тебе только что сказал? — усмехается Гордей, а я лишь повторно печально вздыхаю.
— Нет, — честно признаюсь, так как понимаю, что ушла в себя.
В свои переживания, воспоминания, постоянным мыслям о Глебе…
— Он к тебе неравнодушен, — снова усмехается парень. — Просто поверь мне, как мужчине. Не стал бы он с тобой играть, да и зачем? Ты просто вбила себе в голову, что он — негодяй. Подлец, который когда-то, — на последнем слове Гордей делает акцент и даже поднимает указательный палец вверх. — Обманул тебя.
— И снова обманет.
— Не обманет.
— Я тоже не верю, что он изменился, — влезает Полина в наш диалог.
— Господи, женщины! — Гордей закатывает глаза. — Как же с вами тяжело. Какие же вы все недоверчивые. Ну, сделал мужик когда-то ошибку, поддался эмоциям, зачем же постоянно его в этом упрекать?
— Я лучше пойду, — встаю со своего места, так как уже голова кругом идет от этих «советов».
— Ты куда? — Полина подрывается следом. — Домой? — смотрит на меня, а я отвожу взгляд. — Или к нему?
— Не знаю, — честно отвечаю, мотая головой из стороны в сторону.
— Можешь, конечно, не верить моему чутью, — слышу вслед голос Гордея. — Но я бы на твоем месте сейчас дал волю чувствам.
— А потом? Снова разочароваться?
— Если он тебя обидит, — Гордей целует меня в щеку уже на пороге. — Я набью ему морду, идет?
Чемпион мира по боксу — этот может, тут даже сомнений не возникает. А еще радует, что Гордей — настоящий друг. Готовый прийти на выручку, заступиться и поддержать.
— Спасибо, — я кое-как натягиваю улыбку на лицо, а после целую Полину в щеку. — Береги его, — киваю в сторону Гордея. — Он у тебя замечательный.
— Если тебя интересует и мое мнение, — негромко произносит подруга. — То в кои-то веки я готова согласиться с аргументами любимого.
— А как же, — я приподнимаю одну бровь вверх. — Гад?
— Если Глеб изменился, то я возьму свои слова назад, — улыбается Полина. — И придумаю ему новое прозвище. Лапочка подойдет?
Умеет же развеселить. И даже настроение поднять. Тоже мне, лапочку нашла. Акула, не меньше. Сожрет и не подавится. Я знаю, что он меня ждет. И даже готова согласиться с аргументами Гордея.
Ну, зачем Глебу этот фарс, скажите на милость? Подурачить маме голову? Я очень в этом сомневаюсь. Именно сейчас. А значит…
— Ничего это не значит, — я завожу мотор, давлю на педаль газа и выезжаю со двора моих друзей.
До дома ближе, чем до офиса Глеба. И безопаснее.
Он за целый день ни разу не позвонил. Не написал ни одного сообщения.
Но теперь я не просто знаю — я уверена.
Сегодня утром он не играл со мной…
Глеб
Я устал. Дико. И, наверное, окончательно разочаровался в этой долбанной жизни. Что-то совсем упал духом из-за последних событий. После неприятного разговора с Яниной утром, еще и жена добила, когда на работу пришел.
И черт же меня дернул трубку-то взять.
— Дай мне денег! — со старта выдала мне Алла, а я, честно признаюсь, слегка обалдел от подобной наглости.
— Чего вдруг? — усмехнулся, придя в себя от первоначального шока.
Хотя, чего я ожидал от этой стервы? Ведь понимал же, что она никогда не исправится. И вряд ли поймет, что наглостью и напором ничего в этой жизни не добьется.
Не поймет. Можно даже к гадалке не ходить. И никогда не признается в том, что была не права.
— Вообще-то, все твои деньги — это совместно нажитое имущество, если ты не в курсе, — съязвила Алла, вызвав у меня очередную улыбку.
— Ты правильно сказала, — я намерено сделал паузу, откидываясь на спинку кресла и закидывая ногу на ногу. — Мои деньги, — специально сделал акцент на первом слове. — Если они мои, то как они могут быть совместно нажитыми?
— Мне адвокат сказал, что…
— А адвокат случайно не посоветовал тебе устроиться на работу? — я нагло перебил Аллу, так как уже прекрасно понимал, куда она клонит.
Адвокаты на бабки и не такое скажут — каждый хочет урвать свой кусок. Зачем же работать, если можно забрать у того, кто уже эти деньги заработал. Честно, платя налоги, обеспечивая огромный штат сотрудников средствами к существованию, причем, немалыми, но это ж никого не интересует.
Забрать, украсть — вот вся сущность таких, как моя бывшая жена. Да и адвоката, я уверен, она подобрала по своему образу и подобию.
Боже, как же все они меня дико бесят!
— Послушай, Мраморный, — Алла тяжело вздохнула, правда, в ее голосе прозвучали нотки неуверенности, что снова вызвало у меня усмешку, хоть и горькую. — Или мы договариваемся с тобой по-хорошему, или…
— Суд, — я снова ее перебил.
— Что? — удивилась моя бывшая женушка, хотя я не совсем понял сути ее удивления.
— Денег я тебе не дам, имущество ты у меня не заберешь, да и обеспечивать твою дальнейшую жизнь я не буду, можешь даже не надеяться, — протараторил я на одном дыхании. — Договориться «по-хорошему», как ты предлагаешь, у нас не получится, так как я тебе свою позицию четко озвучил. Поэтому остается только суд.
— Козел! — фыркнула женщина, как будто что-то другое она может мне сейчас сказать.
— Это все? — я решил закончить этот бессмысленный договор, так как слышать противный голос Аллы мне уже надоело.
— Ты еще даже не представляешь, какой ждет тебя сюрприз, — напоследок проорала Алла и выключилась.
— Достала! — произнес я еще светящемуся экрану. — Надо поскорее от тебя избавляться.
Вызов юриста, обсуждение моего предстоящего развода — я специально оттягивал время и пытался отвлечься, лишь бы не думать о строптивице, которую, скорее всего, больше не увижу.
Сейчас она собирает чемоданы. Рассказывает моей маме какую-то слезливую историю о том, что у нас с ней произошли разногласия. И больше под одной крышей мы не сможем находиться.
Как по мне, так смахивает на дешевую мелодраму, но женщины и не такое способны. Я так противен? И секс со мной — это самое ужасное, что может произойти с ней? Да ради Бога, пусть катится на все четыре стороны.
А я устал. Просто сил нет и дальше бороться за призрачное счастье. Если честно, то и домой ехать не хочется. Не то, чтобы совсем тошно там находиться, но…
Там снова повеет одиночеством…
— Глеб Сергеевич, к вам девушка, — секретарь включается по громкой связи, а я открываю глаза, только сейчас понимая, что уже долгое время сижу, откинувшись на спинку кресла, с закрытыми глазами. — Янина…
— Пропускай! — командую, не давая возможности секретарю закончить.
Пришла сама,
