будто я делаю что-то запрещенное, даже неприличное, просто оставляя свою холодную ладонь в его теплой.
— На самом деле, мы обошли-объехали все по кругу, — рассказывает Виктор. — Если пройти вот эту улицу на сквозь, можно выйти к твоему дому. А вот и бассейн, так что, если тебе нравится плавать, то это совсем рядом с домом. Минут десять ходьбы.
Вообще-то плавать я действительно люблю, но понимаю, что вряд ли буду сюда ходить, потому что с крыльца бассейна спускается Дан Каримов.
Не хочу, чтобы он меня видел.
И я делаю вид, что уворачиваюсь от порыва ветра. Прячу лицо за плечом Виктора. Неправильно расценив мое поведение, он приобнимает меня, а я не возражаю, потому что так он заслоняет меня от Каримова.
Но мои ухищрения напрасны.
Глава 38
Инга
Просыпаюсь опять в слезах.
Вчерашний день разбередил нервы.
Появление на горизонте Каримова было словно удар под дых. Как туча в солнечный день. Да, встреча с Гореловым была бы сокрушительней, но, видимо, я все еще настолько нестабильна, что даже такие мелочи выбивают меня из колеи, лишают равновесия, и земля уходит из-под ног.
Я и первое утро в этой квартире встречала в слезах. По дурости перед сном сказала: «На новом месте приснись жених невесте». И уже перед пробуждением мне приснился Димка, я и разревелась.
А сегодня…
Плакать я начала еще во сне.
Да, вчера я не стала разговаривать с Даном. На немой вопрос Виктора просто помотала головой, и он увел меня оттуда. День померк, все вокруг стало тусклым, и я заторопилась домой.
Нигде мне не скрыться. Надо набраться сил и на подобное не обращать внимания. Еще полтора месяца просидеть дома не вариант.
Я смогу. Я справлюсь.
Просто я была не готова, расслабилась, открылась. Еще рано. Нужно быть собраннее.
Как я ни ругала себя, а мысли все равно возвращались к этой встрече.
Воспоминания цеплялись одно за другое, как бесконечная цепь.
Мы часто ругались на самом деле, особенно в первый месяц. В основном из-за пустяков. Димка вспыльчивый, да и я за словами особо не следила.
— Я все равно не понимаю, — злится он. — Объясни мне, почему ты не хочешь, чтобы я помог тебе с жильем в приличном месте? В чем проблема? Твой район не самый безопасный.
— Нормальный там район, — фыркаю я. — Бабки допоздна сидят во дворе, дети по вечерам спокойно гуляют. Там, конечно, такого забора, как у тебя, но он вроде и не нужен.
— Заброшенная стройка рядом тебя вообще не смущает?
— Прикинь нет, я просто там не хожу и все. Меня смущает, что тебе надо, чтоб всегда было по-твоему, — я уже начинаю заводиться.
— Я, что, предлагаю тебе какую-то ненужную хрень? Неужели так плохо жить ближе к универу? Спать утром на час дольше?
— Дим, я чувствую себя так свободной понимаешь? А если ты станешь платить за мою квартиру, я, получается, какая-то содержанка. Я понимаю, что ты к такому привык, но это не мое амплуа, — кто бы знал, как меня бесит его упертость. Мы месяц встречаемся, я еще понимаю, если бы мы были жених и невеста, и то: это как-то нездорово.
Димка сверлит меня взглядом
— И ко мне переезжать ты тоже отказываешься? Чем тебе не угодил мой дом?
Нет, с ним как об стенку горох!
— Я зарабатываю на свою квартиру. Мне родители уже не должны помогать так много. Ты хоть представляешь, какой это кайф — ни от кого не зависеть? Хотя куда тебе? У тебя было все сразу. И дом, и с учебой не надо париться из-за стипендии…
— Вот, значит, как ты обо мне думаешь? — вскипает он, потому что я прошлась по всем его мозолям в солдатских сапогах.
Димка из кожи вон лезет, чтобы обеспечить себе независимость от отца. Даже с этим домом… Там какая-то сложносочиненная штука была провернута с обменом большой квартиры, доставшейся Димке в наследство от прабабки по материнской линии, на долю отца в этом доме. Спохватываюсь, но уже поздно. Уже ткнула пальцем в самую болевую точку.
— Я думаю, что в твоей ситуации ты на редкость адекватный, что удивительно, раньше мне казалось, что ты вообще отморозок. Но зачем отрицать очевидное? У тебя на старте была фора. Я не вижу в этом ничего плохого, но у меня другие принципы!
Голос мой звучит примирительно, но Димка отворачивается.
— Можно подумать я тащу тебя в какую-то лачугу! — цедит он сквозь зубы.
— Дим, что толку от твоего дворца, если мы расстанемся, и я опять буду искать жилье?
— С какого это хрена мы расстанемся? — взвивается он.
— Я говорю гипотетически, это ведь не такой уж и нереальный вариант…
Развернувшись ко мне, он наступает на меня.
— Мне не нравятся твои гипотезы. Если ты уже сейчас собираешься расходиться, должен тебе сказать, что этого не будет!
Ой, я его разозлила. Сильно.
— Иди ко мне, моя хорошая, — манит он меня, поводя плечами.
Смотрю на заострившиеся черты лица и плотно сжатые губы, и внутри у меня начинает подрагивать. Не от страха. Димка мне ничего не сделает. Ну как ничего… Кое-что я сегодня отхвачу. Во мне просыпается женский азарт, он непреодолимый.
— Нет! — строптиво отвечаю я, изображая обиду, а сама потихоньку пячусь в сторону выхода из кухни.
— Лучше сама подойди, — рычит Горелов грозно, но в глазах его появляется тот самый блеск, как у хищника при виде дичи.
Он делает плавный шаг в мою сторону. Всего один, а у меня сердечко начинает колотиться в предвкушении. Как-то сразу бросаются в глаза и сильные руки, и узкая талия, и широкие плечи… Становится жарковато.
— Не подходи, — хочу звучать дерзко, но мой в голосе прорезаются чертовские нотки «попробуй меня поймать».
Дима приподнимает
