безмолвной стеной поддерживая меня в вертикальном положении.
Ренато теперь сидел рядом с умирающим. Его белая рубашка и кожа были испачканы красным. Он невозмутимо сел в лужу крови и положил руку на плечо Паоло, наклонившись, чтобы убедиться, что тот может его видеть. Паоло, казалось, немного очнулся от своего бреда, когда понял, кто держит его за руку.
— Элисия и ребенок… — пробормотал он. С каждой секундой его лицо бледнело все больше. Оставалось недолго.
— Семья. У них будет все, что им нужно, и что они захотят до конца своих дней. Они ни в чем не будут нуждаться, fratello mio14.
Паоло кивнул, тень улыбки тронула его бескровные губы, затем он задрожал.
— Здесь так холодно, я скучаю по солнцу. По солнцу на нашей коже, как тогда, когда мы купались на Капри. — Он замолчал и снова вздрогнул.
Ренато похлопал его по плечу и прижался лбом ко лбу Паоло.
— Вот где мы сейчас находимся, не так ли? Я чувствую солнце на своей коже, я чувствую запах апельсинов из рощи в Торре Сарасена.
Глаза Паоло закрылись, а на губах заиграла легкая улыбка. Это было последнее выражение его лица.
После того, как он ушел, Ренато еще долго сидел, прижав голову ко лбу мертвеца. Я не могла оторвать глаз от этой сцены. Залитый кровью босс мафии оплакивает потерю одного из своих людей.
Когда Ренато встал, он осторожно уложил Паоло, и Элио подошел помочь, закрыв глаза покойному.
Я одиноко стояла, вцепившись в края пиджака Ренато окровавленными руками. Затем зашевелилась, снимая его. Ренато шагнул ко мне, его рубашка представляла собой багровый кошмар.
— Оставь себе. — он многозначительно посмотрел на мои влажные волосы. — Не заболей.
— Так я должна думать, что теперь ты беспокоишься о моем здоровье?
Слова вырвались из меня прежде, чем я успела их остановить. Я была потрясена тем, что только что произошло, и звучала отчаянно. Я не могла примириться с тем, что мужчина, которого я только что видела утешающим умирающего солдата, может взять в заложники двух женщин и заставить одну из них выйти за него замуж.
Его взгляд пробежался по моему лицу, и темные глаза словно впились в меня. Я не могла выдержать его пристального осмотра. Он забрал весь воздух в комнате.
— Ты обещал заботиться о его семье. Ты правда это сделаешь? — услышала я свой вопрос, мой мозг искал способ снять напряжение между нами.
— Кое-что, что ты узнаешь обо мне, маленькая медсестра, — я всегда держу свое слово. Всегда.
Он наклонился, оставив между нами всего пару сантиметров, так близко, что его дыхание нежно ласкало мою верхнюю губу. Он застыл в этой позе, пока я с ужасом гадала, собирается ли он поцеловать меня снова. И был ли это один из тех поцелуев, которыми гангстеры одаривают вас перед тем, как убить? Мне нужно было пересмотреть нескольких фильмов про мафию. Я понятия не имела, чего ожидать от этого мужчины, и мое сердце могло отказать от беспокойства из-за этого.
— Мое слово — это обязательство, и твое тоже будет… Не забывай о своем обещании, Шарлотта. Я никогда не говорил, что ты должна быть счастливой невестой, только то, что ты должна держать свое слово.
Затем он отстранился, и я обмякла, не уверенная, испытываю ли я облегчение или разочарование. Один только факт, что разочарование промелькнуло в моей голове, свидетельствовал о том, что я теряю контроль над своим рассудком.
— Элио проводит тебя наверх.
Я молча последовала за Элио из комнаты, оставив Ренато в тени позади нас. Мужчины снаружи мрачно перекрестились, когда я проходила мимо, чувствуя себя ангелом смерти в своей окровавленной футболке. Затем они направились обратно в комнату с Паоло.
— Что они собираются делать?
— Устроят Паоло достойные проводы, а затем босс пойдет и сообщит вдове новости. Она родила ребенка всего несколько месяцев назад. — тихо добавил Элио.
Я подавила внезапное, сильное желание расплакаться.
— Это ужасно.
Элио просто кивнул, когда мы достигли лестницы и начали подниматься.
— Это жизнь.
Ренато
Несколько часов спустя я зашел в душевую кабину в своей комнате в Casa Nera и позволил крови Паоло стечь в канализацию. Посещение вдовы с кровью её покойного мужа, засохшей на моей одежде могло показаться жутким, но в нашем мире это был знак уважения и признания ответственности. Его кровь была на моих руках как босса, и с этого момента я буду содержать его семью. Его вдова, Элисия, была безутешна. Я взял с собой Кармеллу, чтобы поговорить с ней. Она заключила ее в утешительные объятия, как умела только она, а я придерживался фактов. Ее муж был мертв, погиб при исполнении долга, с честью. Поэтому она будет жить на территории комплекса, обеспеченная всем, столько, сколько захочет.
Я промыл волосы водой и потянулся за гелем для душа. Запах крови и вонь самого нижнего уровня Casa Nera застряли у меня в носу.
Когда я размазывал гель между ладонями, до меня донесся слабый аромат жасмина. Он напомнил мне о Шарлотте.
Шарлотта Берк. Ее образ, стоящей в моем чересчур большом пиджаке, ее бледное лицо, с обычным нахальством и непокорностью, потускневшее при виде умирающего мужчины, заполнил мою голову. На ней была ничем не примечательная бесформенная одежда, её длинные каштановые волосы были собраны в пучок на макушке, на лице не было ни грамма косметики, и все же она представляла собой самое привлекательное зрелище, которое я когда-либо видел.
Ее простая, неиспорченная красота не была обычным явлением. Она была чертовски редкой, и я хотел увидеть больше. Это было слабостью; я не должен был отвлекаться. У меня была работа. Комиссар Рейнольдс и его скользкий друг, судья Элленс, создавали мне проблемы в «Ла Леоноре», а Кастильо все еще пытались обвести меня и украсть моих клиентов. Было о чем подумать, и все же, как мужчина, который всегда ценил классику, я позволил своим мыслям задержаться на Шарлотте, поскольку это было слишком сильным искушением, чтобы устоять. Я позволил себе представить ее мягкие изгибы, пока водил пеной по своему телу, обхватывая ладонью твердый член.
После смерти мужчины хотели трахаться, чтобы напомнить себе, что они живы, — так гласит история. В моем случае я бы не стал праздновать то, что остался жив, а просто погрузился в Шарлотту и трахал бы её, пока она выкрикивала бы мое имя.
Воспоминания о той первой ночи, когда мы встретились, завладели моим разумом. При мысли о том, что она снова
