— П…ц, сожрать тебя хочу, птичка, — выдаёт он, прикусывая мою губу.
И вниз спускается, с медленной страстью кожу покусывая. Подбородок, шею, плечо.
И почему он этого ещё не делает? На всё сейчас с ним согласна. Главное всю, чтоб забрал. Без остатка. Умереть готова, как хочу снова быть его.
Целуй, целуй, целуй…
Сама же выгибаю шею на встречу его горячим губам, которые спускаются всё ниже, к основанию шеи. Неспешные, мягкие, вкушающие, но такие голодные.
— Господи, Лина, — томно шепчет, прижимаясь губами в ложбинку у шеи, — я такой идиот.
А затем вдруг голову поднимает и смотрит прямо в глаза. Осознанно так, хотя и его потемневшие от желания глаза застланы поволокой. И пусть моя кожа и ноет от того, как по ней бьёт ожидание возвращения его губ, мне почему-то вдруг экстремально важно становится смотреть только ему в глаза, которые передают столько раскаяния и боли, что сердце начинает гореть. Хочу слышать, что скажет, потому что уже это вижу в глазах.
Егор же тяжело сглатывает, секунду берёт, чтобы начать говорить:
— Я…
И мой мир рушится. Потому что прямо за спиной в дверь кто-то мощно начинает стучать. Вздрагиваю от неожиданности и машинально подаюсь ближе к Егору, сворачивая руки на его шеи сильнее, будто спрятаться за него хочу. Мельком гляжу на дверь, а потом обратно в голубые глаза. Мозг мигом трезвеет, картинка вокруг яснее, чем когда либо, но я и не думаю отстраняться. По крайней мере, пока следом за мной не отрезвеет Кайманов и не спихнёт меня сам вниз. Но и он этого не делает. Держит крепко, как и держал, даже взгляда не думая отводить от моих глаз.
Мы оба делаем это осознанно. И оба планируем это продолжить.
— Запомни, начнём мы остановились, — хрипло говорит он, когда стук повторяется. — Но сначала я должен тебе кое в чем признаться, — добавляет и на новый стук заглядывает мне за плечо. — После того, как отделаемся от незваных гостей.
И вдруг крепко снова целует, припадая к моим губам на секунду и с мучительным звуком отрываясь от них, прежде чем растерянную и потерявшуюся поставить обратно на ноги. Егор огибает меня и уже тянется открыть дверь, как неожиданно меня ошеломляет прозрение.
Двадцать минут.
— Нет, — хочу остановить его, подрываясь вперёд, но не успеваю.
Егор уже открывает дверь. Правда, ожидания не соответствует реальности. Это не Дима.
На пороге стоит взрослый мужчина, за ним ещё один — выражения лица обоих наисерьёзнейшие, отчего нарастают нехорошие ощущения. За ними двое из нашей охраны. Егор же даже спросить не успевает, кто они, когда перед его носом появляется ксива.
— Оперуполномоченный Соболев, — представляется мужчина, а у меня сердце катапультирует к желудку. Бухает так, что на мгновение оглушает. А когда взгляд мужчины заглядывает за плечо Егора… — Я так понимаю, вы Эвелина Кайманова? — я даже кивнуть не успеваю, как он безапелляционно выдаёт. — Прошу вас проследовать с нами.
Глава 29. Лина
Лучше бы меня переехала машина. Уверена, даже тогда я бы ощущала себя лучше, чем сейчас. Гнуснейшее чувство, будто предала Каймановых никак не отступает, пока еду на заднем сидении оперов, которым особо и уговаривать не пришлось, чтобы я поехала с ними.
Хотя Егор определённо был намерен бороться за меня до последнего. В какой-то момент мне даже показалось, что он может ударить представителя закона, когда тот объявил, что Егор единственный, кто точно не может меня сопровождать, потому что он — обвиняемый, а я — главный свидетель. Именно тогда-то я и поняла, как именно Дима решил меня вытащить.
Егору потребовалось наверное с пол минуту, чтобы переварить слова и понять, что сотрудник полиции не врёт. Тот взгляд в мою сторону…
Боже. Прикрываю ладонями лицо и почти съезжаю по сиденью вниз.
Кто я вообще?
Я даже лгать не стану, сказав, что сбежала оттуда только потому что не знала, как дальше смотреть ему и Эдуарду в глаза. Я ведь даже не отрицала ничего. Молча прихватила ту самую сумку, что приготовила заранее, и просто направилась в сторону двери к ожидающим меня сотрудникам. В голове вообще ничего не было кроме спасательного «исчезнуть», но тут Егор разбил меня окончательно, бережно перехватив моё запястье и тихо сказав, чтобы я ничего не боялась.
