— Могу я предложить вам пирог? — спросила она. Все шестеро в ужасе покачали головами, как будто она пыталась дать им какой-то яд.
— А как насчет обеда? — спросила она.
Марко покачал головой.
— Мы, наверное, поедем с Греем по городу, чтобы сделать несколько фотографий. Там мы сможем что-нибудь перекусить. У вас есть соковый бар?
— Соковый бар? — повторила тетя Джина, ее брови сошлись вместе.
— У нас нет сокового бара, — сказала Бекка, сдерживая ухмылку. — Но у нас есть закусочная.
— Мы можем поехать пообедать в Стэнхоуп, — поспешно добавил Грей. — Там есть несколько мест, где можно сделать несколько хороших снимков.
— Что не так с закусочной? — спросила тетя Джина.
— Да, похоже, ты проводишь там много времени, — добавила Бекка с лукавым блеском в глазах.
— Правда? — Рик Чарльз, ведущий автор журнала «Рок», что-то черкал на лежащем перед ним блокноте. — Я бы хотел посмотреть на это место. Несколько фотографий там могли бы сработать.
— Я не провожу там много времени, — сказал ему Грей. — В основном я бываю в летнем домике в конце заднего двора. Там я пишу свои песни. Вы можете там пофотографировать.
— Можно мне взглянуть? — спросил фотограф Энди. — Я хочу посмотреть, в какую сторону падает свет.
— Конечно. Это там, — Грей указал на дверь.
— Я тоже схожу, — сказал визажист. — Так я смогу определить, какие средства нам понадобятся.
— Если хотите, я могу показать вам дорогу, — предложила Бекка, допивая чай. Она посмотрела на Грея, чтобы получить его одобрение, и он кивнул. — В детстве это был второй дом Грея. Он хотел перенести туда свою спальню, но отец отказался.
— Где твой отец? — спросил Рик, оглядывая комнату. — Он все еще живет здесь, верно?
— Он работает в своей комнате, — сказала тетя Джина, наполняя их стаканы чаем со льдом. — Он не очень любит суету, поэтому мы решили, что так будет лучше.
— Я надеялся встретиться с ним, — сказал им Рик, глядя прямо на Грея. — Если я пишу о твоих истоках, то он вроде как тот, с кого все началось.
Марко наклонился вперед.
— Уверен, что мы сможем это устроить. Не так ли, Грей?
— Он был болен, — сказал им Грей, его голос был низким. — Я не хочу, чтобы его беспокоили.
— Я была рядом с Греем всю его жизнь, — вмешалась тетя Джина, ее голос был необычно легким. — Я могу ответить на вопросы, которые у вас есть.
— Хорошо, — тон Рика заставил Грея почувствовать беспокойство. — Мы можем начать с этого, — он достал из сумки диктофон и поставил его на стол, а затем перевернул блокнот на новую страницу. — Но если твоему отцу станет лучше, обязательно познакомь меня с ним.
***
Мэдди вытерла стойку и привела в порядок меню, затем еще раз взглянула на свой телефон, чтобы проверить, нет ли сообщений.
Она ничего не слышала о Грее с тех пор, как его менеджер и журналист прибыли в город вчера. Было странно чувствовать себя не связанной с ним более двадцати четырех часов. Ей это не нравилось. Хуже того, ей не нравилось, что ей это не нравится. Ее счастье не должно зависеть от сообщения или телефонного звонка.
Новость о том, что в городе появился журналист, распространилась как лесной пожар, как всегда распространяются сплетни в Хартсонс Крик. По словам Лауры, которая узнала об этом от Сони Чилтон — матери Джессики, — журналист задавал вопросы о Грее по всему городу. Он был в церкви и расспрашивал преподобного Мейтланда, заходил в среднюю школу и разговаривал со старым учителем музыки Грея. Он даже просидел целый час на скамейке на городской площади, разговаривая с каждым, кто проходил мимо.
Но он не был в закусочной. Еще нет.
— По словам миссис Чилтон, он похож на «Битника», — сказала Лаура Мэдди с ухмылкой. — Я спросила ее, что это значит и оказалось, что он носит джинсы, которые свисают ниже трусов, что является здесь своего рода преступлением.
— Слышала, что у него есть футболка с надписью «Черный Шабаш», — присоединилась Дорис, одна из их постоянных посетительниц, ее голос поднялся на октаву. — И он надел ее в церковь.
