правду.
Наверное, я сильно побледнела, потому что Кирилл протянул руки, и взял нашего сына.
По мрачному выражению его лица я могла только представить, какой у него остался осадок на душе после этого разговора, но он держался ради меня. Мне и самой была крайне неприятна вся эта ситуация. Но скрывать от Саши правду тоже было неправильно.
– Я приготовлю кофе, – отвернулась от Кирилла, вспомнив о его просьбе.
Подошла к кофемашине, чувствуя, как к горлу подступил ком. Дрожащими руками засыпала зерна и нажала пуск. Между нами повисла тишина, пока я разглядывала Кирилла с сыном на руках. Мне бы хотелось сказать ему, что все будет хорошо, но и сама точно не была в этом уверена. Зато я отчетливо поняла в этот момент, что хочу быть рядом с этим человеком. Только пока между нами было столько всего… Разве это возможно?
– Как он отреагировал?
– Как обиженный ребенок. Посчитал, что я отобрал у него любимую игрушку, сказал, что ненавидит меня и ушел. Я надолго сегодня не задержусь. Мне нужно будет поехать к нему и поговорить.
– Да, конечно, – я поставила перед Кириллом приготовленный напиток.
Тревога за Кирилла и Сашу и за их последующий разговор поселилась глубоко в сердце. Ну почему все было так сложно? А если теперь эта правда скажется на наших отношениях с Кириллом, и он не захочет нас больше навещать?
Выдавив из себя понимающую улыбку, я взяла Гришу обратно и отошла к окну, наблюдая за Кириллом. Таким серьезным я его еще никогда не видела.
– Как поговоришь с Сашей, может быть, вернешься? – предложила я, даже не надеясь на положительный ответ.
Кирилл задержал на мне пристальный взгляд. Он уже полностью взял себя в руки и допил кофе, а мне же хотелось положить Гришу в манеж, чтобы вцепиться пальцами в рубашку мужчины и никуда сегодня не отпускать.
– Может быть, никуда не поедешь, и останешься с нами? Пусть Саша остынет. Поговорите с ним завтра? – с надеждой спросила я.
– Мне нужно ехать, Яна. Я позвоню позже, – он поднялся и подошел к нам с сыном.
Поцеловал его в макушку, положил свою сильную и тяжелую ладонь мне на талию, смотря в глаза.
А что если Саша поставит его перед выбором? Что будет тогда? Долгое время я не показывала своих чувств Кириллу, боясь быть высмеянной им, и только сейчас вдруг поняла, что как прежде в наших отношениях ничего не будет, а Кирилл попросту может от нас отдалиться или вовсе перестанет приезжать.
На секунду его взгляд потеплел, но глаза были грустными.
– Мне нужно ехать, – сказал он, развернулся и вышел из кухни.
Спустя мгновение я услышала, как за ним захлопнулась входная дверь, а я устало опустилась на стул и устремила взгляд в одну точку. Кирилл обещал позвонить. А он всегда выполнял свои обещания. Нужно лишь немного подождать. Может быть, мне стоило сказать ему о том, как мы с сыном привязались к нему за эти дни? Сказать, что я не хочу, чтобы он уходил, потому что боюсь, что он больше не вернется?
Яна
Гриша никак не желал укладываться спать. Всё хныкал у груди, не закрывал глазки. Это было совсем на него не похоже. Обычно после купания мне требовалось не так много усилий, чтобы его уложить.
Силы были на исходе, к тому же присутствовало волнение из-за того, как проходит встреча отца и сына. Кирилл сказал, что Саша был явно не в восторге от новости, что у него родился брат, и это было логично.
Обессиленно опустилась на край кровати, качнула детскую колыбельку. Это я была во всем виновата… Кирилл и Саша могли вполне заслуженно меня презирать и ненавидеть.
Непрошеные слёзы опалили щёки. Словно почувствовав, что мама не в духе, малыш утих и прикрыл глазки. Тихо качнула детскую кроватку, боясь дышать и делать резкие движения. Прошла секунда, другая, я с облегчением вздохнула и вытерла рукавом слёзы. Возможно, Кирилл прав, и мне действительно нужна няня? В последнее время нервы совсем ни к черту.
Поднялась с постели и, переодевшись в тонкую ночную сорочку, легла на кровать. Страшные картинки со встречи сына и отца проплывали перед глазами. Надеюсь, что Саша всё же простит меня и Кирилла и не станет винить его в случившемся. Он, правда, здесь ни при чем. Кирилл не знал, что позже у нас с его сыном завяжутся отношения, прервать которые у меня не хватит моральных сил.
Гриша вновь заворочался в кроватке. Зажмурила глаза, боясь того, что он проснётся. Сын начал хныкать и через несколько секунд зашёлся в истошном плаче. Голова кружилась от усталости, на стрелках часов было почти два часа ночи.
Послышался тихий стук входной двери, и вначале мне показалось, что я ослышалась. Стук повторился, Гриша расплакался ещё сильнее. Вышла в коридор вместе с сыном и, посмотрев в дверной глазок, обмерла. У двери стоял Кирилл, сунув руки в карманы брюк.
Тут же открыв замок, впустила его в квартиру. Он выглядел неважно. Был явно злым и чем-то расстроенным.
– Здравствуй. Впустишь?
– Конечно, – кивнула. – Не думала, что ты приедешь.
Кирилл снял с себя обувь, помыл руки и тут же взял сына. В его объятиях Гриша моментально умолк и ни разу не заплакал, даже когда отец занес его в детскую и прикрыл за собой дверь.
Из комнаты не доносилось ни звука. Я подошла к окну в гостиной, посмотрела на ночной город и обняла себя за плечи. Все мои вещи остались в шкафу детской комнаты, поэтому я стояла посреди гостиной в одном шёлковом одеянии.
Кирилл вышел ко мне спустя несколько минут. Я слышала за своей спиной его тяжелые шаги и каждый раз вздрагивала.
– Он уснул, – произнес совсем рядом со мной, вызвав табун мурашек по коже.
– Спасибо. Ты встретился с Сашей?
– Нет, я его не нашел, – ответил уставшим голосом и сделал ещё один шаг ко мне.
Я так и стояла, глядя в окно и боясь сдвинуться с места.
– Думаешь, что он заново начал играть?
– Я ничего не думаю, Ян. Он давно уже взрослый мальчик.
Вибрация его голоса прошлась по плечу. Встрепенулась, когда поняла, что нас разделяют всего несколько сантиметров свободного пространства. Его рука коснулась моего плеча, пальцы отодвинули вниз тонкую лямку сорочки.
– Кирилл… – шумно вздохнула, когда его губы коснулись моей кожи.
По телу прокатилось давно забытое тепло желания и возбуждения. Кирилл резко повернул меня к себе лицом