— Адвокат будет на месте раньше вас, а мы с отцом поедем прямо следом за вами.
Стоит ли упоминать, что после этого сбежать мне захотелось ещё сильнее?
— Эвелина Эдуардовна?
Я и опомниться не успеваю, а меня из мыслей выдёргивает голос того самого Соболева, говорящего мне, что мы приехали. Голова невероятно тяжёлая, мысли будто весят тонну, поэтому даже когда выхожу на автомате из машины, не сразу понимаю, куда мы приехали. Это не то отделение полиции, которое было озвучено Эдуарду, чтобы туда подъехал адвокат. Соответственно, когда озираюсь по сторонам, ни машины Егора, ни машины отчима я не вижу. Что за?..
— Привет, красавица.
Дима. Нервы ни к чёрту, поэтому вздрагиваю, когда его голос раздаётся совсем рядом. Голова пуще прежнего идёт кругом, нахожусь в какой-то прострации.
— Что… что ты тут делаешь?
Смотрю то на улыбающегося парня, то на дорогу за спиной, всё ожидая, что Егор появится в любой момент, хотя, наверное, уже давно должна была понять, что происходит совершенно противоречащее задуманному. Ну по крайней мере для меня. Дима ведь ни во что не посвящал меня.
— Как что? — разводит руками он. — Я же сказал, что вытащу тебя из этой жуткой семейки. Вот — считай, вытащил. Сейчас твои родственники приедут по другому адресу, где им сообщат, что никому ничего неизвестно, — продолжает рассказывать он с энтузиазмом, а мне почему-то разозлиться хочется, что он так радуется.
Но не имею права, ведь так? Я ведь сама всего этого хотела, даже не понимая, какую жирную точку поставлю с Каймановыми.
«А чего ты ожидала? — предательски вторгается ехидный голосок в мысли. — Подставить их семью и предполагать, что всё останется как прежде?»
Очевидно, о последствиях я не думала совсем.
— Поехали, — говорит Дима, а я снова выныриваю из раздумий.
Всё так быстро произошло, что не могу свыкнуться с мыслями, что это реальность.
Моргаю, упираясь в тёмные глаза парня начинающим трезветь взглядом.
— Куда?
— Ну, для начала ко мне. Выспишься, отдохнёшь, приведёшь мысли в порядок, а там уже начнём подыскивать тебе квартиру, где временно сможешь пожить.
Он всё это говорит так спокойно, взвешенно, будто продумал всё до мелочей. Я же вновь прихожу в растерянность. Язык даже выдать нормально не может тот балаган, что буйствует в голове.
— Погоди, а это… — Машу в сторону двери управления, за которой скрылись сотрудники полиции, что меня привезли. — Разве я не должна?..
— А, это? — парень усмехается. И снова так легкомысленно, будто всё происходящее — сплошной пустяк. — Понравилось представление твоему брату? Я просил, чтобы с ним вообще не церемонились.
Представление? Я запутываюсь окончательно.
— То есть, никаких показаний мне давать не надо?
— Ну почему? Надо. Только не сегодня. Как я уже тебе говорил, то, что он избил меня, срока ему никакого не обеспечит. Сначала мы добудем на него компромат, а уже для суда моё дело пойдёт, как доказательство, что этот человек опасен для общество. Не переживай, мой отец всё продумал до мелочей.
Именно это и заставляет меня почему-то переживать.
— Ну, что? Едем? — вновь предлагает Дима, и я, наконец, соглашаюсь, никак не понимая, почему внутренне ощущаю себя невероятно мерзкой, если всё происходит так, как было задумано.
Пока едем всячески пытаюсь себя убедить, что таков был именно мой план. Это я хотела наказать Егора. Я же должна радоваться, так? Почему тогда ощущаю себя так, будто только что утопила собственноручно не меньше сотни котят? А ответ не заставляет себя долго ждать.
Это всё поцелуй.
Это он нарушил все планы. Какая же я мягкотелая, стоило Егору проявить ко мне что-то иное, кроме издевательств, как я тут же забыла, что он делал последний год. Мама, Крис, Рита, моё затворничество… Вот так просто я простила ему всё, ещё и частично сама набросилась на него, подтверждая, что со мной можно обращаться хоть как, главное в постель затаскивать раз в год, и я снова готовая кукла для битья. Ведь именно там бы мы и оказались, не помешай нам приезд сотрудников.
