измерили мой рост и вес. Приятная молодая женщина, проводившая исследования, кивала, пока делала записи в своем блокноте. Я успела заметить, что на меня была заведена целая страница, где уже были вписаны некоторые данные: полное имя и фамилия, дата рождения, группа крови, цвет волос, глаз и оттенок кожи. Что за чертовщина. Я ничего не понимала.
Потом сделали замеры. Кажется, грудь моя слишком мала, потому что женщина неодобрительно покачала головой. Да и бедра оказались слишком узкие… Да пошла она.
У меня проверили ухо, горло нос. Осмотрели кожу на наличие разных образований и шрамов. Зрение тоже не обошли стороной. Я послушно выполняла указания врача. Но, когда меня потащили к гинекологическому креслу… Я вновь начала кричать и сопротивляться. Нет. Не позволю!
– Отвали! – заорала я, когда меня схватили с обеих сторон и потащили к креслу. Там меня ждала еще одна надзирательница. Да сколько их?! У меня получилось вырвать руку и зарядить кому-то по лицу. Раздался звонкий щелчок. А я не слабо так приложила ее. Судя по вскрику-то. Откуда только силы взяла?
Но ответ быстро прилетел. Было очень больно, и я на мгновение потерялась в пространстве. Очнулась – меня уже привязывали к креслу. Осмотр – сплошное унижение. Но что-то пошло не так. Женщина, которая осматривала меня, неожиданно резко вскинула голову и испуганно посмотрела на меня. Да в ее глазах промелькнул именно страх. Не иначе. Самый настоящий, животный страх. Но чего она могла испугаться?
Женщина отошла в сторону, к ней присоединились остальные. В том числе и моя мама, которая потом посмотрела на меня так, словно я совершила какое-то предательство. Да как раз наоборот. Это я должна так смотреть на нее. Пока они переговаривались, я продолжала лежать на кресле. Еще одно унижение.
Зажмурилась и вновь подумала о Жене. Так было легче. Не знаю, как и почему. Но мне действительно было легче, когда я думала о своем возлюбленном.
Через секунду мама подошла ко мне. Некоторое время она рассматривала меня. Изучала. Смотрела так, будто видела впервые.
– Кто он? – спросила она. Я нахмурилась.
– Что? Ты о чем? – я пыталась говорить без агрессии. Не хотелось еще раз получить.
– Кто лишил тебя невинности? Тот парнишка, да? Да. Можешь не отвечать. По глазам вижу, что он. Ты довольна? Молодец, Соня. Ты подставила хорошего человека. – Она говорила без пауз. Но я совершенно не понимала, о чем она говорит. Кого я подставила? И как с этим связана моя невинность? Боже… Ничего не понимаю. Но мне никто не спешит объяснять, в чем дело. Так почему требуют ответы.
ГЛАВА 34
Соня
На мамины вопросы я так и не ответила. Не зачем ей знать, кто был моим первым мужчиной. Я боялась за Женю. Не хотела подставлять его. Мне было страшно за него. Действительно страшно. Мой страх был настолько сильный, что у меня даже начало крутить живот. И даже немного подташнивало. Но даже под пытками я бы не выдала своего любимого.
Если эти психопаты добрались до меня… То доберутся и до Жени. Стоит только вспомнить, как они легко проникли в квартиру. Как легко меня похитили… А сколько они преследовали меня?! Я уже не сомневалась, что это были именно они. Но как долго они оставались незаметными?! Даже Герман не смог отыскать их… Сомневаюсь, что что-то изменилось.
Меня осмотрели с ног до голову. Заглянули в каждое отверстие. Под конец процедур я чувствовало эмоциональное онемение. Мне стало на все плевать. Так было легко. Возможно, я просто притворялась, что мне плевать. Но такое унижение было легче пережить.
После меня одели в белое платье. Спасибо, что хотя бы трусы дали. Затем привели в большую столовую. И только тогда я осознала масштабы. Белое. Столько белого цвета. Стены. Пол. Мебель. И люди – все облачены в белое. Но не это меня смутило (хотя от такого обилия светлого можно было сойти с ума). Сколько здесь было молодежи.
Помещение было разделено на три части. Условно. Три длинных стола занимали большую часть столовой. Справа стоял стол, который занимали только парни, одетые в белые штаны и рубашки. Посередине сидели те, кто, кажется, были парой. Парни крепко держали за руки своих спутниц, облаченных в подобные наряды, что и мой. Самый крайний правый стол занимали девушки.
– Это трапезная для молодых, – начала объяснять мама. Но мне было интересно