Ее подруга вздохнула.
— Удивлена, что преподобный Мейтланд не выгнал его на улицу.
— Да ладно тебе. Ты же знаешь, что преподобный Мейтланд слишком добр, чтобы так поступить. Но если я увижу его в этой футболке, я с удовольствием выскажу ему все, что думаю.
— «Черный Шабаш» — это рок-группа, — сказала Лаура, ее веселый взгляд встретился со взглядом Мэдди. — Не думаю, что он ходит и рекламирует, что он ученик дьявола или что-то в этом роде.
— Оззи Осборн был вокалистом, — добавила Мэдди, хотя ни одна из женщин рядом с Лаурой, казалось, не понимала, о чем она говорит.
— Это тот, кто откусил голову летучей мыши? — спросила Лаура, ее голос был легким. В ее глазах был лукавый блеск.
Трудно было не рассмеяться над выражением неприязни пожилых дам.
— Да, — Мэдди кивнула. — И, вероятно, он однажды угостил священника пирогом с гашишем.
— Пирог с гашишем? — спросила Дорис. — Что это такое?
— Это торт с добавлением марихуаны, — сказала ей Лаура. — Он накачал священника наркотиками.
— Надеюсь, этот мальчик не накачает преподобного Мейтланда, — встревожилась Дорис.
Мэдди усмехнулась, вспомнив шок старушек. Это был момент легкости в трудный день. Трудный, потому что ее мама все еще была расстроена ссорой Мэдди и Эшли и потому, что Грей зловеще молчал, пока журналист был в городе.
Зазвенел колокольчик над дверью и Мэдди перестала очищать прилавок и автоматически потянулась за меню. Когда она подняла глаза, к прилавку шел мужчина.
Как и описала Лаура, его джинсы были мешковатыми и висели на его худой фигуре. На его темной футболке сегодня не было надписи с Черным Шабашем, а вместо нее было религиозное изображение мертвеца, лежащего на алтаре, с надписью Джой Дивижн. По выцветшему серому цвету ткани и по тому, как она выглядела тонкой и помятой, она поняла, что футболка старая, возможно, оригинальная.
Она не могла отделаться от мысли, что его одежда была тщательно подобрана, чтобы вызвать ажиотаж в маленьком городке.
— Вы можете присесть, — сказала ему Мэдди, кивнув в сторону кабинок. — Я принесу меню. Хотите кофе?
— Я устроюсь за стойкой, — он подошел и выдвинул ближайший к Мэдди табурет, сел на него и оперся руками о столешницу. — Вы Мэдди Кларк, верно?
Ее спина выпрямилась.
— Да, — осторожно сказала она. — Верно.
— Я Рик Чарльз из журнала «Рок», — он протянул ей руку и Мэдди взяла ее. — Возможно, Вы слышали, что я в городе, пишу статью о Грее Хартсоне.
— Возможно.
— Да, — он улыбнулся. — Я понял, что слухи здесь распространяются быстро. Кому нужен интернет, верно?
— Люди любят поговорить. Могу я предложить Вам кофе?
— Было бы неплохо.
Она повернулась к кофейнику, глубоко вздохнула, поднимая его и наполняя кружку.
Его интересует только Грей. Вот почему он здесь. Все будет хорошо.
— Сливки и сахар? — спросила она, обернувшись к нему, ее лицо было бесстрастным.
— Нет, спасибо. Черный — это хорошо, — он сделал большой глоток, затем снова улыбнулся ей. — Итак, я полагаю, Вы знаете Грея так же хорошо, как и все вокруг, верно?
— Не совсем, — она покачала головой. — Мы никогда не были близки.
— Но Вы помогли ему сбежать из церкви несколько недель назад, не так ли? Я слышал, что Вы устроили настоящую сцену, перепрыгивая через заборы и бегая по дворам.
— Я бы сделала это для любого. Никто не должен быть преследуем девочками-подростками после церкви.
Мэдди заметила, что Рик достал из кармана блокнот, а затем поднял руку, чтобы вытащить ручку из-за уха. Она чувствовала себя так, словно сидела на трибуне в зале суда, ожидая допроса.
— Вы знаете его некоторое время, верно? — он перевернул свой блокнот, сканируя нацарапанные там слова. — Он встречался с Вашей сестрой в старших классах. Эшли, не так ли?
— Да, — ей удалось улыбнуться. — Но это было очень давно. Сейчас она замужем и имеет детей.
