Просто я такая. И хорошо, что я поняла это до того, как въехать в фонарный столб.
— Впечатляюще глупое решение, — наконец изрекает он. — Продолжишь ездить на такси?
— Нет, — скалюсь я. — Ты продолжишь меня забирать.
Прикрыв глаза, он мотает головой: мол, ну что за дурочка. Но ключи забирает.
— Удивительная ты, конечно, — говорит он чуть позже, после того как нам приносят кофе. Смотрит,сощурившись, будто видит впервые. — Слышал, что такие бывают, но лично еще не встречал.
— Я сегодня проспала, представляешь? Чуть на работу не опоздала. Такси еще, как назло, целую вечность ехало.
— Не отказалась бы от машины, этого можно было бы избежать, — замечает Камиль, заставляя меня фыркнуть.
— Все-таки ты иногда таким занудой бываешь.
— Такси, возможно, еще не раз опоздает, и это будет для тебя проблемой, — не сдается он. — А проблемы близких мне людей я привык решать. Отказом от машины ты поставила меня в патовую ситуации.
— Я ведь говорю это тебе не для того, чтобы ты оказал мне помощь. Это не жалоба и не призыв к действию. Я просто рассказываю, как прошел мой день. Не нужно смотреть на все с позиции великого решалы.
Потянувшись, я чмокаю его в щеку.
— И мне очень приятно, что я, наконец, вошла в круг близких тебе людей.
Камиль иронично хмыкает.
— А ты сомневалась?
— После того, как ты презентовал мне дорогущую тачку, словно коробку шоколадных конфет – нет. Я определенно что-то для тебя значу.
Ничего не ответив, Камиль переключает внимание на дорогу, и мне моментально хочется ткнуть его локтем. Мол, чего молчишь? Так значу или нет?
Хотя он вроде и без того назвал меня близким человеком. Не знаю, почему мне вдруг показалось этого мало.
Позже, когда мы приезжаем к нему домой и сидим на кухне с коробочками вьетнамской лапши, я решаюсь задать острый вопрос, пришедший мне в голову дорогой.
— Слушай, а ты когда-нибудь говорил женщине, что любишь?
Камиль ненадолго задумывается и пожимает плечами.
— В школе возможно. Но я этого не помню.
— Наверняка помнишь! – Задорно восклицаю я в попытке замаскировать непростой разговор под шуточный треп. — И что она? Прокатила тебя?
— Почему? – переспрашивает он невозмутимо.
— Просто пытаюсь понять, кто сделал тебя таким букой. Уж на что Булат закрытый и молчаливый, но успел жениться и двумя детьми обзавестись.
– Я не обязан быть таким, как Булат, даже если мы дружим.
Мысленно я вздыхаю. С такими его философскими ответами сложно сохранить легкость разговора.
— Не передергивай мои слова, — говорю я уже серьезнее. — Я к тому, что он-то выглядит куда суровее тебя, и все равно от чувств не закрылся.
— Люди ищут разного в отношениях. Очевидно, что Таисия дала ему то, что искал он.
— А что ищешь ты?
— Если бы я знал, то, возможно, женился много лет назад, — усмехнувшись, Камиль с шипением откупоривает баночку вьетнамского лимонада. — У меня были отношения. Мы даже пробовали вместе жить. Правда, недолго.
— Это случайно не с мамой Карины? – наобум предполагаю я, одновременно навостряя уши.
После небольшой заминки Камиль кивает. Это дает мне основание думать, что я зашла на территорию, которой мало кто касался.
– Да, с ней. Но забеременела Рената уже после того как мы разъехались.
— И почему у вас не сложилось? В чем причина?
— Наверное, в том, что я не знал, в каких отношениях мне комфортно состоять. А она, напротив, знала слишком хорошо. И ее представления, как выяснилось, мне не подходили. Рената хотела удачно выйти замуж, чтобы вести светскую жизнь, носить дорогие шмотки, путешествовать и рожать детей. Когда она стала настойчиво воплощать свои мечты в жизнь, таская меня по бутикам и вечеринкам, я решил все закончить.
— Ну, по крайней мере, ты понял, чего ты точно не хочешь, — осторожно вставляю я. – Но и закончить сразу не смог, судя по тому, что родилась Карина.
— Именно, — с ироничной улыбкой подтверждает Камиль. – Я, кстати, вполне допускаю мысль, что беременность была не случайной. Мы предохранялись.
Я округляю глаза. Подстава с залетом? Я думала, такое только в бразильских сериалах бывает. В очень старых.
А вслух говорю:
— Даже так. Скандалы, интриги, расследования.
— Думаю, Рената рассчитывала, что ребенок сможет меня привязать. Но вместо возобновления отношений я предложил ей вариант совместной опеки.
— А дальше?
Слегка нахмурившись, Камиль барабанит пальцами по столу. Кажется, его накрыли не слишком приятные воспоминания.
— Она истерила неделю, обвиняя меня во всех смертных грехах, а потом заявила, что сделает аборт. Дальше ты знаешь.
Теперь хмурюсь я. Воистину, эта Рената либо набитая дура, либо конченая сука. Разве можно так спекулировать еще нерожденными детьми?
— То есть, ребенок был ей нужен только в комплекте с тобой?
— Да. Судя по тому, какую сумму она назначила за вынашивание.
— Боже, ну и стерва, — рявкаю я. — Она, наверное, сейчас локти кусает. Каринка настоящее чудо.
— Насколько я знаю, Рената удачно вышла замуж и переехала в Мадрид.
— Небось, за кого-нибудь толстосума со сморщенными яйцами, — фыркаю я, проникаясь все большей неприязнью к меркантильной мамаше.
— Ему вроде около шестидесяти, — спокойно замечает Камиль. — В любом случае, это к лучшему. Чем дальше находится Рената – тем лучше.
— Ты просто не той женщине решил дать шанс, — говорю я, подумав. — Не все хотят сделать тебя своим папиком, тайком протыкая презервативы.
Тут Камиль, на удивление, смеется и ласково треплет меня по колену.
— Не нужно меня утешать. В мире есть и цельные женщины, готовые всего добиваться сами. Теперь я знаю.
— Продажи в этом месяце сравнимы с новогодними, — удовлетворенно заявляет Виктор, покачиваясь в своем кресле. — И это явно твоя заслуга. Молодец.
Об том, что продажи в его салоне выросли на тридцать семь процентов я знала еще неделю назад, но на всякий случай
