его, но такое поведение — не поддержка. Помнится, одна знакомая, услышав мою историю, принялась плакать у меня плече и мне же пришлось ее утешать. Извращение, согласитесь?
Какое-то время мы с Богданом сидим в тишине. По его лицу видно, что он о чем-то напряженно размышляет, а, может быть, пытается справиться с навалившимся шоком. У него, наверное, в голове услышанное не укладывается.
— Прости меня за мои слова, Карин, — спустя несколько мгновений он придвигается ближе и заключает меня в крепкие объятья. — Мне очень жаль твоего сына. Правда.
Богдан, как всегда, все делает правильно. Никаких сопливых утешений (я уже давно перестала в них нуждаться), никаких оскорбительных фраз вроде «ты молодая, еще родишь», никакого напускного веселья (да, поверьте, и такое встречала).
Он не торопится сменить тему, не возвращается к сложному разговору о разводе, не признается в любви. Просто дарит мне свое тепло, давая возможность неспешно прожить щемящую грусть.
— Спасибо тебе, — шепчу я, наклоняясь к его уху. — Спасибо, что выслушал.
— Спасибо, что доверилась, — отзывается парень, поглаживая меня по волосам.
Карина
— Ну ты куда? — сонно бухтит Богдан, закидывая на меня ногу. — Рано же еще!
— Я уже больше суток в твоей квартире, — пыхчу я, пытаясь выбраться из его жарких медвежьих объятий. — Ты не поверишь, но за ее пределами тоже есть мир.
— Да пошел он к черту! — парень вновь сгребает меня в охапку, на корню пресекая мои вялые поползновения к свободе. — Нам ведь так кайфово вдвоем.
Кайфово — это еще слабо сказано. Но пропущенные телефонные звонки, договоренности и обязательства сами себя не разгребут.
— Нет, серьезно, мне пора, — настаиваю я, легонько покусывая его ладонь, которой он гладит меня по лицу. — Да и тебе вон уже двадцатый раз кто-то названивает.
— Эх, как достали все…
Воспользовавшись тем, что Богдан отвлекся на свой телефон, я выскальзываю из постели и, миновав просторный коридор, ныряю в душ, чтобы смыть с себя сладкий запах незащищенного секса и получить заряд бодрости.
Возможно, если бы не запись к гинекологу, я бы так и валялась у Богдана дома, подпитываясь его неуемной энергией и пожирая плоды его кулинарных талантов. Позавчера у меня ведь так и не получилось доехать до врача — встряла в сумасшедшую пробку на Садовом и зависла в ней чуть ли не на час. Нет, Надя бы, конечно, меня и опоздавшую приняла, но я решила перенести запись. Как-никак следом у меня была назначена встреча с киношниками, а на нее-то уж точно следовало явиться вовремя.
Сполоснувшись и наскоро высушив волосы феном, я обматываю махровое полотенце вокруг груди и возвращаюсь спальню. Богдан меня не замечает — увлечен разговором по телефону. Ответственным, судя по всему. Голос звучит твердо, на лице господствует выражение предельной сосредоточенности, изо рта вылетают какие-то музыкальные термины, о значении которых я могу лишь догадываться. Весь такой деловой и строгой. Ни дать ни взять бизнесмен.
Усмехнувшись своим мыслям, нехотя принимаюсь за процесс одевания. Последние полтора дня я передвигалась в основном голышом и даже успела немного к этому привыкнуть. Все-таки приятно, когда ничто не стесняет твоих движений и порывов.
Облачившись в юбку и тонкую шифоновую блузку, я подкрашиваю лицо румянами и кидаю вопросительный взгляд на Богдана. Мне уже пора уходить, а он все еще занят беседой по телефону. Вообще-то я не из тех женщин, кто непременно нуждается в прощальных поцелуях, но получить таковой было бы приятно. Чего уж греха таить, я стала зависима от нежно-грубых прикосновений моего мальчика.
Парень поднимает в воздух указательный палец, как бы призывая меня немного подождать, но ждать я, к сожалению, уже не могу — будет не очень-то вежливо второй раз подряд опаздывать на прием.
Выхожу в коридор, просовываю ноги в лабутены и коротко машу Богдану, дескать, я пошла. Не отрывая телефон от уха, он приближается ко мне, впечатывает в губы короткий влажный чмок и, смачно хлопнув меня по заднице, одними губами произносит: «Люблю тебя».
Смущенно поправляю слегка задравшуюся ткань юбки и, тихонько хихикая, шагаю в подъезд. Удивительно, конечно — еще совсем недавно, после разговора с матерью я чувствовала себя униженной и несчастной, а сейчас вот опять иду и улыбаюсь. Надо признать, что Богдан обладает прямо-таки магической способностью к исцелению моей души. Невероятный мальчишка!
* * *
— Ох, какие люди в Голливуде! — увидев меня на пороге своего кабинета, восклицает Надя. — А ты все цветешь и пахнешь, Гольдман!
Надя Филимонова — руководитель и врач одной из лучших клиник репродуктивного здоровья в Москве и моя близкая приятельница. Мы с ней сошлись еще тогда, когда я вынашивала Максимку и стояла у нее на учете по беременности.
С тех пор она — мой любимый доктор, и не только потому, что прекрасно разбирается в медицине. Будучи именитым репродуктологом, на прием к которому люди едут со всех уголков страны, Надя умудряется находить индивидуальный подход к каждому из своих пациентов. Она из тех, кто попал в профессию по большому призванию и по-настоящему любит свое дело.
— Привет, дорогая! Ты тоже потрясающе выглядишь, — я искренне улыбаюсь ей в ответ. — Как дела? Как семья поживает?
— Ох уж эти спиногрызы, — Надя театрально закатывает глаза. — Младший в сентябре в первый класс идет, а я уже заранее мандражирую. Как представлю все эти бесконечные домашние задания, которые, конечно же, придется делать мне, аж волосы дыбом встают.
— Сочувствую, — отзываюсь я, садясь на стул. — По моим воспоминаниям, первый класс — это что-то нереально сложное.
— Кстати, я тебе говорила, что у меня отпуск через три недели? Смотри, что в связи с этим прикупила, — она откатывается на кресле к комоду и извлекает из него книгу, в которой я узнаю свой собственный роман. — Вот, буду лежать на пляже и просвещаться.
— Не самое подходящее чтиво для отпуска, — усмехаюсь я. — Я бы посоветовала что-нибудь полегче и повеселее.
— Брось, — Надя шутливо от меня отмахивается. — Где еще читать, если не на Майорке? В Москве я как белка в колесе кручусь, не до этого совсем.
— Ну ладно, поделишься потом впечатлениями.
— Само собой, — убрав книгу на прежнее место, Надя вновь подъезжает к столу и напускает на себя профессионально-строгий вид. — Ну, как дела, Карин? Есть какие-то жалобы или просто на плановый пришла?
— Просто на плановый, — легонько пожимаю плечами. — В целом ничего не беспокоит.
— Ты сейчас по-прежнему на оральных контрацептивах? — глядя в компьютер, на экране которого открыта моя медицинская карта, уточняет она.
— Да, все на тех
